Сень (СИ) - Номен Квинтус - Страница 27

— Не совсем понял связь…

— Вы сказали «суть социалистического государства», а они решили строить коммунизм. Который, по сути, является морковкой, повешенной капиталистическими идеологами перед носом малообразованного народа. Но ведь коммунизм — это утопия, в принципе невозможная!

— И почему это невозможная? — очень недовольным голосом решил уточнить Иосиф Виссарионович. — Тем более «в принципе»?

— В первую очередь по причинам сугубо биологическим. Человеческое общество, как общество биологических объектов, его отторгнет, причем очень быстро. Я не знаю, уже этот эксперимент поставили или его поставят до конца века, но именно коммунистический эксперимент был проведен. Очень простой: взяли несколько мышей и устроили им такой мышиный рай на Земле: сколько угодно пищи, мест для развлечений, вообще в этом раю было все, что мыши только могут захотеть. Так вот, уже в четвертом поколении резко снизилась рождаемость, и не потому что мыши болеть стали, а потому, что инстинкт размножения угас. И угас он весьма странным образом: самцы начали интересоваться другими самцами, а самками практически перестали. А самки вообще потеряли интерес к этому занятию. В пятом поколении возникла очень высокая смертность от ожирения: мыши даже двигаться не хотели, а на шестом поколении эксперимент закончился: популяция вся сдохла. У них было всё, и для получения этого всего им не требовалось вообще ничего делать — то есть у них был полный коммунизм в соответствии с тезисами Маркса и Энгельса. Но оказалось, что биологически коммунизм приводит не к процветанию, а к самоуничтожения популяции.

— О-очень интересно…

— Интересно другое: уже в следующем веке, когда в изрядной части человеческого общества проблемы с пропитанием и обеспечением одеждой, кровом и хорошей медициной исчезли, бурным цветом расцвел гомосексуализм. Именно в наиболее обеспеченных обществах, в самых процветающих странах — а там, где люди были вынуждены ежедневно трудиться ради хлеба насущного, этого не произошло. Процветающие страны решили, что их жители, не способные и, что главное, не желающие работать, должны тем не менее хлеб и зрелища получать в достаточных объемах — и результат был более чем плачевен. По крайней мере война середины двадцать первого века была результатом такого подхода…

— Война двадцать первого… я вот на что обратил раньше внимание, но потом забыл уточнить: вы вроде упоминали, что у вас мадларки — потомки корейцев, а про Китай сказали что китайцы куда-то исчезли. Тоже в результате войны?

— Можно и так сказать. Только война была биологической, специальные болезни поражали лишь китайцев… ну а то, что в других странах потомков китайцев с китайскими генами тоже было немало, те, кто эти болезни выпустил, как-то недоучли. Но пока по этому поводу волноваться особо не стоит, биология еще лет двести до такого уровня мерзости не дорастет.

— Но как можно вообще придумать болезнь, которая поражает людей в отдельных странах? Или, как я понял, определенной национальности?

— Да легко. Люди — они очень разные в биологическом плане, но есть несколько групп, имеющих общие для этой группы и присущие лишь им биологические признаки. Определенные химические вещества, на которые вполне возможно воздействовать специально подобранными катализаторами. А уж придумать вирусы, которые такие катализаторы разнесут по популяции…

— То есть можно придумать вирусы, поражающие, скажем, лишь англичан или немцев?

— Нет. Сейчас на Земле есть четыре вида людей, точнее, все люди являются, если описывать ситуацию в биологических терминах, гибридами четырех конкретных видов. То есть каждый человек является гибридом чаще всего двух или трех видов, но есть и те, кто в себе содержит гены всех четырех видов.

— Вы имеете в виду расы?

— Нет. То есть определенные параметры к расам отношение имеют, но я говорю именно о четырех видах. Которые когда-то существовали в своем чистом, исходном виде, просто затем потихоньку смешались.

— И какие же это виды? Да и как они смешались, ведь, если я не путаю, межвидовые гибриды вообще потомства иметь не могут?

— Путаете. Никто из охотников не спутает, скажем, соболя с куницей, потому что это именно разные виды. Однако гибриды их вполне себе плодовиты, а уж на кого из родителей будет походи потомки, заранее предсказать невозможно. Что же до людей, то сейчас по планете бродят — в более или менее гибридизированном виде — кроманьонцы, неандертальцы, денисовцы и меланезийцы. Правда пока их делят на черную, белую и желтую расы, но довольно скоро — когда начнут понимать, что такое генетика, будут делить не по цвету кожи, а как раз по исходному виду. На самом деле этих видов должно быть пять, но пятый так и не был обнаружен…

— И вот по таким… данным можно изготовить яды или микробов, которые действуют лишь на тех, у кого есть определенные гены? Микробы что, сначала проверяют, есть ли нужные гены?

— Все гораздо проще… по сути, не по исполнению. Ведь жизнь — это всего лишь непрерывная последовательность химических реакций, происходящих под действием различных катализаторов — и различные катализаторы производящих. Взять, к примеру, этилен: в обычных условиях это просто газ, сам, кстати, являющийся сильным катализатором, но все равно в обычных условиях газом и остающийся. Но если этот газ поместить в смесь триэтилалюминия с четыреххлористым титаном, то в тех же обычных условиях из газа получается полимер полиэтилен. Но именно в смесь: ни триэтилалюминий, ни четыреххлористый титан на этилен никакого воздействия не оказывают. И если подобрать препараты, которые в смеси с определенными элементами определенных генов становятся сильными катализаторами… Но это уже очень непростая физика, пока еще человечество такого придумать не может. И моя задача — сделать, в том числе, и так, чтобы никогда такого и не придумала.

— Вас послушаешь, и хочется пожелать вам успеха. Однако ваши рассуждения о человеческих видах сильно смущают.

— Если смущают лишь эти рассуждения, то уже не страшно. Значит, мысль о расстреле Жукова, Устинова, Булганина, Микояна и Хрущева вас уже не смущает.

— Вы… вы раньше не говорили о том, что эти люди в вашем расстрельном списке…

— Пока нет. Но если вы, не приведи господь, все же умрете, то они умрут еще до церемонии ваших похорон. Таким давать власть — это развалить страну. Впрочем, сейчас они тоже потихоньку ее разваливать стараются, но пока вы в Союзе главный, без особого успеха. Поэтому я пока их трогать не собираюсь…

— А мы можете мне рассказать, как они разваливают Советский Союз уже сейчас?

— Полчаса у вас еще есть? Тогда слушайте…

В «интеллектуальной битве» между между Московским и Ленинградским отделениями Гидроэнергопроекта очередную победу одержал Мосгидэп, который подготовил проект Каменской ГЭС. Правда, ленинградцы грозили победить в следующей битве, за проект уже Красноярской ГЭС — но пока под Красноярском лишь завершились первые изыскательские работы и только на обработку полученных данных нужно было потратить не менее двух лет. А вот Каменская ГЭС — и проект весьма престижный, и — в случае удачного завершения строительства — очень неплохой «показатель качества работы института». А это — новые заказы и новое, весьма обильное, финансирование…

Хотя по большому счету победа москвичей в этом соревновании была результатом борьбы более политической, чем технологической: после завершения расследования дел «ленинградских коммунистов» в правительстве доверие почти к всем ленинградским научным учреждениям было подорвано. В такой степени подорвано, что немало специалистов быстренько уволились и разбежались вообще по другим городам. Однако в большинстве городов европейкой части страны им тоже особо сладко не было, поэтому настоящие специалисты довольно быстро проторили дорожку в Сибирь. Энергетики — в Новосибирск, где ударными темпами строился завод-гигант для выпуска мощных энергетических агрегатов, многие другие — в Томск или даже в Хабаровск, где наука тоже развивалась быстрыми темпами.