Теория Хайма (СИ) - "Мари Явь" - Страница 30

Тяжело вздыхая, Ким привалилась к двери библиотеки, которую только что закрыла изнутри. Кажется, она даже отсюда слышала негодование и суету двора, который сбежался на взрыв. Конечно, для них это было крайне необычным явлением, потому так и напугало… О, то ли еще будет.

С хитрой улыбкой, игравшей на губах, Ким прошла к стоящему на высокой столешнице канделябру. Темнота и лишь слабое свечение где-то между стеллажами, куда она осторожно направилась, собираясь зажечь свечи.

Теперь, когда у нее появилось свободное время, а так же когда уже не стоит волноваться о динамите, она собралась продумать последнюю деталь, а именно: как собраться вместе и каким путем покинуть ненавистные стены этой цитадели. Для этого ей нужен был план дворца. А так же карта столицы.

Допустим, что продовольствием займется Веста. Необходимые деньги они получат, если заберут достаточно церемониальных украшений невесты вместе с Аишей. Пара лошадей — ее проблема, так же как и тайные пути, ведущие из замка. А такие всегда есть, даже если учесть, что хозяин его — дракон, которому по определению вряд ли придется искать пути отступления, чтобы трусливо сбежать. Ну, а кроме проторенной дороги, ей нужно оценить верх сверху, чтобы окончательно решить, в каких местах установить шашки с динамитом.

Дойдя до источника света, Ким быстро подожгла каждую из пяти свеч на канделябре. И когда свет распространился по огромной библиотеке, освещая ближайшие метров десять, девушка осмотрелась. Пусто, естественно. Кому еще придет в голову заявится в библиотеку среди ночи?

Отходя от стола, с несколькими книгами, лежащими на нем, Ким начала медленно шествие вдоль стеллажей. Кстати, она довольно быстро разобралась в классификации, потому уже через полчаса тяжелые тома по истории родового замка Даургов, карты с изображением окрестностей столицы, самой столицы и местных горных цепей. Когда она проходила мимо родословной, которая представляла собой двенадцать стоящих в ряд книжек, Ким пыхтя и поддерживая набранное добро еще и поднятым коленом, кинула на верх стопки двенадцатую. И когда Ким со стуком опустила фолианты на массивный дубовый стол, то она могла с твердостью сказать, что сегодняшняя ночь будет бессонной.

В связи с этим, ей катастрофически не хватало кофе.

Сладко зевнув, девушка открыла кожаный переплет книги, что лежала сверху, украшенная позолотой и ковкой. Последние страницы были пустыми, конечно…

— И было у отца три сына… — Хохотнула тихо Ким, плюхаясь на стоящий тут же стул, закидывая ногу на ногу.

Рассматривая миниатюры и подписи под ними, она продолжала устало зевать, пока наконец не дошла до интересующей ее страницы.

Старинные символы неизведанного языка не стали препятствием для нее.

— Черт, Пэри! — Прошипела Ким. — Как настоятель монастыря может быть таким…

Просто в голове не укладывалось. Мужчина пару раз вскользь упоминал об этом, но Ким правда думала, что это какая-то глупая шутка. В любом случае, теперь обнаружилось, что все это — правда. Согласно гейсу, назначенному Пэри при рождении, он должен был стать служителем своих богов при святилище. Кажется, он исполнял гейс исключительно формально…

Да, про этого зазнавшегося малыша, которому… ого, уже почти четыреста столетий по местному летоисчислению, Ким, кажется, все знала. Оракул предсказала именно ему место на троне, никто из братьев не собирался оспаривать это решение. Интересно почему? Благородство и гордость? Они даже в этом на людей не похожи?

— Реиган. Огнерожденный. — Прошептала тихо Ким, склоняясь над книгой.

Прищурившись, девушка долго изучала отлично отраженную искусным художником отрешенность и хладнокровие в глазах. Мрачность и угрюмость совершенного мужского лица. Черт возьми… он не мог прожить так много!

Ким сравнила его с изображениями его братьев. Светлые, с гордостью и надменностью в глазах, с превосходством на лицах. Он так сильно отличался от них… может в это и дело? В отличиях? Его не принимают и бояться по особенному… не так как его братьев. Пэри и Эдан — чудовища, бесспорно. Но при их появлении люди склоняют головы в знак почтения, в жесте покорности. Словно они признают их власть по собственной воле. При появлении Реигана люди буквально сгибаются пополам, стараясь стать незаметными. Их не заставляет склонится почтение или его благородное происхождение. Ужас и страх. Жестокость и хладнокровие в глазах. Трепет и благоговение к его братьям, и ужас и тихая ненависть к нему… Они ненавидели то, чем он являлся — их страхами. Тем, что заставляет падать на колени сильнее и быстрее, чем всякие Древние благородного происхождения. Их подкашивает осознание собственной ничтожности и скоротечности. Собственной малозначимости.

И Боже, кажется несколько дней тому назад она прикоснулась к кошмару, облаченному в мужское тело, ставшее идеалом, пределом мечты. Как все-таки жаль, что мечты так и должны оставаться недостигнутыми…

Чувствуя покалывание кожи, Ким потерла шею, подвигав плечами. Оглянувшись и оценив молчаливую темноту, девушка продолжила читать:

— О, как информативно, мать вашу. — Пробормотала с тихой усмешкой Ким. — Пророчество. Да еще в таких поганых стихах. Старуха, ты испортила ему всю многовековую жизнь… и похоже, жизнь многих девушек тоже. — Не сдержалась от хитрой улыбки Ким, откладывая книгу в сторону, взъерошивая волосы на затылке, который припекало так, словно она подставила его солнцу.

Огромные тома по истории родового замка не зря были практически неподъемными. Вместить столько знаний, столько испещренных мелкими символами тонких листов из прессованной телячьей кожи страниц. Книги были более чем содержательны.

Уже через минут десять у Ким побежали черные и красные точки перед глазами. Растирая веки, девушка добавила еще огня, надеясь, что ночи ей все же хватит, чтобы взять необходимое от этой книги.

— Кофе… Боже, кофе. Как я скучаю по тебе. — Шептала она, пробегая взглядом по идеально ровным строчкам, вытягивающимся в столбцы. — Как много можно написать об одном чертовом замке… мне становиться его даже немного жалко…

Тихий звук, похожий на вздох, раздался прямо под ухом, заставляя Ким подскочить на месте и резко обернутся. Естественно, кроме стеллажей и темноты, она ничего не увидела, но это ее основательно растормошило. Спать больше не хотелось.

Воровато оглядываясь по сторонам, девушка надеялась, что драконы — предел странностей этого мира. Никаких зомби и призраков.

Продолжая сладко зевать и тереть покрасневшие глаза, она просидела еще с час, который можно было назвать плодотворным. Свечи потрескивали и коптили, их мерно подергивающиеся пламя убаюкивало…

— Вот ты где, мерзавка!

Ким вздрогнула, ошалело всматриваясь в темноту перед собой. Кажется, она ненадолго задремала. Осталось всего две тлеющих свечи, остальные же теперь опаленным, сложным узором воска, стекали с канделябра.

О, а она ведь правда верила, что больше никогда не услышит этот голос.

— Я не позволю тебе увечить мой замок! И позорить меня перед гостями. — Ким заметила краем глаза как сбоку от стола встает взбешенный император.

Просторная рубашка с завязками на груди и льняные штаны совсем не соответствовали его высочеству… хотя ведь даже эти простые вещи были самого лучшего качества. Метая молнии своим невероятно ярким взглядом, оскалив клыки и как будто сдерживая себя от кровопролития, Эдан, кажется, ждал от нее объяснений.

Потерев щеку, которую отлежала, Ким перевела свой сонный взгляд на парня.

— Это был твой брат. Пэри. К нему все претензии.