Нужный (СИ) - Агишев Руслан - Страница 34

— Вышвырните этого нищеброда на улицу! — ухмыльнулся Котин в предвкушении. Сейчас этого наглеца выкинут на улицу. А через пару дней он сам приползет на коленях и будет умолять простить его. — Нечего ему в нашем заведении делать.

Засучив рукава, мордовороты двинулись к доктору. Тот с видом затравленного зверька медленно отступал к двери. И никаких сомнений не было в том, что сейчас его самым натуральным образом выкинут отсюда.

— Это банк для уважаемых людей, — брезгливо оттопырил губу банкир. — А не для нищи…

И в этот самый момент зазвучала требовательная трель колокольчика. Кто-то входил в банк.

Входная дверь банка распахнулась, пропуская вперед довольно странного господина. Сильвестр Андреевич, развернувшись к выходу, сразу же приметил и очень юный возраст незнакомца, и очень дорогую одежду на нем. В это-то и была странность. Морской порт, где находился банк, не был местом для прогулки юнцов из богатых семей. В этот глухой угол заходили люди с очень специфическими просьбами и потребностями.

— Что тут происходит? — голос у юноши был ледяным, заставляя кровь стынуть в жилах. Оба мордоворота тут же сделали шаг назад, с опаской разглядывая незваного гостя. — Это так банк обращается со своими клиентами? Или здесь готовится преступление?

Гость нарочито медленно прошел к центральной стойке, за которой принимали клиентов. Облокотился на нее и скучающим взглядом стал осматриваться.

— Что? Какое еще преступление? — управляющий от неожиданности немного растерялся. Юнец вел себя не столько нагло, сколько уверенно, по-хозяйски. Именно это и сбило столку банкира. — Что вы такое говорите? Здесь не совершается никакое преступление. Просто этот человек в высшей степени наглец и мошенник! Взял большую сумму денег и не хочет отдавать. У него еще при этом хватает наглости мне угрожать!

Почти вернув былую уверенность, Сильвестр Андреевич выпятил вперед живот. Во взгляде добавил строгости и надменности.

— А вы, собственно, кто таков? Я что-то не припомню вас среди клиентов нашего банка, — управляющий подозрительно прищурил глаза. всем видом показывал, что он битый волк и его на пустой мякине не проведешь. — Подождите, уже не заодно ли вы с ним?

Банкир обвиняюще ткнул пальцем в сторону молчавшего доктора. Теперь Котову все стало ясно: эти двое были заодно и явно знакомы друг с другом. Вроде бы даже переглядывались.

— Ах ты, шкет! Ты что себе такое позволяешь⁈ Строишь из себя, не пойми кого! — кулаком стукнул по столу банкир, грозно сдвигая брови. — Сейчас и тебя вышвырнем, как плешивую собачонку! Или лучше вызвать полицию? Может и ты мошенник? Орудуете тут вдвоем, рука об руку. Полиция вас быстро в кутузку определит!

И Котов презрительно фыркнул, ожидая, как юнец стушуется перед его угрозами. Ведь, он, и правда, мог вызвать пару околоточных с полицейскими, которые с его руки кормились. Те к любому «привязаться» смогут.

Только, к глубокому удивлению управляющего, юнец даже виду не подал на это. Казался совершенно спокойным, словно на городской набережной фланировал и любовался проходящими мимо судами. Он, не сводя с него цепкого взгляда, дотянулся до новомодного телефонного аппарата на стойке, поднял трубку:

— Барышня, будьте так любезны, линию «Б» нумер 6–66. Хорошо, жду, — в голосе юноши тоже не было и намека на волнение. — Витян, ты? Как там, освоился уже немного? Отлично. Дело к тебе есть, братишка.

Котова, уже готовившегося прикрикнуть на этого наглеца, вдруг пробил пот. Причем так потекло, что за какие-то мгновения оказался мокрым, словно из бани только что вышел. Ему же, как и другим в порту, был знаком этот номер! Три шестерки, число зверя, местные называли этот телефонный номер! По нему нужно было звонить, если что-что случалось нехорошее — клиенты скандалили, объявлялись грабители или наглели конкуренты. И тогда начиналось страшное. Сначала объявлялась целая свора малолеток, которая, словно охотничьи псы, разбредалась по окрестностям и начинала все вынюхивать. А следом являлись те, о ком не любили рассказывать. Одетые во все темное, с масками на лицах, больше похожие на демонов, чем на людей из плоти и крови. Пришельцы делали так, что о проблемах больше никто и никогда не слышал.

— Понимаешь, есть один банк в порту. Слышал, наверное? Рядом с адмиралтейством, в два этажа. Точно, точно. Там моего хорошего друга сильно обидели, прямо беспредел устроили. Разберись, брат, по-свойски…

Телефонная трубка с глухим стуком упала на стойку. Следом слева скрипнул паркет. Оба мордоворота, охранники, что все это время стояли не живые не мертвые, начали красться в сторону выхода. Оба бледные, как смерть, головами трясли, словно в припадке, старались ни на кого не смотреть. Быстро прошмыгнули к двери, и исчезли за ней.

У банкира самым натуральным образом ноги стали подкашиваться. Бегство охраны, которая до этого, вообще, никого не замечала, все окончательно расставило по своим местам. Словом, он оказался в заднице.

— А-а-а-а, — Сильвестр Андреевич, сам не ожидая от себя, тонко, по-бабьи, заголосил. — Я же не знал… Христом Богом клянусь, не знал…

В голове, в самом ее центре, словно кузнечным молотом, билась мысль: конец, ему пришел конец. Скоро придут те, о ком в последние недели, ходили жуткие слухи. Шепотом рассказывали друг другу о бесследно пропадающих людях, которые в чем-то сумели не угодить Обществу. Причем произнося слово 'общество, многозначительно закатывались глаза и качались головы. Казалось, разговор шел о библейском чудовище, имя которого нельзя было поминать всуе.

— Клянусь, ничего не знал, — банкир, обливаясь слезами от страха, рухнул на колени. Грохот раздался при этом такой, словно шкаф уронили. — Я все сделаю, что скажете. Все, что нужно…

Словно собачонка, он смотрел то на гостя, то на доктора. Головой вертел из стороны в сторону.

— Михаил Евгеньевич, помилуйте! Не погубите! — явно, увидев что-то в глазах доктора, Котин на коленях поковылял к нему. Добравшись, вцепился в штанину и стал умоляюще скулить. — Заклинаю вас Богом, простите! Михаил Евгеньевич, помилуйте! Скажите хоть слово!

Банкир выхватил из-за пазухи договор займа и начал его истово рвать. Бумажные обрывки так и летел в разные стороны, покрывая паркет ковром из желтоватых кусочков.

— Все, нет больше договора! Нет больше долга! Никто вам больше и слова не скажет! — он держал в руках горсть бумажных обрывков и продолжал жалобно скулить. — Не погубите, Михаил Евгеньевич! Меня же черт попытал! Я даже близко к вашей супруг…

Но не договорил, запнулся. Слишком уж нехороший огонек вспыхнул в глаза Зарубина в это мгновение. Не стоило, похоже, вспоминать его супругу. Никак не стоило.

— Жри, — глухо проговорил доктор, кивая на бумажные обрывки. — Все до кусочка жри своим поганым ртом.

Сильвестр Андреевич обреченно вздохнул и… положил в рот бумажный серо-желтый комок.

Они уже больше часа стояли на набережной и смотрели на море. Серо-зеленые волны мерно накатывались на одетый в гранит берег и тут же откатывались назад.

— Эт-т-о все? — чуть заикаясь от пережитого спросил доктор, стараясь не смотреть вправо. Оттуда еще до сих пор поднимались к небу густые клубы дыма. — Клиника сможет дальше работать?

— В этом, Михаил Евгеньевич, нет никаких сомнений! Работайте совершенно спокойно. Больше к вам ни одна гнида не сунется. Каждый на Улице знает, что клинику трогать нельзя, — Рафи говорил рубленными фразами, заставляя верить каждому своему слову. — Завтра вам придет старший от плотников. Ему скажете, какая и когда вам нужна мебель. О деньгах не думайте, все меняйте.

Зарубин что-то пытался вставить, но от энергичного напора парня чуть растерялся.

— Не забудьте о лекарствах. Подготовьте необходимый список того, что вам нужно. Достанем, хоть из под земли. И еще один момент. Скоро к вам начнут приходить люди с сильным желанием пожертвовать деньги на больницу. Не отталкивайте их.

Доктор в ответ развел руками. Мол, пусть приходят. Только на его памяти ни одного такого человека еще не было. Всем, наоборот, бы захапать что-нибудь.