Последний магнат - Фицджеральд Фрэнсис Скотт - Страница 13

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая

Стара ожидал японский консул в связи с выпуском фильма о шпионах, который мог задеть национальные чувства японцев. Ожидали телеграммы и телефонограммы. Ожидали новые сведения от Робби.

— Он припомнил. Ее фамилия определенно Смит, — сказала мисс Дулан. — Он предложил ей зайти в костюмерную, взять туфли взамен промоченных, но она отказалась — так что иск предъявить нам не сможет.

— Какая неудачная фамилия! Пока переберешь всех Смитов… — Стар подумал с минуту:

— Попросите-ка телефонную компанию дать нам список Смитов — абонентов, подключенных в прошлом месяце. И обзвоните их всех.

— Хорошо.

— Здравствуй, Монро, — сказал Ред Райдингвуд. — Рад тебя видеть у нас в павильоне.

Не останавливаясь. Стар прошагал мимо него, направился к роскошно обставленной комнате, которую предстояло снимать завтра. Режиссер Райдингвуд последовал за Старом и тут же убедился, что. как ни убыстрять шаг, все равно Стар на ярд, на два его опережает. Ему стало ясно — Стар дает понять, что недоволен им. Этим приемом Ред и сам пользовался в былые времена. Тогда в его распоряжении была собственная киностудия и вся клавиатура приемов. На какую клавишу Стар теперь ни нажимай, Райдингвуда не удивишь. Построение мизансцен — его родное дело и стихия, переэффектничать его тут Стару не удастся. Как-то сам Голдвин вмешался в его хозяйство, и Райдингвуд втравил его поглубже, дал побарахтаться в роли перед полестней зрителей — и в итоге, как и предвидел Райдингвуд, режиссерский авторитет его был восстановлен.

Стар подошел к роскошной комнате.

— Декорация ни к черту, — сказал Райдингвуд. — Никакой фантазии. Все равно, как ее ни освещай…

— Но мне-то зачем звонишь? — приблизился к нему вплотную Стар. — Почему не обратился с этим делом к художникам?

— Я звонил не затем, чтобы вызывать тебя сюда, Монро.

— Ты ведь заявлял, что хочешь снимать самостоятельно.

— Виноват, Монро, но я звонил не затем, чтобы вызывать тебя сюда, — повторил Райдингвуд терпеливо.

Круто отвернувшись. Стар пошел назад, к кинокамере. Группа гостей перевела на Стара глаза и раскрытые рты, обозрела его тупо и снова приковалась к героине фильма. Гости были из католического общества «Рыцари Колумба». Им привычны были шествия, в которых несут хлеб, пресуществленный в святые дары, — но здесь перед ними сидела Греза осуществленная, одетая в плоть.

Стар остановился возле героини. Она была в вечернем платье, ее декольтированную грудь и спину покрывала яркая сыпь экземы. Перед каждым эпизодом эту сыпь замазывали густым кремом; отсняв же эпизод, крем немедленно удаляли. Волосы ее цветом и жесткостью напоминали запекшуюся кровь, но зато глаза умели сиять с экрана звездным светом.

Стар не успел еще и слова сказать, как услышал позади себя услужливый голос:

— Лучезарна. Ну просто луч-чезарна. Это помощник режиссера во всеуслышание делал тонкий комплимент. Актрисе не надо было тянуться ухом, напрягать свою бедную кожу. Комплимент относился и к Стару, пригласившему ее на роль с другой киностудии. Косвеннее, отдаленнее комплимент относился к Райдингвуду.

— Надеюсь, все в порядке? — спросил ее Стар приятным тоном.

— Все чудненько, — кивнула она, — только рекламщики без мыла в душу лезут.

— А мы оградим вашу душу от них, — мягко подмигнул ей Стар.

Имя этой кинодивы стало уже общеупотребительно в значении «шлюха». Надо полагать, она себя целиком скопировала с какой-нибудь царицы из тарзаньей серии, где царицам этим дан во власть, неясно кем и почему, чернокожий народ. Актриса и впрямь смотрела на всех как на «черных». Ее взяли на один фильм — с ней мирились, как с неизбежным злом.

Райдингвуд проводил Стара к выходу.

— Все нормально, — сказал Райдингвуд. — Она держится на своем верхнем уровне.

Здесь их никто не слышал, и Стар вдруг засверкал на режиссера гневньми глазами.

— Дерьмо ты наснимал, — сказал Стар. — Знаешь, на кого она в твоих кадрах смахивает — на ежегодную «Мисс Бакалею».

— Я стараюсь взять от нее все, на что…

— Пойдем-ка со мной, — прервал его Стар.

— С тобой? А им объявить перерыв?

— Ничего не надо. — Стар толкнул обитую войлоком дверь.

Машина Стара и шофер ждали у павильона. На студии минуты дороги.

— Садись, — пригласил Стар.

Ред Райдингвуд понял, что дело серьезное. Его вдруг осенило даже, в чем корень беды. С первого дня съемок не актриса у него, а он у актрисы оказался в повиновении. У нее язык, как ледяная бритва, а он человек миролюбивый и, не желая связываться, позволил ей холодно откатать роль.

Ред угадал верно.

— Ты с ней не умеешь обращаться, Ред, — сказал Стар. — Я ведь тебе говорил, что мне нужно. Она нужна мне энергично подлая, а у тебя выходит сыто скучающая. Придется, к сожалению, отставить.

— Картину?

— Нет. Я на нее бросаю Харли.

— Тебе видней, Монро.

— Не обижайся. Ред. В следующий раз попробуем что-нибудь другое.

Машина остановилась перед административным зданием.

— А эпизод мне доснять? — спросил Ред.

— Его сейчас докручивают, — сумрачно ответил Стар. — Харли уже там.

— Но когда ж он успел?..

— Мы вышли — он вошел. Я его вечером усадил читать сценарий.

— Но послушай, Монро…

— Сегодня мне дохнуть некогда, — коротко сказал Стар. — У тебя, Ред, запал иссяк еще три дня назад.

Скандал, да и только, подумал Райдингвуд. Его положению в студии будет нанесен этим небольшой, незначительный, но ущерб, и, пожалуй, придется пока отложить намеченную третью женитьбу. И нельзя даже отвести душу, поругаться — со Старом не поругаешься. О разногласиях с ним шуметь невыгодно. «Заказчик всегда прав» — а в киномире всегда, почти без исключений, прав Стар.

— А мой пиджак? — вдруг спохватился Ред. — Я его на спинке стула оставил в павильоне.

— Знаю, — сказал Стар. — Вот он.

Стар так сосредоточился на том, чтобы смягчить для Райдингвуда отстранение от съемок, что вовсе позабыл об этом перекинутом через руку пиджаке.

«Просмотровая мистера Стара» представляла собой миниатюрный кинозал с четырьмя рядами одутловато-мягких кресел. К переднему ряду придвинуты длинные стволы с заабажуренными лампами, кнопками, телефонами. У стены — пианино, еще с аккомпаниаторских времен. Зал был отделан и обставлен заново всего с год назад, но уже успел принять потертый вид — от работы, от загрузки.

Сюда Стар приходил в два тридцать, и затем снова в шесть тридцать, просматривать отснятое за день. Здесь царила жесткая напряженность. Стар взвешивал результаты труда — итожил месяцы, потраченные на поиск и приобретенье, на планирование, писание и переписывание, на подбор актеров, сцен и освещения, на репетиции и съемки, — оценивал плоды внезапных озарений и отчаянных общих потуг, апатии, интриг и пота. Сейчас все это зримо воплощалось на экране — так воплощается на поле боя сложно задуманный маневр, и с передовой несутся сводки.

К Стару в зал приходили представители всех технических отделов вместе с руководителями групп. Режиссеры сюда не являлись — формально потому, что их миссия считалась законченной, а на деле потому, что здесь — под шорох серебристых бобин, точно под струенье затраченных денег — здесь промахам не давали пощады. И у режиссеров возник деликатный обычай отсутствовать.

Все уже были в сборе. Вошел Стар, быстро занял свое место, и шум разговоров стих. Откинувшись на спинку. Стар поднял, подтянул к себе худое колено, свет в зале погас. Чиркнула в заднем ряду спичка — затем тишина.

На экране ватага франко-канадцев поднималась на лодках по реке, преодолевая порожистую быстрину. Эпизод снимали в одном из бассейнов студии, в конце каждого дубля было слышно режиссерское «Стоп!», актеры на экране вытирали лоб, отдувались с облегчением, а то и с веселым смехом, и вода в бассейне переставала течь — иллюзия кончалась. Отобрав из дублей лучшие.

Стар ограничился тем, что заметил:

«Технически недурно».

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая