Мемуары бабы Яги (СИ) - "Серафима" - Страница 58

— Мы возьмём с собой! — заверил её Вадим. — Разве ты сможешь отказаться от самых крупных на побережье креветок в восхитительном чесночном соусе с острой паприкой?

— Ни за что! Кто я, чтобы отказываться от всех соблазнов, столь щедро даруемых этим дивным местом. Вот только, как бы тебе не пришлось закатывать меня обратно на палубу, ходить-то я уже не смогу. — веселилась Таня.

— Я попрошу подогнать грузовой кран. Мы справимся!

Таня смотрела как он задорно смеётся и не могла сдержать улыбки.

… — Наваждение какое-то — думала она. — Вадим Андреевич и тот Вадим, который сейчас рядом с ней — это два абсолютно разных человека. Тот первый — ей не нравился, скорее он её пугал. А этот второй — казался таким знакомым, почти-что родным и, кажется, он ей нравился. Таня покраснела от собственных мыслей, представив себе их первый поцелуй.

— Что случилось? Тебе не хорошо? — всполошился Вадим, увидев её смятение. — Давай уйдём с солнца. Прости, я виноват, нельзя было гонять тебя пешком по всему городу по солнцепёку.

— Ой, ни-ни-ни, всё в порядке, Вадим. — ещё больше смутилась Таня. — Наверное я просто слишком много съела.

— Ты же ещё самое главное не попробовала! — воскликнул он.

— Ни-ма-гу! — по слогам отрапортовала она. — Не могу больше, давай лучше пройдёмся, хорошо?

Вадим хитро улыбнулся, жестом подозвал официанта, сказал ему пару слов на испанском, тот понимающе кивнув головой быстро удалился.

— Что ты ему сказал? — подозрительно спросила Таня.

— Не скажу. — Вадим расплылся в лучезарной улыбке, тут же напомнив Тане чеширского кота.

— Так нечестно! — воскликнула она.

Официант спешил к ним с двумя большими бумажными пакетами в руках. Вадим расплатился по счёту, и судя по восторженным возгласам официанта оставил ему весьма приятную сумму чаевых.

Они гуляли по парку держась за руки, Таня слушала щебетание птиц, гул голосов местных жителей, смотрела на белые облака стремительно несущиеся по небу и была абсолютно счастлива.

— А что в пакете? — поинтересовалась она.

— Сюрприз! И не спрашивай, у нас с тобой будет вечерний пикник на воде под открытым небом, и ни слова больше я тебе не скажу.

— Думаю… — задумчиво протянула Таня. — Придётся взять с собой плед, второй рассвет я уже не встречу — просто засну.

— Ты и вчера спала, и ничего! — хохотнул Вадим. — Обещаю, ты не уснёшь.

— Ох, что-то с трудом верится. — зевнула Таня.

Время летело незаметно, свободные часы закончились намного быстрее, чем им полагалось.

Вернувшись на лайнер, Таня вдруг поняла, что ей хотелось бы ещё раз повторить этот чудесный день. День с Вадимом, их экскурсии, посиделки в кафе, разговоры, прогулки по парку.

— Влюбилась… — прошептала Таня, прислонившись спиной к закрывшейся двери каюты.

Она закрыла лицо руками и тихо осела на пол. Мысли метались, как сумасшедшие. Её жизнь теперь напоминала распустившийся павлиний хвост — столько ярких событий за столь короткое время, и это после полного застоя и однообразия многих лет. Игорёк остался где-то там, в далёком унылом прошлом, и что удивительно, Таня о нём даже не вспоминала. В настоящем же, у неё была большая любящая семья, пусть и сказочная, но настоящая семья — любимая Ягуся и Кощей, Вася и Ваня. И Вадим. Сердце предательски сжалось и задрожало, как заячий хвост. Вадим сейчас с ней, а что будет, когда они вернутся домой?

— Я не буду об этом думать! — шёпотом приказала себе она. — Не буду и всё. Пусть идёт как идёт. А там посмотрим.

Собрав волю в кулак, сделав глубокий вдох и задержав максимально дыхание, она крепко зажмурилась и выдохнула, приводя мысли в порядок.

Вадим сказал, что придёт за ней после заката, значит сейчас самое время просто отдохнуть и ни о чём не думать.

Приняв прохладный душ, смыв с себя приятную усталость дня, Таня добралась до кровати, слегка взбила подушки и прилегла. Конечно, в её каюте всё было комфортно, и даже кровать удобная, но всё равно не такая, как Ягусины перины, взбитые умелой рукой Нафанечки…

Память тут же послушно нарисовала ей милые образы и вот она уже бежит по зелёной лужайке, и бросается в раскрытые объятия Яги, а там уже спешит к ней Вася, словно ветер несётся Серый…

— Вставай, ягодка моя. Тебя ждёт твой суженый. — Яга улыбнулась и исчезла.

Таня проснулась и села на кровати. За окном сгущались сумерки.

— Уже встала, бабуля. — шепнула она и улыбнулась своему сну. — Суженый… Это Вадим что ли? — спросила она в никуда. — Я ведь даже не знаю, женат ли он. — Таня тяжело вздохнула. — Та-а-ак… Я обещала себе не думать, и я не буду! — она решительно встала и начала готовиться к свиданию.

Он зашёл за ней ровно в десять. Окинул оценивающим взглядом её наряд — белые брюки и топ, и указав глазами на кресло, на котором с сегодняшнего утра лежал его пиджак, заметил:

— Пиджак захвати, сегодня может быть ветрено.

— Слушаюсь и повинуюсь! — послушно ответила Татьяна и взяла пиджак. — А ты? Почему ты без пиджака? — Окинув в свою очередь оценивающим взглядом его джинсы и поло спросила она.

— О! Это невероятно захватывающая история, полная тайн и интриг! — Вадим картинно приложил руку к глазам.

— Да-да? Я готова послушать! — в тон ему ответила она.

— Это долгая история.

— Я не тороплюсь.

— Но она может занять всю ночь!

— Пусть так, но я должна это услышать!

Вадим тяжело вздохнул и разведя руки в стороны пожал плечами…

— Спёрли! — торжественно завершил представление он.

Таня расхохоталась.

— А тебе не говорили, что у тебя актёрский талант?

— А тебе? Мы бы здорово смотрелись на сцене.

Так, за невинными разговорами они пришли к бассейну. Вроде бы всё было так же, как и вчера, но, что-то было не так. Свет был приглушён, яркие лампы гирлянд выключены, а у края бассейна, на специальных подставках горели свечи. В таинственном полумраке, разделённые круглым столиком стояли два мягких шезлонга.

Таня удивлённо посмотрела на Вадима. Довольный произведённым эффектом, он приобнял её за плечи, и тихо произнёс:

— Вечер при свечах. Прекрасное завершение чудесного дня, не находишь?

Таня не знала, что и сказать. Только сейчас она заметила, что вокруг нет ни души, даже снующих по своим делам официантов. Стол накрыт, а в неверном свете свечей искрятся два бокала.

— Красота какая… — выдохнула Таня и улыбнулась. — Ты прав, это чудесное завершение не менее чудесного дня.

— Прошу оценить мою прозорливость, нам даже не понадобятся купальники и официанты, и ночные пробежки до кафе, ведь у нас есть всё и целый мир в придачу. — враз охрипшим голосом ответил он.

— Ты выкупил целую палубу?

— Лучше! Я вымолил для нас эту ночь.

Они пили Сангрию, заедая её восхитительными креветками, острыми колбасками чоризо, сладкими чурос с каталонским кремом, болтали ни о чём и обо всём на свете. Плавное движение лайнера убаюкивало, крупные звёзды сияли ярче пламени свечей, и были так близко, что казалось до них можно дотронуться рукой.

Тане было так хорошо, как ещё никогда в её жизни. Она поймала себя на мысли, что не просто любуется Вадимом, а наслаждается его присутствием.

— Танюша, ты так странно смотришь на меня… — прервав свой рассказ о созвездиях заметил он. — Всё в порядке?

— Всё прекрасно. — улыбнулась Таня. — Я просто тобой любуюсь и думаю, почему я раньше тебя таким не видела.

— Каким таким?

— Вот таким как сейчас. Весёлым, интересным…

— Обаятельным… — завершил он за неё и хитро улыбнулся. — А ты раньше вообще никого и ничего не видела, кроме своего Игоря.

Таня удивлённо вскинула бровь.

— Да, да. Именно этого взгляда ты удостаивала меня на всех собраниях и совещаниях. Тебе было не до меня… — немного напряжённо завершил он.

Таня окончательно растерялась, утратив дар речи.

— Ты меня заметил? — прошептала она.

— С первого дня твоего появления на пороге моего кабинета.

Неловкая пауза затянулась. Таня молчала, казалось, что её мысли разбежались, оставив после себя лишь звенящую пустоту. Не в силах больше бороться с внезапно нахлынувшими чувствами, чтобы скрыть своё волнение, она медленно встала с шезлонга и направилась к борту. Прохладные брызги рассекаемых волн освежили разгорячённое лицо, шаловливый ветерок разметал волосы. Она смотрела на волны с мерцающими в них искрами и, кажется, не видела ничего. Тёплые ладони накрыли её плечи, выводя из ступора.