Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ) - Батаев Владимир Петрович - Страница 13

Орка замерла и как-то сжалась.

— Милорд, вы решили нас покинуть? — вкрадчиво поинтересовался некто.

— Думаю, да, — не очень уверенно отозвался я. — Ну знаете, как-то настроение сегодня не то. Все из рук валится. Вот, одеться даже забыл, стою теперь, мёрзну. Думаю, я приболел. Что-то с головой. Насморк. Мысли путаются.

— Оу, — сочувственно выдохнул тот. — Ну что же. Я думаю, что смогу облегчить ваши страдания.

В воздухе раздался свист. И свет фонаря отразился на не пойми откуда взявшемся клинке.

— Об-блегчить? — как-то неестественно проблеял я.

— Думаю, да. Когда голова отделится от шеи — точно все проблемы будут решены.

— От-тделитс-ся? Ну, зач-чем же так радикально?

Я не понял, откуда у меня появилось заикание. И почему так сложно стало унять дрожь в коленках.

А некто продолжал:

— Видите ли… Милорд. Сударь. Ваше светлейшество. Дело в том, что мы очень не любим, когда нам что-то обещают. Просят что-то взамен. Берут у нас что-то. Но не выполняют договорённости. Это не хорошо. Очень не хорошо.

— Я с вами п-полностью согласен! Категорически! На все сто!

— Тогда, я думаю, вы согласитесь, что за невыполнение условия нашего ма-а-ленького договора, будет вполне справедливо лишить вас какой-нибудь части. Голова, я думаю, подойдёт!

— Но она же мне нужна!

— Сочувствую, — вздохнул тот.

Я почувствовал, как кончик клинка коснулся шеи. Как раз там, где пульсирует от животного страха за мою шкуру артерия. Точнее, за шкуру Аарона. Но сейчас в ней оказался я. И если шкура испортится, я тоже испорчусь.

Я лихорадочно соображал, что же мне делать.

Помощь пришла неожиданно. Орма, все это время стоявшая у дверей, внезапно подала голос:

— Aditum nocendi perfido praestat fides (Доверие, оказанное вероломному, даёт ему возможность вредить! лат.)

Тень вздрогнула, клинок опустился. Некто медленно развернулся в сторону орки.

— Откуда ты знаешь наш язык?

— Знаю, — пожала плечами та.

Некто замер. То ли насторожился, то ли впал в глубокомысленные раздумья. После паузы, показавшейся мне вечностью, он продолжил:

— У тебя есть Знак?

— Может быть. Дай нам один день. И мы выполним все, о чем договаривались! Aut cum scuto! Aut in scuto!

— Хм… — некто снова задумался. — Что же. Если ты говоришь… Я найду вас завтра на закате. Где бы вы ни были!

Орка кивнула и проделала замысловатые пассы руками.

Тень махнула левой рукой с клинком в ответ, шагнула за угол и растворилась, будто её и не было.

Я медленно выдохнул.

Тело горело огнём, несмотря на озноб от подкатывающего страха и лютый холод.

— Пойдём! — бросил я молчаливой Орме и шагнул в кабак.

— Что? Куда ты! Домой поехали!

Девушка кинулась мне наперерез и схватила за руку.

— Милорду приключений мало⁈

— Меня чуть не прирезали, пока ты в стороне стояла! Мне нужно залить этот день по самые перепонки!

— Какие перепонки? Ты же не амфибия! — удивилась рабыня.

— Барабанные, Орма! Барабанные! А ты мне, за графином чего-то очень крепкого, расскажешь, что это сейчас было!

Я перехватил орку за руку и буквально волоком потянул вслед за собой.

Та посопротивлялась для вида, но все же не стала спорить.

В кабаке было людно. Шумно. И вонюче.

Примерно так я и представлял себе средневековое поильное заведение. Судя по всему, местный люд уже успел изрядно накачаться. Поэтому на два новых тела поначалу мало кто обратил внимание.

Мы уселись за один из свободных столов.

— Что давать? — официантка, такого же зелёного окраса, как и Орма, была явно намного старше, толще и грубее. Вот примерно так и должны были выглядеть орочьи женщины — грубые, с массивной нижней челюстью, темной косой и грудью необъятного размера. Если бы не страх, никак не желавший меня отпускать, я бы непременно порассуждал об эволюционных особенностях необходимости бюста такого размера.

Но сейчас мне было не до этого.

— Все давай. Что покрепче. И много! И быстро! Двойную цену плачу!

При словах об оплате Орма собралась выдать что-то возмущённое, но я взмахом руки заставил её замолчать. Её соплеменница, напротив, сразу как-то подобрела и понежнела.

— Конечно, господин! Как прикажете, господин!

И когда я говорил побыстрее — я не думал, что все окажется на столе буквально сию же секунду. Или какие тут единицы времени. Мысленно взвыв от того, что я абсолютно ничего не знаю про этот мир, я налил себе и орке и махнул залпом.

— Ох ты ж лингва латина…

Это был какой-то местный аналог самогона. Настолько ядрёный, что у меня аж слезы выступили.

— Это орочья ять, — пояснила Орма. И последовала моему примеру.

— Она ядрёная!

— Да уж явно не пина-коллада! Ять — это то, что меня спасёт! — я налил и выпил. Орка не отставала. А потом ещё раз. И ещё.

К пятой рюмке я понял, что мир вокруг начинает становиться тёплым и ласковым. И все проблемы, затуманиваясь, уходят куда-то на дальний план.

— Орма, а что вот это было? Ну, там, на крыльце?

Меня потянуло на разговоры. Да и понять, что произошло, было жизненно необходимо.

— А, на крыльце, — кажется, Орма тоже почувствовала окружающую теплоту мироздания. — А это, милорд, была посланница Гильдии. Ну, помните, головорезы там всякие. Воры. Отступники. Которые отчего-то возжелали вашей кровушки. Что вы им задолжали? И когда вы успели с ними снюхаться!?!

В резком тоне девушки не было и капли дурмана. Отчего и я тоже в миг протрезвел.

— Не помню я! Мало ли, чего и кому я наболтал! Тем более, если был в ажуре! Не знаю! Не помню! Понятия не имею!

Я попытался говорить как можно более капризным тоном.

— Это весьма печально! Потому что они действительно придут за нами завтра. Поэтому постарайтесь-ка вспомнить!

— А почему за нами? Ты-то им зачем?

Нам принесли баранью ногу, и в перерывах между репликами я отщипывал нежнейшее тушёное мясо и жевал. Война-войной, как говориться.

— Как бы вам объяснить… Во-первых, я поручилась за вас. А во-вторых, умрёт хозяин — умрёт и раб, забыли? Так что при любом раскладе мы в одной лодке.

— Мда. Не весело, — я подхватил стручок тушёной фасоли и засосал его с характерным звуком.

— Есть такое дело, — орка то и дело бросала на меня странные взгляды. Но я решил, что всему виной та самая ять. Которую мы незаслуженно забыли.

Я налил ещё по одной. А потом ещё и ещё. Что делать с Гильдией, я не знал. И оставалась слабая надежда на то, что Скартан явится раньше и подскажет, что я должен сделать. В обмен на Печать, конечно.

И если я её отдам, то не попаду назад, домой.

Но с другой стороны, если я умру с Печатью, тоже вряд ли вернусь в своё тело.

Одним словом, как ни крути, расклад получался так себе.

— Идём домой! — я поднялся резко, подхватил сползшую на пол штору, и направился к двери.

— А плачу, как обычно, я, — услышал я раздражённое шипение за спиной. И улыбнулся сам себе. Я об этом не подумал, а оказалось — попал в привычку Аарона. Плюсик к моей маскировке, так сказать.

Пока орка возилась с кошельком и о чем-то переговаривалась с официанткой-соплеменницей, я ленивым взглядом обводил местную толпу. Угрюмые, обиженные жизнью лица, ищущие отпущение на дне стакана. Все равны, как на подбор.

— Эй ты! Ушастый! Че зыришь?

Я вздохнул и отвернулся.

— Я тебя спрашиваю! С тобой говорит не какая-нибудь челядь! Я лорд, слышал! Я баронет! А ну, к ноге!

Я посчитал до десяти, ещё раз выдохнул, и двинулся к выходу.

Ещё одна стычка сегодня мне была явно ни к чему.

— А ну стоять, лесное отродье! Небось только с дерева слез и сюда, к нормальным людям, да! Ну я тебя сейчас научу урокам вежливости!

Голос раздался прямо за спиной.

— Вежливости, — устало протянул я. — Просто вежливости.

— Че? — взревел детина, перетянутый фраком как сарделька в натуральной оболочке.