Мемуары бабы Яги (СИ) - "Серафима" - Страница 18

— Экий ты Нафанечка у меня умный! — восхитилась Яга. — Дело говоришь. Пусть будет по-твоему. Ну, пойдёмте что ли в дом. Гостью устраивать будем.

Глава II

Василиса первая в дом вбежала, трижды в ладоши хлопнула — появилась кровать с перинами пуховыми, простынями белоснежными. Домовой ношу свою на кровать бережно опустил и вздохнул тяжко. Яга следом вошла, двери заперла, да подле гостьи присела.

— Что-то ты тяжко вздыхаешь, Нафанечка, аль недоволен чем? — спросила Яга.

— Жалко мне девицу. Права Васенька, плохо ей в том мире живётся, совсем не сладко.

— А и ничего, всё поправимо! Не просто так она в наш мир попала, судьбе-то виднее, она её к нам привела. Да неужто мы не подсобим, друг любезный?

— А то как же! — оживился домовой. — Мы гостям завсегда рады, ведь сказка для того и создана, чтобы людей счастливыми делать, да веру в добро укреплять.

— Вот и я говорю! — улыбнулась Яга. — Ты вот что, пойди-ка, подготовь для нашей гостьи комнаты уютные на втором этаже. Избушка наша хоть и старовата, да такие перемены выдержит. Да постарайся чтобы хоромы де́вице по виду привычные были, как в их мире заведено. А мы с Васенькой пока подумаем, как здесь всё обустроить.

— Будет сделано, Яга. Не беспокойся. — раскланялся домовой.

Василиса сидела возле девушки, внимательно её разглядывая.

— Ягусь… — шёпотом позвала Василиса. — А ты чего ей в таком-то обличье явилась? Постращать хотела?

Яга рукой повела и из седой старухи с крючковатым носом, превратилась в милую женщину с огненно-рыжей косой.

— Дак ить, привычка уже. Сама ж понимаешь, в строгости нужно держать всех, да чужаков отваживать. А как с ними справляться, коли не в страхе держать?

— И то верно. Только я больше тебя такую люблю.

Яга расцвела, как маков цвет.

— Ты, Васятка, не сердись на меня. Я иногда грубая бываю, ну… Настроение может не то, или не выспамшись. Но сейчас, чую, всё на лад пойдёт. Осталось только вспомнить как меня звать-величать. — подбоченилась Яга. — А то как же мы при девице-то называть друг друга будем?

— А ведь и вправду, бабуль! Со мной всё ясно, с Нафаней тоже… А ты?

— А что я? — рассмеялась Яга. — Неужто имени моего не знаешь?

Вася густо покраснела, и в смущении теребила косу.

— Да я… Как-то привыкла. Ягуся тоже красиво звучит.

— Аглая я, Васенька. Аглая. Так меня маменька при явлении назвала. Первые три столетия — пока в девчонках бегала, так все и величали. А потом, — Яга тяжело вздохнула, — люди добрые Ягой окрестили, да так и прижилось имя, что страх им внушало…

— Аглая! Какое красивое имя, бабуля!

— Красивое. — разрумянилась Яга. — А ведь никто и не знает. Нафаня один помнит, да только и он привык.

На печке за занавесями раздалось шевеление, активное сопение и недовольное пыхтение. Кот шторки раздвинул, сел свесив лапы, устремив недовольный взгляд на женщин:

— Конечно! Кому какое дело до Кузеньки? Лежит котик, тихо помирает, а им и дела нет! Они себе новую игрушку притараканили и кудахчут над ней, не нарадуются!

— Кузьма! — подпрыгнула Яга и схватилась за сердце. — Напугал-то как, охальник! Я ж думала ты в библиотеке своей и до рассвета не покажешься, а ты тут! Предупреждать надо!

Яга неодобрительно посмотрела на ворона, тот гортанно откашлялся и спрятал голову под крыло.

— Угу. Смешно ему, прям ухихикался весь, что сказать не мог, что кот дома?

— А я-то тут при чём? — недовольно ответил ворон. — Тебе мои советы ни к чему. И вообще, мне было велено молчать — вот и молчу.

— Вот и молчи, пернатый! — ярилась Яга. — Совсем распустились архаровцы, я вам устрою!

Василиса дёрнула Ягу за рукав, указав глазами на девушку.

Татьяна пошевелилась и открыла глаза.

Кот спрыгнул с печи и подошёл поближе, посмотреть, что за диво.

— Ой, котик, пушистенький и… И на задних лапах! — прошептала Татьяна, протянув к коту руку чтобы погладить.

— Так, женщина! Спокойно, без панибратства! — кот отпрыгнул от протянутой ладони. — Я вообще сейчас не понял, это кто? — кот недовольно уставился на Ягу.

— И кот говорящий. — констатировала Татьяна и снова потеряла сознание.

— Цыц всем! — крикнула Яга. — Молчать! Что ж такое, только девица в себя пришла и вот опять. Малахольная какая-то.

— Бабуля, не ругайся. Так даже лучше. Надобно Нафанечку поторопить, пусть быстрее готовит для гостьи комнатку, да поколдует над ней. Уж больно не терпится обо всём её расспросить, скорее бы утро. — вздохнула Вася.

— Не-е-е… Ну нормально? Притащили в дом не пойми что, а на кота умирающего ноль внимания. Я вообще здесь никому не нужен? Так вы так и скажите, уйду, как пить дать — уйду, и поминайте как звали. — кот обиженно отвернулся и полез в погреб.

— Стоять! — скомандовала Яга. — На кой в погреб полез?

— Вещи собрать… — придушенно мявкнул кот, выразительно шмыгнув носом.

— Кузьма, ты мне эти шуточки брось! — грозно сказала Яга и смягчив тон, добавила: — Иди ко мне, яхонтовый мой, чего скажу…

— Не пойду. — даже не повернувшись к Яге обиженно ответил кот. — Всё, умерла так умерла. Был Кузенька и нет его. Не нужен никому кот-учёный. А то, что служил верой и правдой уйму столетий, премудростям обучал, да по всему миру знания собирал — всё пустое. Завели себе новую игрушку — вот с ней и тетешкайтесь. Пойду я в лес дремучий, да в нём и сгину.

— Ну, будет тебе убиваться, ненаглядный мой. — ласково сказала Яга. — Иди скорее, а я тебе про тайник домового расскажу, где он всяческие деликатесы хранит и заморские в том числе. А для праздничного пира — сапоги тебе новые пожалую. Сам Кот в сапогах в подарок прислал.

— Нет! — гордо повернулся к Яге Кузьма, выставив вперёд лапу. — Я принял решение, и оно неизменно! Я буду, как Гай Юлий Цезарь — решителен и непреклонен.

— А эт ещё хто? Что за Цезарь такой? Цесарок знаю, суховаты на мой вкус, но с подливой пойдут. А цезаря не пробовала!

— Салат? — удивилась Василиса.

— Началось… — недовольно отфыркался кот. — Вот как вы без меня справитесь? Одна не помнит, вторая не знает. Тоже мне, премудрые. Ты что ж, Яга, забыла? Ездили мы к нему на пиршества пышные, полководец он бравый, политик толковый, да оратор знатный. Ну, красавец ещё, харизматичный такой, почти как я. Но я, конечно же, лучше! Потому как, сама понимаешь — я таки кот, ещё и учёный! Ты всё смущалась, что он в простыне шёлковой ходил, и с золотыми лепестками на кудрях, аки красна де́вица после купания.

— Так вот и я говорю, — ухмыльнулась Яга, — не справлюсь же я без тебя, брильянтовый мой. Кто ж меня просвещать да наставлять будет? А сказки сказывать, песни петь, да шкодить? Ворон не сможет, Васенька ненадолго в гостях задержится, как же я без тебя долгими, зимними вечерами-то буду? Домовой без тебя затоскует, цепь помедеет, дуб осыплется… — Яга приложила руки к груди и просительно посмотрела на кота.

— Во-от! Вот видишь! Не справишься! Почаще бы об этом думала, а то не ценишь, не бережёшь совсем. — обиженно проворчал кот. — Ладно, так и быть, остаюсь… А ты что-то про тайник Нафанин говорила, будто он… Где? Я запамятовал. — как бы между прочим вставил кот, пристально рассматривая щель в полу.

Яга рассмеялась.

— Вот ведь, хитрюга! — веселилась она. — Прям актёр малых и народных театров. Ох, Кузьма, рыдает по тебе веник, ох рыдает. Вон стоит в углу и плачет. Давно по шкурке шелковистой не гулял!

— Вот тебе раз! Вот так подарочек, вместо сладкого пряника — веником угрожают! Что-то мне подсказывает, что зря я своё решение изменил. И ведь вечно ведусь на речи сладкие! О, женщины! Нет вам веры! Ни в сей век, ни в будущий!

Вася веселилась, едва сдерживая хохот, наблюдая за разыгрывающейся драмой.

— А с тобой я вообще не разговариваю! Предательница! — кот грозно глянул на Василису. — И прекрати хихикать, как глупая школьница.

Вася исхитрилась и схватила кота, прижав к сердцу.