Волк 4: Лихие 90-е - Киров Никита - Страница 4

– Ну не, Женя, это же людей нанимать для каждой новой точки надо. Пока не надо, занимаемся сам знаешь кем. Хватает нам пока текущих забот.

– Волк, кстати, – он напрягся. – А помнишь, тот малолетний придурок, который на Кирюху натравил того амбала…

– Я не забыл, Женя, ещё с ним увижусь. Он скоро должен вернуться. Приехали.

Я остановил джип у второго подъезда нужной нам двухэтажки. Дождь загнал бабушек внутрь, так что на скамейке снаружи никого не было. Мы зашли, не спеша поднялись на второй этаж.

Что-то стряслось. Нужная нам дверь была открыта нараспашку. Прямо посередине её шла сквозная трещина, у замка виден чёткий след подошвы ботинка.

– И что будем делать, Волк? – спросил Женя, неспеша вытаскивая газовый пистолет. – Заходим или нет?

– Погоди, – остановил я его. – Слышишь?

* * *

Тем временем, Новозаводск, центр города

– Да, Иваныч, понял, – Душман держал трубку мобильника левой рукой, а правой копался в жилетке, разыскивая ключи от машины. – Займусь сам. Да, конечно, не буду ему говорить, нечего ему знать.

Дождь капал, а Душман всё никак не мог попасть в машину. Но пока искал ключи, обошёл свой крузак со всех сторон, заглянув в багажник и на заднее сидение.

– Да разное бывает, – сказал он в трубку. – А что, опять приезжают? Ха, ну пусть, поговорим. Да не, Иваныч, тут всё путём у нас, всё прикрыто. Да, давай, встречи, завтра заеду с утра.

Душман отключил телефон, убрал антенну и захлопнул крышку, и только потом достал ключ. Нажал на кнопочку, отключая сигналку, и замки открылись. Он сел на водительское сидение и сразу включил дворники, а потом пристегнулся.

– Ну и дела, – задумчиво сказал Душман и поглядел в зеркало заднего вида. – Ну ладно, где наша не пропадала.

Он завёл двигатель, большим пальцем вдавил кассету в магнитолу и пристегнулся, только потом нажал на Play. Из колонок раздался голос Летова:

– О-о! Моя оборона! Солнечный зайчик стеклянного глаза!

Душман положил руки на руль и только собрался тронуться, как передняя дверь со стороны пассажира распахнулась, и на сидение запрыгнул человек в кожанке и вязаной маске. Ствол с глушителем нацелился на лицо Душману.

– Старею, – пробормотал Душман. – Даже не заметил.

– Гони, сука! – прохрипел киллер. – Или завалю.

– Ну, поехали, родной. А куда?

– Вперёд! – ствол уткнулся Душману в щёку. – Быстрее!

Душман пожал плечами и поехал по объездной дороге. Дождь усиливался, машин по пути не попадалось. Даже ГАИ не было, чтобы остановить за превышение скорости.

– Кто тебя послал, родной? – спросил Душман, проезжая по лужам.

– Гони к старому ремонтному заводу, – потребовал киллер.

– Значит, будешь меня там мочить, – Душман нажал на газ сильнее, и машина затряслась, переезжая через ямки. – Так кто тебя послал, родной? Интересно мне перед смертью узнать.

– Не твоё дело!

– Операция дерзкая, – Душман задумался. – Гриша Череп? Мы с ним кореша, хотя уже раз по десять друг друга пытались убить. Не, слишком всё не продуманно. Гриша грубоват, но он бы аккуратнее сработал, без такого риска. Вдруг сейчас охрана за мной едет и нас пасёт?

– Гони и не п***!

– Гоша лично приказ отдал? – Душман помотал головой. – Не, тогда бы я уже умер. Хотя он любит интриги плести. Вот чтобы меня кто-то другой завалил – вполне. Так что может и он, только вы этого не знаете.

– Тихо!

– Так кто, родной? Никак Захар решился? Вполне мог, он что-то обмельчал в последнее время, на мокрушниках экономить стал. Или кто-то из наших?

Ствол глушителя упёрся Душману в горло.

– Скоро узнаешь, – сказал киллер. – Скоро вы все узнаете. Быстрее!

– Ну ладно, раз так говоришь, – Душман нажал на газ ещё сильнее, двигатель взревел.

– Куда так гонишь, придурок? – киллер поёрзал на сидении.

– Ты же сам сказал, быстрее. Только зря ты не пристегнулся, сынок.

Душман резко нажал на тормоз. Раздался визг, водителя бросило вперёд, ремни сдавили грудь, а киллер со всех маху стукнулся головой о крышку бардачка. Душман выхватил у него пистолет и выстрелил дважды в упор. Потом выдохнул и потёр грудь под ремнями.

– И кто ты у нас такой? – пробормотал он. – А то я тебя не знаю, сынок.

Душман снял маску с трупа и вгляделся в лицо, залитое кровью. Незнакомец, какой-то гастролёр, но гастролёра мог нанять любой, даже свой. Никаких улик нету.

– Дилетант, – сказал Душман, покопался по карманам и вылез, вытаскивая мобильник. – Всю машину мне кровякой уделал. И ничего так и не сказал, зараза такая.

Дверь точно выбил не хозяин, который потерял ключи, потому что в прихожей настоящий разгром: разбито зеркало, опрокинута тумбочка, сорваны вещи с вешалки. Была драка и, возможно, она не закончилась, судя по стону, который доносился из глубины квартиры.

А у нас не самое подходящее оружие, чтобы врываться в чьё-то жилище. Ладно, когда обороняешься в помещении с газовым, это одно дело, но если стрельнёшь, то не сможешь пройти через свою же завесу. У меня ещё был баллончик слезоточивого газа, но он аэрозольный, с ним та же история.

Но стоны продолжались, возможно, кто-то ранен или умирает, или кого-то мучают. Надо быстро решить, что делать, потому что всё это может быть связано с нашим делом. И скорее всего связано, сейчас я думал именно так.

Я постучал Женю по плечу. Он тоже не стал доставать газовый, а осторожно вошёл в прихожую первым и сделал мне знак, чтобы я подождал. Я решил ему довериться, у него опыта в таких делах больше. Под подошвами его кроссовок тихо захрустело стекло от разбитого зеркала. Из слетевшей трубки телефона, который лежал на полу, раздавались гудки. Свет не горел.

– Волк, – тихо позвал Женя. – Иди сюда. Он готов.

Я вошёл и выглянул в подъезд. Дверь в квартиру напротив лестницы, так что никто из соседей не мог разглядывать меня в глазок прямо сейчас. Но сломанную дверь я всё равно прикрыл.

В этой однокомнатной квартире давно не убирались. Воняло куревом и водкой, повсюду валялись бутылки и пивные банки. Пол грязный, на коврах прожжённые следы от сигарет. Битого стекла много, но оно, возможно, появилось недавно. В комнате был открытый шкаф, из которого кто-то вытряхнул бельё и одежду, телевизор с большой трещиной на экране и диван, на котором лежала маленькая подушка. Красное китайское одеяло свалилось на пол. Я окинул комнату взглядом, но внимательно разглядывать всё мне было некогда.

На кухне лежал человек, Вован, тот самый, который недавно приходил в зал. Он всё ещё стонал, зажимая руками живот. Кровь растекалась по грязному линолеуму и по серой майке. Рядом лежал кухонный нож, погнутый, с тёмным от крови лезвием. Женя покачал головой, мол, недолго осталось.

– Сейчас помрёт, – спокойным тоном сказал Женя. – Кто так тебя, Вован?

– Сука та, – прохрипел он слабым голосом, закрыв глаза. – Сука… это же я всё… это же я придумал, а он, сука такая… больно-то как, сука… он накосячил, урод отмороженный. Если бы не он…

– Я позвоню, а ты пока помоги и поспрашивай, – шепнул я Женьке. – И ничего не трогай. Потом валим.

– Валим? – удивился Женя.

Я кивнул и осторожно вернулся в прихожую, смотря под ноги, чтобы посмотреть, остаются ли следы. Подобрал трубку телефона через рукав куртки, сбросил звонок, осторожно набрал скорую, вращая диск так, что не оставить отпечатки. Позвонил не в городскую на 03, а в железнодорожную больницу, на 113. Это их район, приедут быстрее.

– Ранен мужчина, двадцать с лишним лет, – сказал я и назвал адрес. – Умирает, ткнули ножом в живот, рана опасная, много крови.

– А кто говорит? – спросила недовольным голосом диспетчер.

– Приезжайте.

Я положил телефон и протёр трубку рукавом ещё раз. За спиной послышался хруст битого стекла.

– Помер он, – шепнул Женя, вытирая руки о полотенце. – Ничего нового не сказал. Ждём, когда приедут?

– Кто тело нашёл, тот и становится первым подозреваемым, – сказал я. – Труп на нас вешать будут. Так что валим, ему уже не поможем. И к Лёне едем, советуемся. Осмотрись напоследок, может, я чего пропустил. Только быстро.