Девять смертных грехов. Часть третья (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 41

— Действительно, оружие из серии смертных грехов, — рыцарь ткнул в мою сторону пальцем, и от клинка гордыни, снова вернувшегося ко мне на пояс, в небо ударил поток золотого цвета. — Три отражения и один настоящий… Когда я убью тебя, они все мне пригодятся.

Рыцарь говорил о смерти, но в то же время не спешил меня убивать. Все его внимание поглотили мечи.

— Какие же вы? — шептал он.

Если честно, мне и самому было немного интересно.

— Все просто: я иногда мог использовать образы меча похоти и скверны, — два отражения в вышине как будто стали немного четче. — А еще у меня есть меч гордыни, вот и третий образ.

— А вот и нет, глупый человек, — рыцарь смерти казался очень довольным. — Подчини ты свой меч, и справиться с тобой было бы гораздо сложнее. Но вы слишком разные. Совсем! Это же меч гордыни, и значит, чтобы владеть им, нужно либо поддаться его силе, либо подчинить, став полной противоположностью. В тебе нет ни того, ни другого, так что третий образ точно принадлежит чему-то другому. Неужели даже ты сам не знаешь ничего о себе?

Рыцарь смерти продолжал смотреть в небеса, а я неожиданно понял, что там скрыто. Ведь какой меч я еще видел? Седьмая тень владела отражением меча жадности, я был одним из тех, кто победил его, и теперь слабый след этой силы стал частью меня. Неожиданно, но… Это было даже неплохо. Потому что сейчас именно жадность смогла захватить сознание рыцаря смерти и выиграть мне время.

Немного, враг уже приходил в себя, но, главное, я успел.

— Хватит, — рыцарь смерти тряхнул головой. — Пора заканчивать.

— Ты прав, — сказал я и вытащил меч.

Несмотря на вернувшийся первый меч из серии смертных грехов, я выбрал отражение восьмого. Рыцарь смерти усмехнулся и принял боевую форму. Гигант в морозных доспехах с огромным клинком и ледяная аура, подчиняющая себе все вокруг не хуже чистоты. Да что там не хуже — лучше!

— Покажи мне, на что ты способен на грани жизни и смерти! Сражайся, а потом умри и стань одной из тысяч моих душ! — рыцарь шел ко мне, играя мечом.

Он ждал продолжения схватки, он думал, что мы снова будем махать клинками, но только не сегодня. Я подбросил меч, сменив хват, а потом рассек пространство рядом с собой. черный мир пошел рябью, а потом к нам прорвался еще один гость.

Внешне он чем-то походил на рыцаря смерти. Тоже гигант — только на полголовы выше. Тоже в морозных доспехах — только лед на этих был почти черным, настолько холодны они были, поглощая и не отпуская свет. А еще у него на верхней части шлема было несколько зубцов, складывающихся в корону.

— Вот ты какой, король-лич, — я смотрел на гиганта, чье сердце лежало на моем поясе и кому я разрешил принять участие в этой битве.

— Вот какой ты, волчонок! — лич повернул ко мне голову. — Хоть ты и связал меня обещаниями, но все-таки разрешил показать свою силу и поглотить чужую.

Я лишь пожал плечами. Мы столько сражались вместе с сердцем нежити, что я был готов рискнуть. Как ни странно, это помог меч гордыни, добавив уверенности в себе, в той связи, что возникла между мной и этим существом из другого мира. Ведь такая простая мысль.

Иногда хочется держаться за свое до конца. Ни один идальго никогда не откажется от того, что считает своим: дома, любимой, оружия… Но еще у каждого идальго есть честь. Мы благодарны тем, кто нам помогает, кто сражается рядом. Кто-то скажет, что это слабость? А я скажу, что именно это и делает нас людьми.

— Этого не может быть, — глаза рыцаря смерти полыхнули ужасом.

Казалось бы, у него имелись меч и сила, можно было хотя бы попробовать сразиться, но морозный гигант только пятился, и единственным, что заполнило все его мысли, стало желание разорвать нашу связь и оказаться как можно дальше.

— Не спеши! — король-лич только рявкнул, а рыцарь смерти уже споткнулся и сбился с шага. — Что ж, а теперь посмотрим, что у тебя внутри.

Я почему-то ждал чего-то отвратительного, но все прошло как-то буднично. Король-лич приказал рыцарю смерти замереть, и тот не смог не выполнить этот приказ. А потом мой союзник просто подошел к нему и вырвал маленькое черное сердце, без которого нежить сразу рухнула на колени без единой капли жизни. И только медленно тающий на нем доспех не давал ему опуститься еще ниже и растянуться на земле.

— Сердце? — я с удивлением посмотрел на добычу короля-лича. — Разве сила нежити не в скрытых внутри душах?

— Души — это костер, что подпитывает его, — гигант с короной на голове повернулся ко мне, и я на мгновение замер, ожидая продолжения. Битва или мир?.. Король-лич тоже задумался, а потом как ни в чем ни бывало продолжил. — Центральная душа определяет личность, а сердце — это ее воплощение, которого, естественно, не существует в обычном мире. Это не предмет, а квинтэссенция всего, что знает и умеет любая нежить.

Знаю я сердца, которые существуют и в реальности, но, видимо, это совсем другая история.

— Мог бы и раньше рассказать, — ответил я. — Возможно, я бы нашел способ сразу эти сердца поражать. А то с некоторыми созданиями смерти, знаешь ли, не так просто справиться обычными способами.

— Невозможно. Только повелитель мертвых может их видеть, но… Если однажды моя сила станет твоей, обещаю, я тебя всему научу. Действительно всему, — мне показалось, что где-то внутри шлема короля-лича появилась жуткая улыбка.

— Как ты смотришь на то, чтобы я расширил наше соглашение? — я ответил не менее жутким оскалом.

— Шутишь? — король-лич спросил одновременно и про то, как я его передразнил, и про само мое предложение.

— Нет. Помнишь, мы как-то говорили, что ты мог бы занять достаточно сильное тело? Так забирай себе этого рыцаря смерти. Вряд ли его создатель сможет тебе навредить, а ты станешь почти собой, найдешь способ вернуться домой.

— Не думаю, что это возможно.

— А я думаю, что ты даже не пробовал, и просто нужно больше постараться. Только… Если ты у нас задержишься, придется дать клятву, что не будешь убивать всех просто так. А лучше союз заключим.

Король-лич несколько долгих секунд мерил меня взглядом, словно проверяя серьезность намерений, а потом расхохотался. Его смех глухо грохотал внутри шлема, добавляя моменту новых жутких оттенков, но я ждал нормального ответа.

— Нет, — наконец, сказал король-лич. — Спасибо за предложение, волчонок, — давно он меня так не называл, — но нет… Лучше я подожду. Ваш мир оказался достаточно интересным, а ты достаточно силен и свободен, чтобы не держать меня на привязи, так что, уверен, уже скоро мы сможем найти кого-нибудь получше.

— Думал, ты ухватишься за такую возможность, — я на самом деле был удивлен.

— Раньше бы ухватился, а сейчас… Я хочу большего, и поверь, дело тут совсем не в мечах жадности или гордыни, — король-лич остановил руку за мгновение до того, как поглотил сердце рыцаря смерти, а потом неожиданно перекинул его мне. — Ешь.

— Что?

— Ешь! Сила этого рыцаря находится прямо тут. Не настоящее сердце, но что-то похожее. Уверен, ты сможешь сохранить себя и стать сильнее. Или боишься?

— Не стоит торопить меня, — я не обратил внимания на подначку короля-лича.

Сердце в руке было холодным, я чувствовал скрытую в нем силу и даже понимал, как сделать ее своей. Не всю, не для всего меня, но если я уже использую кровь семи офицеров скверны, то что мне одно сердце рыцаря смерти? Жаль только, что не получится создать из него артефакт, так можно было бы выжать больше. Увы, мои способности алхимика еще недостаточно высоки…

Я принял решение. Поднял меч, все еще сжатый в другой руке, разрезал сердце на несколько кусочков поменьше, а потом быстро проглотил их. Внутри тут же вспыхнул пожар. Синее пламя попыталось охватить меня, но я прикрылся белым огнем алхимика, а потом подчинил себе чужой огонь… В бой просилась живущая на сердце красная роза Трастамара, но она была слишком резкой, слишком много силы сгорело бы зазря в этом противостоянии.

Нет, тут лучше подойдет голубая лилия. Я призвал прозрачные лепестки королевского цветка, окутал ими чужое пламя, а потом стал медленно поглощать скрытую в нем силу. Делать ее частью себя.