Теория Хайма (СИ) - "Мари Явь" - Страница 38

Ким обернулась, понимая, что разговор зашел о ней.

— Подобрал по дороге, бедняжка еле убежала от местных головорезов.

— И какой же черт тебя понес, дитя, одну идти такими опасными тропами? Поверь, милочка, стены у нас здесь не для красоты. — Покачала головой пухленькая Бетти. — Но боги с вами. Дело к закату, а вы устали небось, как собаки. Завтра разузнаю все. Особенно о тебе, старый хрыч. Два года не появлялся. Интересно узнать по каким землям тебя нелегкая носила, и что ты нового привез.

— Тут у меня есть подарочки. Тебе. И… где Мари и Мигель?

— Да бегают где-то, бездельники. — Отмахнулась женщина, закидывая на плечо полотенце, которым совсем недавно протирала длинный стол. — Ладно, с тобой мы позже погутарим, что тут у нас с…

— Ким. Ее зовут Ким Рендел. — Подсказал любезно Альбо.

— Мне… очень приятно познакомится. Альбо много рассказывал о вас. Только хорошее. — Улыбнулась очаровательно девушка.

— Ким. Что ж, Ким. Я так понимаю, денег при себе нет. Ничего, не страшно — будешь помогать мне вечером обслуживать клиентов — живи хоть весь год бесплатно. С руками проблема, а денег пока, тьфу-тьфу, достаточно.

— Отлично. — Заключила девушка, которую такое предложение вполне устраивало. Задарма она жить и сама не собиралась.

— Но… распугаешь ты всех клиентов таким своим видом. — Поцокала языком Бетти. — Так-с. Ивона! Воды в десятую. Приведите с Кишей девчонку в порядок. И платье ей новое подыщите. — Отдав распоряжения, хозяйка удовлетворенно кивнула. — Ну а ты, наверное, голодная?

— Честно? Как волчица.

— Кхаим![8] Кхаим! Покажи журавлика! — Лепетали десятилетние близняшки Мари и Мигель, бегая вокруг девушки, которая шла к очередному столу с круглым подносом, заставленным высокими кружками.

— Журавлика, чтоб меня… — Пробормотала Ким, неуклюже пробираясь сквозь снующих гостей, обходя бегающих под ногами детей, следя за длинными полами своей летящей юбки. — Угощайтесь. — Улыбнулась она ярко, ставя на нужный стол три кружки пенистого, пытаясь не обращать внимания на то, как каждый из «гостей дорогих» посчитал своей обязанностью оценить ее ноги и бедра.

Платье было, конечно, то что нужно. Но не ей, а хозяйке и гостям. Ткань юбки, плотная вначале постепенно становилась непозволительно прозрачной. Но стоит признать, ее тело теперь стало подтянутым и упругим, каким не было ранее, в добрые серые будни квантового физика.

— Кхаим. Журавлика. — Настаивали дети, протягивающие ей бумажные листы.

Да, город был достаточно богат для того, чтобы дети здесь могли поиграть в оригами.

— Ким. Я Ким. Неужели так трудно запомнить? — Бормотала девушка, опершись на местный вариант барной стойки, быстро складывая из бумаги журавля. — Так-с… вот он. Журавлик.

Мигель схватил бумажную птичку первым, убегая от обиженной этой несправедливостью сестры.

— Эй! Не подеритесь там! — Крикнула им вдогонку девушка.

— Дорогуша. Нам принесут что-нибудь съедобное этим вечером или нет? — Крикнул нетерпеливый постоялец, что заставило Ким раздраженно пробормотать себе под нос ругательства, подхватывая поставленные на поднос овощи и рыбу и опять затеряться между столами и людьми.

Но в этой работе были и плюсы, помимо бесплатного жилища и еды. Она так же как и в гареме в те далекие дни могла узнавать свежие новости от этих людей, травящих сплетни и перемывающие последние слухи.

— Так и сбежала прям? И коней королевских дернула? — Раздавался удивленный голос откуда-то справа.

— Что там, кони. Так она и девку эту… ну, невесту его утянула. — Ответил ему другой, заливаясь хриплым смехом. — Я удивлен, как столица еще стоит! Если одна пронырливая юбка свиснула из-под носа величества нашего девчонку, коней и еще стены порушила?

— А я слышал, при себе она бриллианты носит. Те что с убора венечного… на них можно флот купить с армией… и все поговаривают, что она того… собирается войной на Илидию. И что многие ее поддерживают.

— А я слышал, что она сгинула в местных лесах. И разбойники растащили алмазы. Мой друг рассказывал, что видел, как один торговал камешек. Огранка имперская была…

— Такая девка и сгинула? Да ее сам император прижучить не смог!

— Так император, хоть и из древних, но сопляк пока…

На сболтнувшего зашикали его друзья, словно опасаясь, что кто подслушает и выдаст непокорного местным властям. Осмотревшись по сторонам, мужички продолжили разговор, но уже на более мирные темы.

С плохо сдерживаемой улыбкой, Ким прошла к столу, за которым протирала стаканы хозяйка.

— Только и разговоры, что об этой девчонке. — Пробормотала Бетти. — Не нравится мне куда все это дело движется.

— А куда движется? — Спросила с деланным безразличием Ким.

— Она то может и отважная. Герой. Но страдать то будут все равно невиновные и беспомощные. — Вздохнула пышная хозяйка, ставя на стол перед Ким высокий стакан с прозрачной крепкой настойкой. — Для того господина в углу.

Подхватив заказ, девушка неторопливо повернулась к Бетти спиной. Эти слова… как часто она уже винила себя в том, что по воле случая, но в ее планы были замешаны невинные. Именно эти невинные испытывали на себе гнев и гнет разъяренного императора, который как взбешенная женщина, бьющая посуду в приступе ярости, уничтожает невиновных людей, которые для него — просто вещи, собственность.

Ох, боже, но ведь это не ее мир, а значит, не ей пытаться его изменить. Эти люди не правы, она не герой, она не преследовала никакие благородные цели. Она просто мстила, просто хотела сбежать, так чтобы это запомнил тот, кто лишил ее свободы. В ней не было и капли благородства, и все же она не хотела стать причиной стольких жертв.

— Притормози, красавица. — Одернул ее жесткий, шипящий мужской голос, когда она поставила высокий стакан с горючей жидкостью напротив постояльца, закутанного в черный дорожный плащ. Его лицо было закрыто капюшоном, а руки ледяными, когда он схватил ее за запястье, не давая отойти.

— Что-то еще? — Учтиво поинтересовалась Ким, пытаясь настойчиво вытянуть руку из крепкой хватки.

— Да. — Протянул тихо незнакомец. — Не составишь мне компанию.

— Мне нужно работать…

— Я заплачу.

— И все же…

— Я хорошо заплачу. Мне нужна только пара твоих ответов. — Посетитель поднял свой взгляд из-под капюшона. На бледном лице сияли прозрачными алмазами нереальные глаза.

Ким уставилась, чувствуя как ноги прирастают к полу, а тело деревенеет.

— Магия?

Незнакомец тихо хрипло рассмеялся.

— Совсем немного. Это то, чем я являюсь. — Мужчина положил на стол три золотых монет — воистину щедрое вознаграждение за слова. — Я тут слышал, одна маленькая девочка навещала Урсулу… это колдунья через две улицы отсюда. И эта крошка спрашивала ведьму о перемещении. Та сказала, что это возможно… — Странник так и не отпускал ее руку, но пристально смотреть перестал, отчего дышать стало легче. — Ты не знаешь эту малышку?

— А должна? — Безразлично бросила Ким, зная, что на ее лице не отразилась крайняя степень ужаса и страха, пылающих у нее в душе.

Конечно, это она навещала старую Урсулу в ее заваленной хламом, банками-склянками, выскобленными тушками животных, магическими ингредиентами и амулетами хате. Именно эта бабуля славилась здесь как черная магичка, живущая невероятно долго даже для полукровной. И она сказала, что за хорошую оплату поможет Ким вернуться домой.

— Кто знает, город маленький, слухи порой опережают сам ветер. — Вновь хрипло рассмеялся мужчина, продолжая сжимать запястье Ким. — Ну так что?

— Здесь полно ведьм и колдунов, еще больше маленьких несчастных девочек, которые хотят добиться от них помощи. С чего мне знать?

— Перемещение запрещено. Об этом бы уже вовсю говорили…

— Так почему же сама старуха не помогла вам?

— Она не выдает имена своих клиентов. Это же расстроит ее дело. Но вдруг ты знаешь бедняжку.