"Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Страница 45

Швец умом аргументы Иванова понимал и где-то даже соглашался с ними, но вот смириться с тем, что они который день не могут подобраться к правде, не мог. Бесился от ярости.

Серёга злился не меньше, однако виду не показывал.

– Хорошо. Посмотрим на ситуацию под другим углом. Что объединяет всех кинутых пенсионеров? Откуда можно взять данные об их существовании, да ещё с подробностями? – задумчиво стал рассуждать он, разминая в пальцах сигарету. И тут же сам себе ответил. – Откуда угодно. Соцзащита, участковые, паспортисты – это первое, что приходит в голову. Наверняка опытные люди укажут на пяток дополнительных структур, о которых мы просто не знаем. Не вариант… До морковкиного заговенья отрабатывать придётся…

Закурил, снова задумался. Инспектор смотрел на приятеля с интересом и уважением. Толков подчинённый, ничего не скажешь. Не бегает, как молодые опера, по городу с языком на плече и в поисках неизвестно чего, а думает. В розыскной профессии первое дело – знать, что делать и с кем разговаривать.

– А если прошлое копнуть?

– В смысле?

– Смотри. Покойные жили хоть и в центре, но в разных районах. Неудобство есть: базы данных разные, люди в местных госструктурах разные, путаница, взаимное недоверие между службами, непонятки всякие… А баба к потерпевшим ходила одна и та же. Значит, получала она инфу из одного источника. Кто источник – на потом оставим. Дальше! – Серёга щёлкнул пальцами, чувствуя в себе уверенность, азарт и душевный подъём. – Нормальные жулики кинули бы и на хату, и на бабло. Однако, судя по твоим рассказам, косвенно подтверждаемым чистой сделок, денежку старички получали на руки и добровольно вкладывали в обеспеченное дожитие в комфорте и надлежащих условиях.

– Не помню, говорил или нет, – перебил его инспектор. – Деньги при купле-продаже через банковскую ячейку шли. А их оттуда забрать можно только через время.

– Да знаю я! Это как раз и ответ, для чего тётку твою в лесополосе, сразу после продажи жилья, не прикопали. Деньги вынуть. Сам же утверждал, что она не помнит ничего. Кто знает, в каких местах старушка побывать за полгода до смерти успела? Красиво люди работают, понимаешь? Ни один суд ничего не докажет!

Антон вскинулся.

– Так ты хочешь сказать…

– Да! Нужно искать дом престарелых или домик на отшибе, где этих старичков держат! Накачивают, видно, дерьмом всяким медицинским до состояния овоща и внушают по мере необходимости разные задачи.

Инспектор, волнуясь, тоже закурил.

– Тогда почему тётя Люда полгода прожила? Деньги изымаются раньше.

– Может, убивать не хотят. Ей лет сколько было? Много. Вот и ждали, пока умрёт, чтобы грех на душу не брать. Убийство – криминал, как ни крути, а наши клиенты кодекс чтят. Ну сколько стоит содержание старичка в беспамятстве? Или очень дорого, если по правилам, или полмиски каши в день и надзиратель с уколами, если нужно. Сущие копейки! Люди пожилые – сердечно, прочие болячки, песок вовсю сыпется – сколько им осталось? Да и в случае грандиозного шухера всегда можно предъявить или живое, пускающее слюни тело, или заключение судмедэксперта. Нормальное, без липы. Законно всё! Почти…

Антон пожевал губами, обдумывая услышанное.

– Предлагаешь проверить заключения о смерти и выяснить, откуда привозили тела?

– Нет, – Иванов отрицательно покачал головой. – Очень легко может фигня выйти. Есть вариант проще и эффективнее.

– Какой?!

Вместо ответа помощник подошёл к холодильнику (совещание происходило традиционно на Ивановской кухне) и крикнул:

– Маша! Помощь нужна!

Домовая себя ждать не заставила.

– Что, мальчики?

– Машуля, а ты можешь среди бездомных домовых клич кинуть?

Девушка подобралась, ревниво глядя на Сергея.

– Зачем?! Что удумали, изверги? Опять выборы?..

– Нет. То есть да. Конкурс…

– А я значит, уже…

Кицунэ упёрла руки в бока, недобро посматривая на парней. Казалось, из ноздрей домовой сейчас пойдёт пар. Сотрудники Департамента Управления Душами непроизвольно съёжились. Они знали совершенно точно – Машка в гневе страшна.

– Да как ты могла подумать? – начал успокаивать её Иванов. – Нам по работе нужно…

И подробно рассказал ей все свои выводы, а после дополнил.

– У нас на турбазе пустые домики есть? Есть. Вот и пусть будет приз тому, кто найдёт старичков. Вы ведь, домовые, между собой постоянно общаетесь и пройти можете почти куда угодно. Нашедшему – трудоустройство и достойное обеспечение.

Антон раскрыл рот в восхищённом удивлении.

– Точно…

Настал черёд призадуматься кицунэ. Она размышляла минут пять, нервно покусывая губу и теребя край топика. Наконец выдала.

– Мысль богатая. Мы такие… в случае нужды всю область прошерстим мелким гребнем, на изнанку вывернем. Но реализацию я возьму на себя. Тут изначально подбор кадров нужен, – и, глядя на удивлённые лица парней, пояснила. – Каждый участвующий в конкурсе домовой должен пройти предварительный отбор. Чтобы не пьянь подзаборная или забулдыга какой… Толика везения может нехорошо пошутить, свезёт пропойце какому, а заднюю потом не дашь. Не переживайте, благонравных и поведения трезвого кандидатов в избытке будет. На себя отсев беру. Не с бору да с сосенки же набирать…

На том и порешили. Результат нарисовался уже к вечеру следующего дня.

Около шести вечера Маша втолкнула в дверь запуганного, ростом с табуретку, трясущегося мужичка, заросшего нечёсаной бородой до самых глаз. Он постоянно переминался с ноги на ногу и жутко робел, глядя снизу-вверх на начальственные рожи Швеца и Иванова.

– Говори! – повелительно приказала домовая, подталкивая его в спину.

– Так… это… значится… оно… нашёл… сполнил, так сказать… – заблеял нечисть.

– Да не мямли ты! – рявкнул инспектор. – Дело говори!

– Я… это… и говорю… Сполнил, как велено…

Серёга мысленно вздохнул, настраиваясь на долгий, однообразный разговор.

– Не бойся, – девушка ласково посмотрела на перепуганного мужичка и дала ему пряник, делать которые она была большая мастерица. – Не обманут.

– Благодарствуем, – угощение исчезло в кармане старенькой рубашонки. – Я и говорю… – в третий раз начал гость. – Нашёл я, где старичков удерживают. Таперича как быть?

До парней дошло, чего от них хочет домовик – подтверждений обещания. Слухи, конечно, слухами, однако хочет он убедиться в их правдивости; гарантий хочет, хитрец.

– Если твои слова окажутся правдой – получишь в управление дом на турбазе. Слышал об этом?

Бородёнка раздвинулась немного, обозначая улыбку.

– Слыхивал, как не слыхивать… Они ить, ироды, как в права вошли, так и не объявились ни разу. А обчество страдает. Шутка ли, столько домовиков – и сразу ловко пристроились! Другим тоже охота в тепле и уважении обитать…

Глаза кицунэ недобро сузились.

– Ты губу не раскатывай! Получишь место – и тебе молчать в тряпочку придётся! Думаешь, почему твоих приятелей словно корова языком слизала? Вякнешь лишнее – и всё! Пинок под зад схлопочешь. Счастье – оно такое, шума и суеты не любит! Не хватало нам со всей страны бездомных привечать…

Мужичок занервничал, затрясся.

– Да нешто я не понимаю? И сразу сказано было, всем, честь по чести, что дом то свободный один. Кто первый – тот и молодец! Так что зря ты, хозяюшка, меня коришь. Не без понятий мы, разумение имеем…

Домовой ещё долго извинялся, приводил невнятные аргументы в защиту собственной несообразительности, пытался даже слезу пустить, кланялся в пояс, причём почему-то Машке. Насилу успокоили и заставили приступить к докладу.

Если сделать выжимку из полуторачасового, донельзя путаного, рассказа, то выходило следующее: недалеко от границы города, в довольно укромном закутке, расположился частный дом престарелых от какого-то благотворительного общества. Живёт там сейчас семь или восемь старичков, неходячих. Из обслуги – директрисса, медсестра и сторож – угрюмый, нелюдимый мужик, весь покрытый старыми татуировками. Место запущенное до крайности, с прогнившими от времени полами и ободранными стенами. В тонкости мужичок не вникал, но твердил однозначно: «Людям там плохо. Обеспамятели, горемычные. Лежат, под себя ходют».