Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ) - Батаев Владимир Петрович - Страница 20

— Что же, доля истины в этих словах есть. Секунданты подпишут протокол дуэли, и мы передадим ваше заявление в суд.

Капитан Брейн подошла к палачу, забирая у него часы.

— Я ничего подписывать не буду! Это неслыханно! Он нарушил правила! Так не делают! — возопил Жердь.

— То, что так не принято ещё не значит, что так нельзя! — философски отозвался Эмроуз.

— Тут я с вами солидарен, — согласился палач. — Это был неожиданный ход. Но логически весьма обоснованный и не лишённый смысла. Возможно, даже эту тактику внесут в уроки дуэльного мастерства!

Я почувствовал, как раздувается моё самомнение.

И снова услышал рычание.

Что-то мои зелёные друзья разошлись.

Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли… В смысле, что они там делают.

Но не увидел своих рабов. Когда они успели скрыться? И вообще, были ли?

Хотя Жердь же верещал. Или это в голове у меня верещало?

Вот опять. Рычание. Как будто. Как будто…

Среди деревьев я увидел движение. Прищурился. Присмотрелся повнимательнее. Решил, что мерещится. Несколько раз моргнул.

И заорал:

— ЗОМБИ НАСТУПАЮТ!!!

На мой крик все, как по команде, обернулись.

— Гомункулы!

— ГОМУНКУЛЫ!!! — громче всех заверещал Жердь.

Вот же. Призвал, на свою голову.

Местные гомункулы были один в один, как наши зомби. Рычащие, пускающие слюни, сляпанные кое-как из разных тел. Их было четверо.

Я посмотрел одному в лицо. И порадовался, что сегодня ещё ничего не ел. К горлу подкатило сразу же. И я поспешно отвёл взгляд, пятясь назад.

Палач и Брейн, не сговариваясь, кинулись к лежащему без сознания баронету. Схватили за руки-за ноги и поволокли к его повозке.

— Что застыл, придурок, на лошадей и гони отсюда! — пнула истерящего секунданта Брейн.

— Мы что же, сбежим? — тоненьким голосом уточнил я.

— Ага, — подмигнул мне Эмроуз, помогая ковылять к повозке. Нога, поражённая зачарованной сталью, все ещё была свинцовой. А Эмроуз продолжил: — Прямо сейчас и сбежим. Как можно дальше. А власти уж пусть потом разбираются, чьи они, откуда, кем созданы и как тут оказались.

Гомункулы, хоть и производили впечатление неразумных и медлительных, на деле двигались весьма резво. К моменту, когда мы добрались до нашей повозки, они преодолели уже половину пути. Их не останавливали ни ветви, ни колючие кусты, ни сугробы.

— Ты гляди, как прут, а — удивился я.

— Видимо, с определённой целью идут, — отозвался бородач.

— Надеюсь, эта цель не я!

Я вспомнил обещания гильдийцев и сглотнул. Хотелось бы верить, что это не их подарочек. И не привет от Скартана…

Первой тронулась наша повозка.

Эмроуз присвистнул, и лошадь с места перешла в галоп. Я не успел схватиться за перила, и меня откинуло назад и вдавило в сиденье.

Когда я поднялся, услышал, что нас догоняют и остальные участники дуэли. Брейн пересела к Жерди и взяла управление в свои руки. Тот от истерики совсем повредился рассудком.

Повозка палача завершала наш странный кортеж.

Из рощи мы вылетели на дорогу.

Но рычание гомункулов ещё долго звучало в ушах.

И только когда я увидел городские ворота, а после — переплетения улиц, напряжение дня постепенно начало отступать.

Эмроуз доставил меня прямо к воротам моего поместья.

Я с трудом добрался до своей комнаты.

И только закрыв за собой дверь на замок выругался на всех известных мне языках.

— Ах, мой Аарушечка. Подрался, да? Подрался на дуэлечке? Иха-а-а-ха!

Скартан уже ждал меня. Слившись с портьерами, он тенью проскользил вдоль стен и оказался прямо у кровати.

Я кинул на него взгляд, полный душевного тепла и доброты, и забрался на постель.

Пока я ехал в повозке, Эмроуз выделил мне какую-то тряпку, чтобы зажать рану. Она была относительно чистая с виду, и я вознёс молитву, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу, и таки прижал ее к боку.

Пока я добрался до дома, кровь более-менее остановилась. А тряпка попросту присохла.

И теперь я, сморщившись, пытался решить, как мне все это дело промыть и продезинфицировать. И, самое главное, чем. Хотя с последним, судя по наличию в этом мире яти, можно было не заморачиваться.

— Ух, какая гадость, — голосом, полным восторга, прокомментировал мою рану Скартан.

— Если ты не можешь помочь, будь добр, подожди, пока я сам разберусь! — рыкнул я в ответ.

— Ух ты, какой грозный, а! Напугал баронетишку, да? Видом грозным напугал?

— Ты что, был там?

— Не-а. Зачем мне это? Смотреть на ваше подобие боев — сплошная скука. Танцы какие-то, а не бои. То ли дело у меня на родине… Конечности летят во все стороны, головы от тела отделяются… Красота…

Мне снова поплохело.

То ли описания Скартана были слишком яркие, то ли моя фантазия очень буйная.

Я аккуратно потянул за край повязки и зашипел. Она намертво присохла.

— Ух. Больно, наверное, да?

— Ты или помогаешь, или нет!

— Ой, как страшно! — хихикнул балахонщик. Потом протянул свою старческую руку. И резко дёрнул повязку.

— Й-й-оп… А-а-а-а… ть…

Кровь, которая вроде бы остановилась, сразу засочилась.

— Ой, не благодари, — отмахнулся от моих воплей Скартан. — И вообще, чего страдаешь? У тебя же Печать исцеляющая есть. Даже, по-моему, какая-то хитрая. С подвохом. Ну это у всех Печатников так. Что-нибудь вечно навыдумывают.

— Где? — простонал я.

— Да вот же она, — скрюченный палец ткнул меня в грудь, справа от сердца. Я с трудом смог рассмотреть, что именно там было. Одно увидел — зелёный цвет. Логично.

Я коснулся Печати и собрался её активировать. Но Скратан отвлёк:

— Только… Я принёс тебе твой интерфевс.

— Интерфей… Что? Откуда? Где ты его нашёл?

— Там, где нашёл, больше нету. Брать будешь, или как?

Я забыл и про рану. И про дуэль.

Балахонщик совершил витиеватый пасс рукой и протянул мне пузырёк с темной жидкостью.

— Хм… Похоже на чью-то…

— Кровь, да. В ней твой интерфевс. Берешь? И мне Печать отдаёшь, так?

Я почувствовал, как погорячели щеки. А в кончиках пальцев стало покалывать от предвкушения.

Если пустынник не врёт…

— А что мне с ней сделать надо?

— Выпить. Хотя это не точно… Но оно передаётся через кровь! Это точно. Ну так что, берёшь?

Я медленно взял пузырёк и покрутил его в руках. Аккуратно вынул пробку. Понюхал. Сморщился. Действительно пахло кровью.

Пить это мне не хотелось, ну вот никак. Даже во имя просветления.

— Через кровь, говоришь…

Я посмотрел на свою рану.

Потом на пузырёк.

И, не раздумывая больше, вылил половину на рану.

— Ну как? Пошло? — Скартан склонился надо мной, рассматривая порез.

Я покачал головой. Ничего. Никаких изменений. Ни внутренних. Ни внешних.

Я вызвал Тайник. Поморгал. Отключил. Включил. Все было так же, как и раньше.

Задал себе мысленно вопрос — что такое Печати. Но ничего в ответ не получил.

Тупо уставился на свою рану, из которой все ещё сочилась кровь.

Ну конечно.

Вот я тупое создание, а.

— Скажи, а как скоро начиналось действие?

— Ну… Мой товарищ поглотил, хм… — тут пустынник замялся. — В общем, он употребил большое количество крови с интерфевсом. И проявилось это часа два-три-четыре, а может и день спустя. У тебя крови значительно меньше.

— И часть её вытекла, да. Я понял.

Я одной рукой взял пузырёк. А вторую приложил к Печати исцеления. Половину от половины содержимого я снова накапал на рану. И тут же активировал Печать. Бок закололо. Потом обожгло. И я увидел, как на месте раны образуется ровная корочка.

— А сейчас заработало? — Скартан, как ребёнок, в нетерпении топтался рядом.

— Слушай. Ты сказал — два часа прошло у твоего друга. А у меня и получаса ещё не прошло. Приходи завтра, проверим.

— А если ты, мой дорогой другой Ааруша, обманешь меня?