Конфликты и войны после распада СССР - Егоров Юрий - Страница 91

Война замерла на берегах реки, которую абхазы называют Ингур, а грузины — Ингури. С 1994 года в этой зоне находятся 1500 российских миротворцев. После начала миротворческой операции российских войск в пограничный Гальский район Абхазии вернулись 60–65 тыс. бежавших. В Грузии остались 100–120 тыс. беженцев, которые ждут возвращения в Абхазию или уже его не ждут.

Трудность российского посредничества в грузино-абхазском конфликте в том, что оно является одним из тестов на право России быть вершителем судеб в ближнем зарубежье. Мы надеемся на такое признание от западных держав. Запад, в свою очередь, ожидает, что Россия поскользнется в своих отношениях с Грузией и Абхазией, и тогда станет возможным прямое западное вмешательство на Кавказе с участием войск НАТО, по боснийскому образцу. Шеварднадзе тонко чувствствовал эту возможность и все время наращивал давление на Москву, требуя от них немедленных и невероятных результатов.

Идя на поводу у Грузии, в начале 1994 года Россия учредила экономическую блокаду Абхазии, желая добиться от республики признания ее вхождения в Грузию.

Абхазия оказалась, как бы в Зазеркалье: нет финансовой и валютной системы, нет источников дохода, нет более жесткой границы в СНГ, чем граница на реке Псоу между Абхазией и Россией. Границу закрыли под предлогом событий в Чечне. Усилиями определенных кругов в российском руководстве этот режим все время сохранялся. И только 1995 году было разрешено пересекать границу детям, старикам и женщинам.

Преследуя беспорядочно отступавшие грузинские войска, абхазская армия 30 сентября вышла к абхазо-грузинской границе на р. Ингур, откуда год назад началась война.

Переговоры по достижению взаимоприемлемого урегулирования между Грузией и Абхазией начались спустя два месяца после окончания боевых действий. Их первый раунд состоялся в Женеве, где 1 декабря 1993 года был подписан Меморандум о понимании. Стороны обязались «не применять силу или угрозу силы друг против друга на период продолжающихся переговоров по достижении полномасштабного политического урегулирования конфликта». Была достигнута договоренность об обмене военнопленными по принципу «всех на всех», об обязательствах по решению проблемы беженцев и о начале работы групп экспертов по выработке рекомендаций о политическом статусе Абхазии.

На завершающем этапе грузино-абхазской войны только в сентябре 1993 года абхазцы захватили 70 единиц бронетехники. Кроме того, в том же месяце в качестве трофеев оказалось более 80 артустановок различного калибра, 5 установок БМ-21 «Град», 42 миномета 120- и 80-мм калибра, а также зенитные орудия ЗУ- 23 и С-60 и огромное количество боеприпасов к ним.

Впрочем, абхазские военные не скрывали, что большую помощь в обучении артиллерийских кадров абхазской армии в 1993 году оказали офицеры запаса бывшей Советской армии.

Более 400 боевых вылетов совершили абхазские пилоты во время войны. Кроме того, они доставляли военные грузы на Восточный фронт, вывозили раненных, женщин, детей и стариков из блокадного Ткварчели. Высаживали десанты. Работали преимущественно ночью, садились на грунтовое покрытие и взлетали с него.

В сентябре 1992 года в Пицунде инициативная группа, которую возглавил гражданский капитан Л. Катиба, начала формировать абхазские ВМФ из тех немногих плавсредств, которые оказались в руках ополченцев. Это были прогулочные теплоходы «Комсомолец Абхазии», «Сухум», катера «Радуга-5» и «Радуга-08», а также морская самоходная баржа.

Первой операцией абхазского ВМФ можно назвать участие в освобождении Гагры и ее окрестностей. Дальнейший период становления ВМФ Абхазии тесно связан с именами Р. Нанбы и Ю. Ачбы. Первый был мичманом российского ВМФ. Второй до демобилизации в 1985 году служил капитаном 2-го ранга ВМФ СССР, командовал боевой частью атомной подводной лодки Северного флота. После того как ему удалось выбраться из оккупированного Сухуми в январе 1993 года, он возглавил абхазский ВМФ. Несмотря на то что на грузинской стороне находилось боль-

шее число плавсредств, именно абхазские военные моряки доминировали в водах Абхазии [2].

Конфликт принес для руководства официального Тбилиси много неожиданностей. Никто и, прежде всего, инициаторы похода — действовавший в тот период триумвират Шеварднадзе-Китовани-Иоселиани, — не ожидали, что кампания не ограничится двух-трехдневными стычками с последующим подавлением абхазского сепаратизма, а завершится лишь через год поражением и беспорядочным бегством из Сухуми.

Поражение стало для Грузии едва ли не высшей точкой общественного разочарования, разрушившего последние надежды на ожидавшийся государственный и культурный ренессанс страны. Потеря Абхазии развенчала и другую, казавшуюся незыблемой константу общественного самосознания — идею единой, неделимой, унитарной Грузии, в рамках которой виделась единственная возможность ее независимого существования.

Большой неожиданностью для грузин стала поддержка, оказанная Абхазии северокавказскими народами, прежде всего родственными абхазам адыгами (кабар-дины, адыгейцы, черкесы), а также чеченцами, осетинами, казаками и др.

Наконец, само военное поражение от абхазов, которых обычно третировали как меньшинство («вас всего 17 % в Абхазии и менее 1,5 % в Грузии»), больно ранило обостренное национальное самосознание грузин [3].

Чтобы объяснить себе и миру происшедшее, грузинами были пущены в ход различные пропагандистские трюки с целью принизить вклад в победу собственно абхазов, которые якобы пользовались неограниченной поддержкой «красно-коричневых сил имперского реванша», а сами составляли меньшинство в своей армии, набранной в основном из «боевиков, наемников, чеченцев-басаевцев, афганцев, кадровых офицеров русской армии, бойцов армянского батальона имени Баграмяна и прочего интернационального сброда».

Одним из факторов, который мешает сегодня Грузии установить контроль над «непокорной» Абхазией, является военная мощь этого непризнанного многими причерноморского государства.

Урегулирование конфликта в Абхазии. Совет глав государств Содружества Независимых Государств, подтверждая свою приверженность суверенитету и территориальной целостности Грузии, ссылаясь на Декларацию Лиссабонской встречи глав государств — членов ОБСЕ (декабрь 1996 года), осудившей «этническую чистку, результатами которой являются массовое уничтожение и насильственное изгнание преимущественно грузинского населения в Абхазии», а также действия, препятствующие возвращению беженцев и перемещенных лиц, руководствуясь положениями Меморандума о поддержании мира и стабильности в Содружестве Независимых Государств (Алма-Ата, 10 февраля 1995 года) и Заявления Совета глав государств Содружества (Минск, 26 мая 1995 года) о преодолении угрозы сепаратизма как важнейшего условия обеспечения стабильности на Кавказе и урегулирования конфликтов в этом регионе, осуждая позицию абхазской стороны, препятствующей достижению договоренностей по политическому разрешению конфликта в Абхазии, Грузия, безопасному и достойному возвращению беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания, отмечает, что предпринятые в соответствии с его Решением от 19 января 1996 года меры по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузия, способствовали определенной активизации переговорного процесса.

Вместе с тем не преодолены разногласия в решении ключевых проблем урегулирования, включая определение политического статуса Абхазии, Грузия. Не решена проблема безопасного, постойного возвращения беженцев и перемещенных лиц в места их постоянного проживания. Вызывало серьезное беспокойство расширение масштабов диверсионно-террористических акций в Гальском районе, продолжаются нарушения Соглашения о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года. Жертвами террора и насилия являются местное население, беженцы и перемещенные лица, военнослужащие Коллективных сил по поддержанию мира.

Совет глав государств заявил, что государства — участники Содружества: