Праведник (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 38

— Сейнт, на пару слов, — выпаливает Джудас.

Я перехожу из кухни в гостиную, и Джудас следует за мной. Когда добираюсь до дальнего конца комнаты, я поворачиваюсь к нему лицом. Его челюсть стиснута, кулаки крепко сжаты. Как мило.

— Он всего лишь ребенок. — Почему все зациклены на этом? Освобождает ли возраст человека от вины? Мы с Джудасом были плохими в семнадцать лет. Молодость не всегда приравнивается к невинности.

— Возраст не отменяет проблему, Джудас. Если уж на то пошло, возраст еще больше ее усугубляет. — Он поворачивается и делает несколько шагов, проводя обеими руками по волосам, прежде чем вернуться.

— Не проси меня об этом, Сейнт.

— Ты должен мне грехи, Джудас.

Он перестает расхаживать.

— Ты думаешь, это как-то спасет тебя? — Он подходит ближе, понижая голос до приглушенного шипения. — Господи, черт возьми. Ты просишь меня убить ребенка. Ты же не думаешь, что это не отразится на нашей черной душе?

— Ты не можешь судить меня, Джудас. Ты грешник, и ты сгоришь. — Мой брат убивает и травит людей наркотиками. Он не может судить меня!

— И ты будешь рядом со мной. По крайней мере, я принимаю себя таким, какой я есть. — Он смеется. — Вбей это в свою сумасшедшую гребаную башку, ты не пройдешь через жемчужные врата. Прямиком в ад, не пройдешь, не соберешь сто фунтов.

— Тихо!

— Это проклянет тебя, Сейнт. — Я уже проклят, потому что убивал. Ещё один. Еще один грех, и я смогу спасти ангела, а она, в свою очередь, спасет меня. Она вернет меня к Божьей милости. Мы связаны. Родственные души.

— Нет, это спасет меня. Это грех, который я выбираю, Джудас. Ты отказываешь мне? — Он колеблется несколько долгих мгновений, как я и подозревал. Видите ли, мой брат любит привередничать в своих моральных принципах. — Джейс?

Джейс неторопливо пересекает комнату, засовывает в рот горсть арахиса и жует их.

— Сейчас? — Спрашивает он. Я киваю.

Достав из кармана телефон, Джейс показывает экран Джудасу, вызывая у него рычание.

— Я убью вас обоих, — предупреждает он, и я признаю, угроза звучит очень убедительно.

Джейс смотрит на экран.

— Она горячая штучка, Джудас, я почти понимаю, почему ты спас ее от Сейнта. Хотя жениться на ней… немного экстремально. — Он ухмыляется, и Джудас, похоже, готов снести ему голову с плеч.

— Блять, оставь Делайлу в покое.

— Твоей шлюхе не причинят вреда, Джудас. Это просто небольшой… стимул. На случай, если ты думаешь, что наконец-то сможешь победить меня.

Ненависть горит в его глазах так ярко, и это успокаивает меня. В этом есть доля правды. Джудас был свидетелем моей слабости, и это меня очень беспокоит. Так и должно быть: мы с ним ненавидим друг друга. Скоро я вернусь на свое праведное место, а Джудас будет не более чем лживым самозванцем, которым он всегда был. Баланс. Контроль.

— Ты откажешь мне? — спрашиваю я снова.

Он прищуривает глаза.

— Оба греха. Я хочу, чтобы оба греха, которые я должен тебе, были стерты.

Я наклоняю голову. Должен ли я проявить к нему немного милосердия? Разве жизнь — это не просто жизнь? Или жизнь Отто стоит больше? Бог сказал бы нам, что все души равны. Хотя, брат ангела…

— Ладно. Мне нужно, чтобы его нашли.

Джудас проводит рукой по лицу и кивает один раз, прежде чем уйти. Мы с Джейсом следуем за ним обратно на кухню. Отто стоит у барной стойки, переминаясь с ноги на ногу и теребя пальцами низ футболки.

— Пойдем, малыш, — рявкает Джудас, заставляя мальчика вздрогнуть. Отто бросает на меня взгляд, как будто я могу спасти его, и это уже знакомое чувство вины, которое я испытываю рядом с ним, пронзает меня насквозь.

— Иди. Джудас позаботится о тебе. — Слова ощущаются как кислота на языке, и я ловлю себя на том, что начинаю раздражаться из-за этого новообретенного чувства морального компаса. Я не грешу. Я не убиваю его, так почему я так обеспокоен?

Джудас направляется к лифту, и Отто неуверенно следует за ним, постоянно оглядываясь на меня через плечо, прежде чем двери лифта, наконец, закрываются, словно удар топора или выстрел в тихую ночь. Даже Джейс долгое время молчит.

— Мне нужно выпить, — наконец бормочет он. Он наливает себе виски и залпом выпивает, прежде чем налить себе еще.

— Не напивайся. Тебе нужно быть в клубе.

Он с грохотом ставит стакан на барную стойку.

— Господи, только не говори мне, что это тебя ни капельки не беспокоит. Он был в твоем доме две недели, Сейнт. Он хороший парень.

— Джейс, не взращивай сейчас совесть. Ты потеряешь ценность.

— Убийство группы членов банды, торгующей наркотиками, немного отличается от убийства невинного ребенка.

— Он не невинен! — Огрызаюсь я, прежде чем подавить свой растущий гнев. Нет, Отто не невинен. Он торговал наркотиками и ему платили преступники. Нет, он не невиновен. Я позволяю единственной мысли завладеть моим разумом, чтобы оправдать мои действия. — Иначе его бы здесь не было, Джейс. Он был вовлечен в наш бизнес, и такова цена. Я не должен тебе этого говорить. — Ложь теперь так легко слетает с моих губ. Ложь — это грех, но в сравнении с этим какое это имеет значение?

Все это не имеет значения, потому что как только я получу Иден… тогда все они будут смыты. Я перерожусь, тронутый ее милостью.

Глава

26

Иден

Бах, бах, бах.

Бах, бах, бах.

Я стону, приходя в себя. Взглянув на часы на прикроватной тумбочке, вижу, что всего девять утра. Я проспала три часа.

Бах, бах, бах.

Кто, черт возьми, стучит в мою дверь? Встав с кровати, я натягиваю толстовку безразмерного размера и леггинсы. Добравшись до входной двери, я открываю ее, оставляя цепочку на задвижке. Сначала я хмурюсь при виде женщины в полицейской форме, но по мере того, как затуманенный мозг включается, мое сердцебиение учащается. Срывая цепочку с двери, я распахиваю ее.

— Мисс Харрис?

— Вы нашли его? — спрашиваю я. Уголки ее губ опускаются, на щеках появляются морщинки от смеха, но она не смеется.

— Можно мне войти?

Я провожаю ее внутрь, едва сдерживая слезы, когда она оказывается в моей гостиной.

— Пожалуйста, просто скажите мне. — Мой голос срывается, а руки дрожат.

И я знаю, еще до того, как она произносит эти слова, я знаю.

— Мне жаль. Тело вашего брата было найдено… — Ее слова теряются в море белого шума. Мое сердце с трудом бьется, а легкие не в состоянии втянуть воздух.

Мои колени упираются в пол, а в голове я кричу, плачу, умоляю любого, кто готов слушать, исправить это. Внешне я молчу, заключенная в тюрьму такой мучительной боли, что лучше бы я умерла.

Весь мой мир рушится в одно мгновение, и ничто уже никогда не будет прежним.

Глава

27

Иден

Я думала, что знаю, что такое тьма.

Я думала, что знаю, что такое горе.

Я думала, что знаю, как выжить. Я ничего не знала.

Я тону. Я хочу утонуть. Я хочу, чтобы все это закончилось.

Глава

28

Сейнт

Новости о смерти Отто по всему телевидению. В журналах и газетах появились статьи о войне банд в Нью-Лондоне, в результате которой гибнут подростки. В Королевском колледже почтили память «яркого молодого человека, которого все любили».

Я не видел Иден уже два дня. Вчера вечером она не вышла на работу, и я планировал оставить ее в покое, чтобы дать ей время, но, по правде говоря, я волновался.

Я постучал в дверь ее квартиры и стал ждать. Ответа нет. Ее машина на парковке, значит, она должна быть здесь. Я постучал снова, но ответа по-прежнему нет. Я начал беспокоиться за нее. Что, если она совершила какую-нибудь глупость? Нет, она бы не стала. Или стала?

На этот раз, когда я стучу в дверь, она распахивается под моим кулаком. Иден стоит в дверном проеме, как зомби. Она выглядит ужасно. Огромный капюшон скрывает ее фигуру, светлые волосы спутаны вокруг лица, а кожа такая бледная, что почти синяя.