Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ) - Костенко Александр - Страница 17

— Именно так. Академия заинтересована, чтобы ты исполнил своё обязательство и добыл экзаменационную заллаю. И ещё академия хочет повысить твои шансы на выживание.

— Выживание вообще, или именно на задании церкви?

— Да, — Кузаун пристально посмотрел мне в глаза. — Ответь, что ты выяснил сегодня о своей… особенности? Потом я, как и было обещано, расскажу всё, что узнал магистрат.

— Только то, что было сказано и увидено. Скверна из моей магической энергии попадёт в предметы, включая свитки с печатями, ведь они тоже созданы мною. И они приходят в негодность с огромным шансом, возможно, что даже со стопроцентным. Совместимость с природными аспектами у меня, скорее всего, отсутствует тоже из-за скверны, но на это ответит магистрат. И заклинания я могу применять только через свитки, хотя это ещё под вопросом.

— То есть?

— Не известно, что будет после получения класса и как поведут себя другие заклинания.

— Так же, Лик’Тулкис, — Кузаун показал на мою правую руку. — Как ты смог восстановить их так быстро, не выходя из академии?

— Я имел средства на непредвиденный случай.

— Это не то, что я хочу услышать. Твоё быстрое восстановление связано со скверной?

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это. У меня слишком мало сведений, — я поднял правую руку ладонью к магистору, подражая клятвенному жесту разумных. Это восстановление полностью и бесповоротно связано со скверной. Но как оно работает? Понятно, что миклы питательны, но всё ещё не известно, как они активируют регенерацию.

Моё поведение поставило магистора в тупик. Он словно ожидал, что я начну отпираться и юлить.

— Тогда магистрат будет ждать, когда ты разберёшься в этом. Что касается сказанного тобой ранее, — Кузаун постучал по стопке испорченных листов с печатями, принесённых с тренировочного поля. — Ты теперь под стать троптосам, хоть и родился одним из Кта’сат. Твой природный аспект теперь скверна. Именно поэтому я, как магистор Настрайской магической академии, и один из ответственных за твоё успешное обучение, советую тебе забыть про использование любых заклинаний, сказанных под взором твоих богов. Итог предопределён, — магистор показал на мою правую руку. — Единственное возможное исключение ты узнал сегодня, но это ещё предстоит выяснить, когда в твоём распоряжении окажется свободное величие.

— Печати — мой единственный выход? — Кузаун в ответ кивнул. — Тогда мне нужен гримуар.

— Ты ещё не закончил академию, — в голосе магистора звучала угроза. Лицо мага впервые скривила злость, но спустя секунду тот успокоился. — Право на гримуар имеет только закончивший академию, будь то наша или Арнурская, или Ягларская и Гуанрутская на северном материке, или полный курс обучения в Ждарской академии. Жезл имеет право носить только разумный, прошедший полный курс обучения подмастерьем у любого мага и сдавший экзамены в любой академии на подтверждение навыков, или отучившись и сдав экзамены после третьего года обучения. Право владеть магическим посохом имеет каждый разумный.

— А что будет, если недостойный владеть гримуаром его будет носить?

— Любой маг может его убить.

— Но у меня немного другой порядок обучения.

— Ты, Лик’Тулкис, находишься на ступени обретения жезла, не больше.

— Но ведь я ксат.

— Ксат с гримуаром — слишком редкое явление. По крайней мере, на свободных материках. Твоя раса… вы же всё в посохах храните, не так ли?

— Значит, пока что только жезл?

— Именно, Лик’Тулкис, — Кузаун удовлетворённо кивнул, показывая, что доволен моим вопросом. — Именно этим тебе и придётся заняться в отведённые года. Без жезла ты сможешь приступить к следующему этапу обучения, но лучше иметь его к началу. Именно этим мы и займёмся на следующем занятии. Мы начнём с основ нанесения структурного раствора и выработки личного узора. Ведь у тебя его нет, я прав?

Я покачал головой в ответ. Магистор в два предложения объяснил, что каждый маг вырабатывает свой личный узор, которым покрывает созданные магические устройства. Что-то вроде личного клейма, но более сложного и неотъемлемого при начертании линий. Это будет основной темой следующих занятий с магистором, как и на занятиях с Хлар’аном — он тоже будет обучать меня наносить узоры и линии на предметы и заллаи.

Заодно, на следующее занятие с Кузауном, я принесу на проверку готовые печати заклинаний.

— Твой выбор, Лик’Тулкис, ограничен твоей магической энергией. Нельзя прерывать поток магической энергии в печать.

— Она тогда станет непригодной, но… — я задумался, подбирая слова. — Но что, если я договорюсь с другим учеником академии?

— Чтобы он вместо тебя это делал?

— У Раскаи, моего летописца, сейчас некоторая трудность с деньгами. Вроде бы у неё вполне достаточно магической энергии для этого. А я бы ей платил… тот же золотой за одну печать.

— Раская Гаилана. Да, у неё больше тысячи. И, ты прав, у неё определённые трудности, — задумчиво произнёс магистор. — Хорошо. Я разрешаю подобную сделку, но платить будешь три золотых империи. Это пойдёт на пользу всем.

Повисла тишина. Я внимательно следил за Кузауном, стараясь предугадать дальнейшее развитие разговора. Своим незнанием о гримуарах я допустил серьёзную ошибку и не хотелось вновь падать в глазах магистора — слишком многое стояло на кону. Ратон в это время задумчиво посматривал на кружку с остывшим травяным отваром.

— Академия изначально хотела рассказать тебе о «Слабости», но, раз у тебя будет помощник, то ты получишь «Паутину».

— И что они делают?

— Есть «Слабость», «Немощь», «Бессилие», «Вялость», есть «Опустошённость», и не путай её с «Опустошением». Все эти пять заклинаний по-разному влияют на жизненные силы разумного или его дыхание сил. На его живучесть. «Слабость» накладывает на разумного увеличенную плату на использование разумений, требующих дыхание сил. Заклинание «Паутины» привязывает существо к земле на определённое время. В твоём случае, не усиленное заклинание привяжет разумного на десять секунд.

— Это заклинание пригодится в бою, но какие ещё два?

— Остальные два заклинания ты выберешь самостоятельно.

Я сдерживался, но горел желанием спросить, существует ли заклинание, затыкающее рот другим магам и запрещающее им пользоваться магией. И хотел спросить о «Второй броне» и «Щите магии». Их изучить без свободных очков характеристик невозможно, но знать о них хоть что-то уже неплохо.

В кабинет вошёл один из магов академии и передал в руки магистору исписанные строчками листы. Семнадцать заклинаний различной природы, ограниченные потреблением маны в двести пятьдесят пунктов. Чтобы не превысить лимита в пятьсот маны.

Я минут двадцать корпел над листками, заодно донимая Кузауна уточняющими вопросами. У меня было «Ледяное копьё», вполне пригодное как боевое заклинание дальнего боя. После этих свободных дней появится «Паутина», оно позволит удержать врага на дистанции. Но было бы ещё неплохо что-то сделать с теми, кто сам не подойдёт близко: с лучниками и магами. С последними я, пока что, ничего не смогу сделать, но вот к лучникам и прочему свой подход имеется. Кузаун предложил изучить такое заклинание, как «Слабость рук». Если оно сработает, то пятнадцать секунд разумный не сможет раскрутить пращу, натянуть тетиву или кинуть дротик. Но это при условии, что у цели будет меньше Воли, чем у меня. Я наигранно подумал и согласился, внутренне ликуя.

С третьим же заклинанием вышла заминка: ничего из предложенного мне не нравилось. Я хоть и посматривал на «Малое опустошение», срезающее у цели двести выносливости, и на «Малое второе дыхание», ускоряющее восстановление этой самой выносливости — но восторга это не вызывало. Хотелось спросить у Кузауна про «Магическое копьё», но я всё ещё боялся выставлять напоказ своё незнание.

Когда я уже подумывал попросить магистора отложить выбор третьего заклинания до следующего занятия — в воспоминаниях вспыхнула сцена из скверного места.

— А есть ли такое заклинание, способное притянуть ко мне разумного?