Мир до нас: Новый взгляд на происхождение человека - Хайэм Том - Страница 9

Следы жизни «современных» людей обнаруживались и в дождевых лесах других местностей. К примеру, на Шри-Ланке были найдены неопровержимые доказательства существования лука и стрел уже 48 000 лет назад, а также возможного применения ядов на острие метательного оружия из обезьяньих костей^{42}. Мы находим фрагменты орудий, которые, вероятно, применялись для плетения веревок из растений и обработки звериных шкур. Из этого может следовать, что местные жители умели пользоваться сетями. Обычно мы связываем древнейшие археологические свидетельства ношения одежды с выживанием в холодном климате, но вполне возможно, что в тропических лесах она предназначалась для защиты людей от насекомых, переносящих целый ряд болезней^{43}. На Суматре следы присутствия «современных» людей датированы временем 65 000 лет назад^{44}, и каждое подобное открытие приближает нас к выводу, что наши «современные» предки сумели очень рано приспособиться к новым условиям окружающей среды. В прошлом же многие исследователи считали, что люди могли расселиться в этих регионах лишь много, много позже.

Стоит также отметить, что следы обитания «современных» людей в древние времена мы находим не только в дождевых лесах Юго-Восточной и Южной Азии, но и возле берегов Средиземного моря, в Австралии и в холодной Сибири. Пытаясь понять, что же способствовало столь широкому распространению вида, некоторые исследователи используют термины «генералист» и «специалист», кратко характеризующие свойства, благодаря которым людям удавалось освоиться в самой разнообразной окружающей среде и приспособиться к крайне специфическим условиям жизни^{45}.

Итак, научные данные свидетельствуют о том, что некоторому количеству людей случалось покидать Африку раньше, чем предполагала традиционная модель «Из Африки II», – определенно более 120 000 лет назад – и что, вероятно, таких исходов было несколько^{46}. Но ранний исход не привел к широкому распространению групп людей по Евразии и заселению Австралии. Скорее всего, первопроходцы вымерли и начисто исчезли, а массовое рассеивание людей по всем областям Евразии, Юго-Восточной Азии и «большой Австралии» началось лишь 50 000–60 000 лет назад.

Среди причин, мешавших людям постоянно оставаться на одном месте, могла быть конкуренция. Возможно, главную роль здесь сыграло присутствие многочисленных популяций неандертальцев и других видов людей. Я считаю, что фактор может быть и один, но толкование у него не единичное. На мой взгляд, до начала распространения по Евразии с ее широчайшим климатическим и географическим разнообразием Homo sapiens должны были обзавестись значительным количеством новых, передовых технологий, которые и обеспечили им выживание и процветание. В частности, в более холодных регионах Евразии нельзя было обойтись без теплой одежды из размягченных шкур и меха, утепленной мехом обуви и даже лыж. Чтобы приспособиться к новым, более трудным для жизни внешним условиям, например в дождевых лесах, требовались новые способы охоты, от каменных наконечников для метательных орудий, обладавших большей пробивной силой, до луков со стрелами^{47}, ловчих ям, силков и сетей^{48}. Без всего этого жизнь в наиболее суровых районах мира была бы невыносима, если не вовсе невозможна. Но как бы там ни было, археологические находки наглядно показывают, что, достигнув определенного уровня развития, «современные» люди сумели адаптироваться и преуспевать в жизни. Мы видим, что, начиная с той эпохи, люди расселялись по совершенно несхожим с точки зрения условий необъятным просторам Евразии, в значительной степени проявляя себя как инвазивный вид^{49}. Отслеживать сквозь пространство и время пути этих людей чрезвычайно сложно, и все же мы медленно, но верно приближаемся к воссозданию картины того, как это происходило. Группы Homo sapiens, покидавшие Африку, рано или поздно встречались с людьми, имевшими общих с ними предков, но отделившимися сотни тысяч лет назад. Из них мы лучше всего знаем неандертальцев.

3

Неандертальцы выходят на свет

В один августовский день 1856 г. в долине близ немецкого города Дюссельдорф было сделано случайное открытие, навсегда изменившее наши представления об истории происхождения человечества. В долине (по-немецки – thal, «таль») многие годы добывали известняк, и к тому времени залежи были уже почти выработаны. Оставалось взорвать последний массив – крупную скалу с двумя маленькими пещерами, расположенными на высоте 20 м над рекой. Добраться до пещер было непросто, а потому их подрыв оставили на самый конец. Горняки спустились с вершины скалы по вертикальному обрыву и заложили взрывчатку в пещеры, чтобы приступить к разработке камня. Перед тем как заложить заряд, они взялись за лопаты, намереваясь расчистить пещеру от мусора и мелких камней. Содержимое пещеры было бесцеремонно сброшено с обрыва. Но вдруг один из рабочих заметил в слежавшейся грязи что-то необычное.

Рис. 5. Места археологических раскопок и стоянки в Европе и на Ближнем Востоке

Первым на свет показался череп, а затем несколько трубчатых костей: две бедренные кости, несколько костей руки, обломки таза и ребер. Горняков, думавших только о заработке, останки нисколько не заинтересовали, и кости вместе с мусором полетели в пропасть. Чуть позже хозяин каменоломни Фридрих Вильгельм Пипер собрал бóльшую часть костей в деревянный ящик. Среди друзей Пипера был местный учитель Иоганн Карл Фульрот, любитель естествознания. Пипер частенько обращался к нему, когда в долине обнаруживалось что-то любопытное. Найденные кости Фульрот с первого взгляда опознал как человеческие. Пипер перепугался, решив, что останки могут быть недавними и принадлежать, скажем, жертве убийства, но Фульрот заверил его, что кости очень древние и наверняка не заинтересуют полицию.

Череп походил на человеческий, разве что надбровные дуги были очень массивными, гораздо больше, чем у любого из людей нашего времени. Впоследствии Фульрот показал кости Герману Шаафгаузену, антропологу Боннского музея, который и сообщил о них миру в статье, опубликованной в 1858 г.^{50}

Других ученых, размышлявших об этих останках и их природе, больше всего занимал вопрос их возраста. Через два года Фульрот, пытаясь разузнать подробности о том, как именно лежали кости и что их окружало, разыскал двоих горняков, работавших в пещере, Луиджи и Алессандро. К сожалению, для этого разговора он взял с собой юриста, но не запасся ничем из того, что могло бы развязать языки его собеседникам, – ни деньгами, ни выпивкой. Возможно, именно по этой причине рабочие заявили, что ровным счетом ничего не помнят о том событии^[10]{51}.

Долина называется Неандерталь – долина Неандера, и останки, конечно же, принадлежали представителям самой знаменитой из всех «прочих» ветвей человеческого рода – неандертальцам. Скелет, являющий собой типовой экземпляр, или голотип, неандертальца, называют «неандерталец 1», или «Фельдхофер 1»^{52}. Таксономическое название вида – Homo neanderthalensis.

Мне кажется весьма удачным, что слово «неандер» в переводе с греческого означает «новый человек». Известие о том, что в Европе некогда обитал человек иного типа, «новый человек», потрясло науку того времени. Господствовавший в те годы расовый подход к классификации групп людей по внешнему облику, предполагаемому поведению и интеллекту сформировал, что неудивительно, сильно искаженный и полностью ложный взгляд на человечество. Белых европейцев (мужского пола) ставили выше всех остальных. Африканцев и австралийских аборигенов воспринимали по большей части как дикарей или в лучшем случае как народы примитивной культуры. И разумеется, едва открытые неандертальцы отлично вписались в категорию «примитивных».