Влад (ЛП) - Уэбстер К. - Страница 30

Мой член болезненно тверд, и я трусь им об ее мягкую сердцевину, покусывая ее нижнюю губу. Ее стон полон желания. Сладкой просьбы.

— Теперь ты помнишь прошлую ночь?

Ирина снова стонет.

— Да.

— Твое тело такое восприимчивое. Ты хочешь этого, Ирина. Ты хочешь, чтобы я уничтожил каждую частичку тебя. Тебе это понравится.

Она кивает, запуская пальцы в мои волосы. Ирина крепче сжимает мои густые локоны, углубляя наш поцелуй. Мы оба отчаянно боремся за то, чтобы одержать вверх, и черт возьми, если она не побеждает. Я поглощен потребностью обладать ею. Прижимаюсь к ней, страстно желая увидеть, как из-за меня она снова распадается на части. Маленькая плохая девочка теряет контроль и движется со мной в ожидании своего освобождения. Я убираю руку с ее идеальной попки, обхватывая упругую грудь через платье. Звуки, исходящие от нее, дикие и безумные.

— Я собираюсь трахнуть тебя, — рычу я, прикусывая зубами ее губу, затем подбородок. Ирина вскрикивает, когда я кусаю ее за горло. Приближаю рот к ее уху и покусываю кожу и там. — Я собираюсь трахнуть тебя прямо здесь, на фоне книг моего отца.

Ирина хнычет, мои слова выводят ее за край. Ее тело сотрясается от оргазма. Если она так легко кончает от легкого трения, я не могу дождаться, когда увижу, как она теряет рассудок, когда я использую свой язык.

Прежде чем она приходит в себя от кайфа, я просовываю руку между нами и нахожу ее трусики. Мокрые. Пропитанные. Она так возбуждает меня, что из-за нее весь бардак. Это сводит меня с ума, черт возьми. Я сдвигаю ее трусики в сторону и слышу сдавленный звук.

— Влад… я… это не… я… мы не можем этого сделать.

Я дергаю за ремень, затем расстегиваю брюки. Ирина задыхается и извивается, но не пытается вырваться. Когда я высвобождаю свой толстый, ноющий член и трусь им об ее клитор, она вздрагивает в моей хватке.

— Тогда скажи мне «нет», — умоляю я, прижимаясь губами к ее губам.

— Влад… — стонет она. — Нет, пожалуйста. — В ее стонах слышится мольба. Она говорит то, что кричит ей ее сердце, чтобы она не предавала свою сестру, но ее тело молит об обратном.

Оно хочет, чтобы я был плохим парнем.

Чертовски хорошо, что мне охрененно нравится эта идея.

— Теперь пути назад нет, маленькая Тень, — угрожаю я, прикусывая зубами ее распухшую губу. — Ты начала это, и теперь ты это закончишь.

Кивая, она пальцами царапает мой затылок, но шепчет:

— Нет, мы не можем.

— Конечно, мы можем, — рычу я. — И мы это сделаем.

Я целую ее в губы, чтобы заглушить крики, когда скольжу кончиком к ее тугому отверстию и пронзаю ее быстрым, сильным толчком, от которого книги падают с полки рядом с нами.

Узкая.

Черт, моя сладкая маленькая девственница такая тугая.

Ее киска обхватывает мой член. Это ее киска садистка, а не я. В данный момент я задыхаюсь, и все, что могу сделать, это позволить ей медленно с удовольствием убивать меня. Ирина, черт возьми, лучшее, во что я когда-либо погружал свой член.

— Ой! — вскрикивает она, ероша пальцами мои волосы. — Мы не можем этого сделать. — Ее слова звучат с придыханием, в то время как руками она притягивает меня ближе, противореча своим же словам, слетающим с ее языка.

Это мило — битва за то, о чем просит ее сердце и что диктует тело.

Я медленно выхожу, затем снова врезаюсь в нее. У нее вырывается громкое, некрасивое рыдание, поэтому я заставляю ее замолчать еще одним поцелуем. Потеря девственности никогда не бывает приятным событием. По крайней мере, не для этой женщины. После этого ей будет больно еще несколько дней, когда она вспомнит, как я завладел ее телом изнутри. Словно сам дьявол, посланный вторгнуться в ее душу.

— Влад, — кричит она, — пожалуйста. Мы не можем.

— Но мы уже делаем это, — напоминаю я ей, входя в нее сильнее, доводя свою мысль до конца.

Я трахаю ее жестко и быстро, целуя ее идеальный рот.

— Влад, — снова умоляет она. — О, боже.

— Я знаю, малышка. Знаю. Позволь мне владеть тобой.

Ее хватка на моих волосах ослабевает, и Ирина скользит ладонями по моей шее. Она немного расслабляется, и моя грудь наполняется гордостью за то, что эта девушка доверяет мне заботиться о ней. Я двигаю бедрами навстречу ей, стараясь с каждым толчком тереться о ее чувствительный клитор. Ее киска сочится после ее последнего оргазма, давая мне всю необходимую смазку, чтобы я мог легко входить и выходить. Ирина больше не пытается убежать и цепляется за меня, как за спасательный плот.

— Влад.

— Такая идеальная, — выдыхаю я ей в губы. — Моя.

Ее тело дрожит, но я знаю, что она не готова кончить. Не в первый раз. Я трахаю ее хорошо и жестко. Скоро я буду часами получать от нее удовольствие. Когда она сможет полностью без боли этим насладиться.

А затем…

Я приведу ее в свой темный мир, где боль главенствует над удовольствием. Именно она будет править своим железным кулаком. И удовольствие подчиняется воле боли. Я покажу ей свое королевство. Ирина будет моей королевой.

Я хриплю, когда мои яйца сжимаются от оргазма. Это серьезное испытание для моей силы воли, но мне удается выскользнуть из нее, извергнув свое семя ей на низ живота. Мы оба тяжело дышим, и Ирина цепляется за меня, будто никогда не хочет отпускать.

Из-за тех, кто живет в нашем мире, она будет вынуждена уйти, и очень скоро.

Но прямо здесь, в этой комнате, она может заполучить меня. Всего меня. Настоящего меня.

Я прижимаюсь своим носом к ее носу, затем лбом к ее лбу.

— Ирина.

— Влад, — шепчет она.

— Ты опасна для меня, — признаю я хриплым голосом.

— Ты выживешь, — поддразнивает она.

Отстраняясь, я смотрю в ее мерцающие глаза. В них светится тяжелая эмоция — та, которую я наблюдал на протяжении многих лет, когда Ирина смотрела в мою сторону. Та, которая сегодня днем стала сильнее, когда мы поцеловались. Взгляд, который сейчас чуть не сбивает меня с ног.

Падение.

Ее ждет жестокое падение.

Но я поймаю ее.

— Никто не должен знать. — Ненавижу портить этот момент правдой.

Ее губы дрожат.

— Я понимаю.

— Как и я. Мы единственные, кто будет знать.

Я отстраняюсь и ставлю Ирину на ноги. Все ее тело дрожит, пока платье расправляется, моя сперма оставляет влажное пятно в области живота. Один этот вид распаляет мое внутреннее животное. Собственнические, сокрушительные мысли переполняют меня.

Гребаный мой ад.

Маленькое солнышко по имени Тень — мое.

— Влад? — не уверенно, но мягко произносит Ирина.

— Да, солнце мое?

Она с нежностью смотрит на меня.

— Я все еще хочу нарисовать тебя.

Моя грудь разрывается, и я впускаю эту девушку внутрь. Я знаю, что это глупо. Все, кого я впускаю, либо умирают, либо предают меня, либо покидают меня. И все же…

— Обязательно, — заверяю я ее. — Давай перейдем к делу. Я еще не закончил с тобой.

Не думаю, что когда-нибудь расстанусь с ней.

События дня выматывают меня, и я ловлю себя на том, что засыпаю в кресле в новой комнате Ирины. Кажется, она пробыла в своей ванной целую вечность. Я засыпаю, пока ее тихий голос не будит меня:

— Влад?

— Ммм?

— Ты можешь снять пиджак?

Я моргаю, открываю глаза и вижу, что она сидит передо мной на полу. Ее мольберты, должно быть, все еще упакованы, но я замечаю, что она достала из сумок какие-то предметы и разложила их вокруг себя. Краски и кисти. Чистый холст. Ее мокрые волосы скручены в беспорядочный пучок, а на лице нет макияжа. Веснушки, которые обычно скрыты косметикой, проявляются, напоминая мне о том времени, когда она была моложе.

— Ты прекрасна, — говорю я.

Она улыбается мне.

— Спасибо. А теперь раздевайся.

— Догола? — я усмехаюсь ее смелости, но поднимаюсь на ноги. Она такая чертовски симпатичная в черной майке и обтягивающих черных штанах для йоги. Ее ноги босы, и у меня возникает желание поцеловать их. Никогда в своей жизни мне не хотелось целовать чьи-то ноги. Но когда ее маленькие накрашенные пальчики шевелятся, я думаю, целовать ее ступни звучит слишком соблазнительно.