Порочная (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 4

— Значит, я должна просто остаться здесь на неопределённый срок — в качестве твоей пленницы? — интересуюсь я.

Мы оба знаем, что ситуация изменилась. Я должна была быть мертва, и сам факт, что он приставил заряженный пистолет к моей голове, говорит о том, что любая возможная нужда, которая у него была во мне, миновала. И вот мы здесь, в этом подвешенном состоянии. Похититель и пленница, охотник и добыча — но я не добыча для мужчины.

— Хм, — он проводит пальцем по моим губам. В его льдисто-голубых глазах кипят похоть и ненависть, и я ловлю себя на том, что загипнотизирована.

— Ронан…

— Если тебе станет легче, можешь верить, что находишься здесь только по принуждению…

— Значит ли это, что я могла бы уйти, если бы захотела?

Всё, что он делает, это улыбается и кивает в сторону двери.

— Ты можешь это выяснить.

Сузив глаза, я поднимаюсь на ноги и прижимаюсь своей грудью к его. Сила, которая окружает его, потрескивает в воздухе, душит меня, пока он не начинает казаться мне кислородом, которым я должна дышать.

— Ты бы позволил мне уйти?

— Я этого не говорил. — Его щетина царапает моё лицо, когда его губы скользят по моему горлу.

— Тогда я всё ещё твоя пленница, — молвлю я срывающимся голосом.

— Нет, ты моя. — Его хватка на моих волосах собственнически усиливается. — Есть разница.

Я поднимаю глаза, и его раскалённый взгляд врезается в мой. Отстранённый и в то же время безжалостный собственник.

— Есть разница, — шепчу я. Что-то дразнит мой разум; возможности, страстное желание, похоть настолько сильная, что сжигает меня изнутри, и наступает момент, когда я не слышу ничего, кроме биения своего пульса, не чувствую ничего, кроме него. Его присутствие обжигает меня, как мой любимый огонь, всепоглощающий и разрушительный. Ронан медленно приближается ко мне, пока его губы не оказываются на расстоянии шёпота от моих собственных.

— Обещаю, — он улыбается мне в губы, — тебе понравится, маленькая кошечка.

Я моргаю, подсознательно наклоняясь к нему. Тихий голосок в глубине моего сознания кричит мне бороться, видеть его таким, какой он есть: моим врагом, монстром, человеком, который мог бы убить меня. Что происходит, когда мы желаем того, что является для нас самым опасным? Ронан — это опасность, адреналин и необузданная мощь. Я одновременно ненавижу и люблю эту извращённую власть, которую он имеет надо мной. Дело в том, что он прав. Мне это понравится. Я буду стоять у огня и греться в его тепле, пока оно обжигает меня. Вот что он делает со мной. И вот мы снова здесь, танцуем вокруг пламени, маня и бросая вызов друг другу. Только на этот раз всё изменилось. Это ощущается… по-другому. Неуловимо. Всё ещё угрожает жизни, но по совершенно новым причинам. Осознание того, что по-другому и быть не может, осеняет меня, потому что если Ронан не мой враг, то кто же он тогда? Такие люди, как он и я… мы сражаемся, проливаем кровь, отправляемся на войну. Больше ничего. Он тот самый Русский, который похитил меня и украл мой картель. Я девушка, которую он взял и использовал как пешку, вплоть до того момента, когда всего несколько часов назад приставил пистолет к моей голове и нажал на спусковой крючок. Эти… чувства неуместны, и они убьют меня с таким человеком, как он. Я всегда играла в игру Ронана, но это совершенно новая игра, и я вдруг очень сомневаюсь, что смогу победить.

— Мне нужно… — я обхожу его, направляясь к двери. Он приподнимает бровь, в то время как его глаза устремлены на меня, как у хищника, наблюдающего за удаляющейся добычей. — Мне нужно идти. — Я стараюсь, чтобы мой голос оставался ровным.

— Можешь идти, — говорит он так, словно даёт разрешение. И, возможно, так оно и есть. Я разворачиваюсь и выбегаю из комнаты, мои каблуки ритмично стучат по мраморному полу, когда я делаю то, чего никогда не делала раньше: убегаю от Ронана Коула.

Глава 3

РОНАН

Потрескивание и жар ревущего камина успокаивают мои напряжённые мышцы, когда я вхожу в кабинет.

Закуриваю сигару, хватаю свой ноутбук и усаживаюсь перед камином. Она убежала от меня. Я улыбаюсь при этой мысли.

Напуганная. Бессильная… по крайней мере, она так думает.

Когда открываю компьютер, я сразу перехожу к камере видеонаблюдения в её комнате. Она смотрит в окно. Всё ещё. Угрюмая. Я чувствую запах её страха, как кровь в воде, и наслаждаюсь этим. Камилла понятия не имеет, что я делаю — на самом деле, впервые в жизни, я тоже этого не понимаю. И я должен сказать, внезапный трепет от этого довольно опьяняет. В течение получаса она стоит у окна, и мне интересно, о чём она думает. Я бы ничего так не хотел, как вырвать каждую сердитую, пронизанную страхом идею из её головы и проглотить её, как прекрасное вино.

Раздаётся стук в дверь кабинета. Петли скрипят, когда её открывают, но я не оборачиваюсь. Продолжаю наблюдать за Камиллой. Грустная маленькая Камилла злится из-за того, что принадлежит Большому злому волку…

— Ронан? — зовёт Игорь с порога.

— Что такое?

— Дмитрий здесь, чтобы встретиться с вами.

— Конечно же. В наши дни все так нуждаются во мне.

Я беру свою сигару, выключаю ноутбук, встаю с места и направляюсь в коридор.

— Он в гостиной, — говорит Игорь.

Когда я вхожу в комнату, то нахожу Дмитрия сидящим на диване, сложив руки на коленях.

— И чему я обязан удовольствием от вашего визита? — спрашиваю я.

Одна из его густых бровей подёргивается.

— Деривичи мёртв. — Он ухмыляется, как акула.

— Да… — я подхожу к серванту и наливаю стакан виски. — Как ты знал, это произойдёт.

— Значит, план приведён в движение?

Я не оглядываюсь на него, просто вздыхаю. Наивность людей действительно безмерно раздражает меня.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не сомневаешься в моих способностях?

— Нет, — быстро отвечает он, прочищая горло нервным кашлем. — Конечно, нет, я…

— Итак, тебе следует понять, что время имеет решающее значение. Всё, что я приказываю тебе делать, должно быть сделано в точности так, как я говорю. — Я подхожу к дивану и сажусь напротив него. — Как только ты вступишь в должность, выжди два месяца, — говорю я, поднося сигару к губам.

Дверь открывается, и входит Камилла, колеблясь, я полагаю, когда она замечает Дмитрия.

— Ах, Камилла, — говорю я, жестом приглашая её войти. — Входи, пожалуйста.

Дмитрий приподнимает бровь. Не говоря ни слова, она подходит к серванту и берёт бутылку водки. Она и эта водка… Она пытается проскочить мимо нас, но я не собираюсь так упрощать жизнь маленькой кошечке.

Я похлопываю по сиденью рядом с собой.

— Давай. — Дым вырывается из моих губ. — Присаживайся.

Остановившись на полпути, она прищуривает глаза. Её взгляд переходит с меня на Дмитрия, прежде чем она неохотно подходит и садится рядом со мной.

— Ты помнишь Дмитрия?

Её поведение меняется, неловкость рядом со мной исчезает, пока маска непроницаемой уверенности снова не ложится на её красивое лицо.

— Конечно. Как поживаете… Мне уже следует называть вас мистер президент? — она практически мурлычет.

— Она очаровательна, Ронан. Правда. — Он ухмыляется, прежде чем взглянуть на меня. — Два месяца, а потом я взрываю ракету?

— Да. — По моему позвоночнику пробегает волна радостного возбуждения. — И, конечно, когда будет объявлена война, — говорю я, потому что так и будет, — ты взорвёшь ещё одну.

Он ухмыляется. Холодный, расчётливый, опасный. Вот почему мне нравится Дмитрий.

— Очень хорошо, — отвечает он и встаёт с дивана, застёгивая пиджак и кивая Камилле. — Я увижу вас на похоронах?

— Конечно.

Дмитрий смеётся, направляясь к двери, где Игорь ждёт, чтобы проводить его.

Я бросаю взгляд на Камиллу, она внимательно изучает меня.

— Ах, Ронан. Так счастлив, когда играешь со своими куклами. — Она проводит рукой по моему галстуку, прежде чем поправить узел. — Хотя я не уверена, чего ты хочешь — мирового господства или мировой войны.