Наследник на его условиях. Книга 2 (СИ) - Доронина Слава - Страница 22

— Ты не ответил на мой вопрос про Егора.

— В тот момент я лишь приглядывался к нему. К сожалению, размах беды, нависшей над моей семьей, я осознал, только когда потерял дочь.

Припарковавшись у ресторана, не тороплюсь оказаться на улице. Зен выходит первым и, открыв дверь, протягивает мне руку.

Я практически не обращаю внимание на обстановку заведения, в которое мы приехали, и полностью сконцентрирована на прикосновении Зена. Сейчас оно другое. Без намека на то, что Дамианис меня хочет.

Мы поднимаемся на второй этаж и заходим в отдельную кабинку. Зен предлагает положиться на его выбор и, получив мое согласие, делает заказ, пока я пытаюсь создать видимость спокойствия, хотя распирает от невысказанных мыслей и чувств. Зен просит не молчать, и меня прорывает. В подробностях рассказываю Дамианису о своей жизни, о беременности, о переезде, родах, об отношениях с Егором, о Нике и ее помощи. Даже об Альберте и своих ожиданиях от сотрудничества с Ларссоном.

Официант приносит наши блюда, но мы даже не притрагиваемся к еде и напиткам. Все то время, пока я говорю и говорю, Зен смотрит на меня прямо и неотрывно. В какой-то момент наконец выдыхаюсь и замолкаю, понимая, что рассказала больше, чем следовало. Особенно про Нику.

— Я всецело ей доверяла. Смотрела на Эмиля, зная об отрицательном тесте, и все равно представляла, что это твой ребенок. В действительности так и было. Но я ничего не знала…

— А если бы знала?

— Возможно, тогда такой бездны непонимания между нами не было бы. Не представляю, как подписывать брачный договор, потому что не об этом я мечтала и мечтаю. Думала, в следующий раз у меня точно будет по любви и я буду счастлива. С Егором мы развелись из-за того, что перестали понимать друг друга, смотреть в одном направлении. Мне сложно далось это решение, однако наш союз в итоге мог меня разрушить. То, что сейчас происходит между мной и тобой... Мне больно, Зен. И я ни в чем не виновата…

Дамианис потирает пальцем переносицу и выглядит озадаченным после моего длительного монолога.

Становится холодно и неуютно. Будто весь огонь и эмоции я отдала Зену и теперь опустошена.

— Извини. — Встаю из-за стола и иду в туалет.

Даже не верится, что я сказала Дамианису все. Ничего не утаила! Но мне это было необходимо.

Умывшись прохладной водой, смотрю на свое отражение. Немного потряхивает, и очень хочется к Эмилю. Сейчас перекусим, и попрошу Зена отвезти меня домой. Мне жизненно необходимо обнять сына и прижать крохотное тельце к груди.

Открываю дверь и нос к носу сталкиваюсь с Дамианисом. Выйдя из оцепенения, пытаюсь пройти мимо, но Зен преграждает путь. Все вокруг моментально пронизывает его запах.

— Ты обещал, что не прикоснешься ко мне… — шепчу, наблюдая за пламенем, разгорающимся в его глазах.

Дамианис делает шаг ко мне, а я от внезапной растерянности пячусь назад и упираюсь лопатками в стену.

— Ничего я тебе не обещал, Даша.

Его рот запечатывает мой, и Зен накрывает ладонями мои ягодицы.

Пока я в объятиях Дамианиса, время будто замедляет ход. Тело откликается на каждую его ласку. Я столько эмоций выплеснула, а теперь переживаю внутри новый шторм, еще более разрушительный, чем был до этого дня.

— Я сейчас в обморок упаду, — выдыхаю, сотрясаясь от дрожи.

— Тебе нужно перекусить, — говорит Зен хриплым голосом. — Пойдем за стол.

Мы дышим шумно, тяжело, в унисон. Эрекция Дамианиса упирается мне в живот.

Зен мог бы запросто взять меня прямо у стены в туалете. Находясь в беспомощном состоянии, неудовлетворенная, я не стала бы сопротивляться. Не припомню, когда в последний раз испытывала такое сильное возбуждение. Впрочем, не помню и когда кому-то столько о себе рассказывала, а меня с таким пристальным вниманием слушали.

Ноги почти не держат, сердце в груди бьется, как сумасшедшее. Я возвращаюсь за стол и тянусь к чашке с остывшим чаем. Делаю несколько глотков, а затем непослушными пальцами пытаюсь взять приборы. Много не съем, но нужно подкрепиться, иначе и впрямь рухну в обморок. Эмиль из меня вытягивает все соки, а его отец, по-видимому, решил последних сил лишить, накидываясь с такими жадными и одуряющими поцелуями, от которых саднят губы и сводит низ живота.

Пока ем, Зен смотрит на меня пронзительным взглядом. Уверена, Дамианис захочет проверить мои слова. Возможно даже, на какие-то из своих вопросов я получу обстоятельные ответы. Пусть не сразу, но разобраться в этой ситуации необходимо, потому что я не сделала никому ничего плохого, тем более не желала зла или тюремного срока.

— Спасибо. — Отодвигаю от себя тарелку и кладу в нее приборы.

— Ты почти ничего не съела, — замечает Дамианис.

— А ты вообще не прикоснулся к еде.

— Я не кормлю ребенка и не испытываю стресс.

— Ты лукавишь. Узнать о сыне при таких обстоятельствах, согласись, тот еще удар…

— Это не одно и то же, — обрывает меня Зен с суровым выражением лица. — Ты только что призналась, что в твоей жизни все перевернулось с ног на голову. А я оцениваю это иначе.

— И каковы твои дальнейшие планы?

— На тебя или вообще?

Кожа покрывается мелкими мурашками от того, как Дамианис смотрит на меня в это мгновение.

— На меня. И вообще. Мои признания как-то повлияют на твои решения? — бормочу онемевшими от страха губами.

Ужасно осознавать, что в твоей жизни сейчас мало что от тебя зависит.

— Пока не знаю.

— Ты обманываешь. По глазам вижу.

Зен беззлобно ухмыляется:

— Хочу я тебя, Даша. С самой первой нашей встречи. Как увидел тебя тогда в кабинете у Калиничева, так и не смог больше выбросить из головы эти навязчивые мысли. Вредить тебе и разлучать вас с Эмилем я, естественно, не собираюсь. Та угроза прозвучала в порыве злости. Но брак и договор — это твоя ближайшая реальность. Причем сомневаюсь, что смогу формально отнестись к этому, учитывая свое влечение и интерес. Вопрос в другом. Ты бы хотела, чтобы брак был настоящим?

Подлив в чашку остывшего чая, я делаю глоток. Не люблю черный, но сейчас не обращаю на это внимание.

— Настоящим? Какой смысл ты вкладываешь в это слово? — решаю важным уточнить. — В этой стране и в этом месте мне все чужое. Мы с тобой ничего толком не знаем друг о друге, а единственное, что есть общего между нами, — это сын.

— И обоюдное влечение. Будем вместе воспитывать Эмиля и Лею. По закону она тоже станет твоей дочерью. Загадывать что-то наперед бесполезно.

— Ты говорил, что у тебя не все гладко с законом, а твой брат занимается какими-то темными делами…

— Я ничего не говорил про Леона и про то, чем он занимается. — Зен слегка прищуривает глаза, словно опять в чем-то подозревая меня.

— Ника обмолвилась, я упоминала об этом…

— Вообще, меня удивляет, сколько всего она знает. От кого? Кто ее информатор?

От волнения начинаю крутить чашку в руках, едва не пролив чай на стол.

— Ты у меня спрашиваешь? Может, у своего брата поинтересуешься?

— Кстати про брата. Твоего. Альберт не прилетит. По крайней мере, сейчас. Мы с ним разговаривали днем, я объяснил ему ситуацию. Он был не в курсе действий своей жены.

Тревожные мысли снова неприятно скребутся в голове. Боже, Ника!.. Сколько же проблем ты всем создала! Зачем? Для чего? Я так запуталась!

— Ты же никак не станешь ей вредить? Уверена, Ника уже жалеет о том, что сделала…

— Пока я не буду трогать никого, кроме Калиничева. На днях собираюсь полететь в Россию.

Все во мне сжимается от подобных новостей.

— Разве Егор не здесь сидит?

— Ты совсем ничего не знаешь?

Отрицательно качаю головой.

— И даже не пыталась узнать?

Я не хочу усложнять ситуацию и понимаю, что в ближайшее время надо бы поднапрячься и вспомнить, через какие счета Егор мог проворачивать свои аферы. Сейчас в голове пусто, ничего не могу сообразить. Да может, и нет в том надобности, но это моя личная инициатива — во всем разобраться.