Развод неизбежен, предатель (СИ) - Берг Аруся - Страница 40

П**дец!

Бурак, ты трижды идиот! Ты можешь переиграть всех. Поставить на место. Но вот Лейлу и ее доверие вернуть так быстро не получится.

Потерев подбородок внутренней стороной ладони, я всматриваюсь куда-то вдаль. Сглатываю очередной раз. Ком никуда не уходит, душит. А сердце в груди сжимается, покалывает неприятно.

— А насчет дома забудь, — раздается за спиной мелодичный голос Лейлы. — С тобой под одной крышей я жить не собираюсь.

— Я не хочу с тобой спорить. — Разворачиваюсь к ней лицом. — Не знаю, что сказать, чтобы ты смягчилась. Хотя бы немного. Лейла... — Обхватываю ее подбородок пальцами, поднимаю, дабы посмотрела в мои глаза. — Я безумно тебя люблю. Жалею, как собака. Прости меня, родная.

— Никогда, — шипит она сквозь стиснутые зубы. — Никогда не прощу.

Притормозив автомобиль неподалеку от больницы, решаю немного пройтись до здания. Грудь сжимает в тиски от слов Лейлы. Нет, я ее однозначно понимаю. Прекрасно знаю, почему она так категорична. Но, черт возьми, как же неприятно, когда она ведет себя так отстраненно. Когда не дает ни единой возможности приблизиться к ней, прикоснуться. Хочется просто уткнуться в ее макушку носом и вздохнуть исходящий от нее аромат. Однако она не подпускает. Да, позволяет быть рядом. Но только из-за Али.

Увидев ее снимки с чужим мужиком, я чуть с ума не сошел. Хотя... Нет, я как раз таки потерял здравый рассудок и, несмотря на утверждения собственного сердца, сам, своими руками выгнал ее из дома. Унизил перед своей семьей, которая и подстроила всю эту дичь, пытаясь развести нас с женой. Это получилось у них на ура. А я... теперь разгребаю.

И только бог знает, что чувствует сейчас Лейла. Да, она уверена... Она верит, что у меня с той девицей ничего не было, кроме того гребаного поцелуя. Но та картина никогда не сотрется из ее памяти, как и из моей то, как Лейла смотрела на меня в тот момент, увидев с другой бабой в нашей постели. Смотрела с болью и разочарованием.

В больнице пару минут хожу туда-сюда, совсем не желая подниматься на этаж, где находится палата младшего брата. Цепляюсь взглядом на фигуру у ресепшена. Эрсин, стоя ко мне спиной, о чем-то говорит с девушкой. Та улыбается ему так широко и пялится с таким восхищением, будто мой братишка ей златые горы обещает.

Придурок. Женат ведь. И Уфук тоже. И жены у них красавицы. И да, хорошие девушки. Образованные, умные, пусть и немного стервозные. В плане того, что хотят самого лучшего для себя. Завистливые немного. Однако мужей удержать не могут. Как Гулизар, так и Самира — жена Эрсина.

Брат отходит от ресепшена, и, подмигнув девушке, направляется в сторону лифта.

Усмехнувшись, качаю головой. Они не меняются... Зачем жениться, если постоянно налево смотрят? Зачем женам обещать вечную верность, когда вот так вот подло поступают?

Хотя... о чем это я? Я последний, кто должен учить их уму-разуму и в чем-то обвинять. Сам накосячил так, что ни оправдания мне нет, ни прощения.

Жду, когда створки лифта закроются за Эрсином, иду к другой кабинке, захожу внутрь. И пока поднимаюсь, прокручиваю в голове, что бы такое сделать, что бы понравилось Лейле? Завтра передам ей каталог. Пусть посмотрит. Да, она говорит, что никогда меня не простит, но я из кожи вон вылезу, чтобы она смягчилась и дала мне второй шанс. Он нам очень нужен. Обоим. Просто необходим. Иначе я сдохну без жены...

Не доходя до палаты, замечаю в дальнем углу коридора мужчину в полицейской форме и своего отца, который стоит ко мне спиной. И как бы осторожно я ни шел, он разворачивается именно в тот момент, когда я оказываюсь в нескольких метрах от них, и приказывает менту, чтобы тот замолчал.

— Гулизар в палате? Вместе с Уфуком? — Я киваю в сторону палаты.

— Да, — цедит отец ледяным тоном. — Не смей ляпнуть лишнего. Ты понял меня?

— Ага. Ты его, — веду подбородком вперед, имея в виду полицейского, — подкупаешь, чтобы тоже лишнего не ляпнул? Чтобы Гулизар не узнала, какой у нее муж ублюдок?

Мент отводит взгляд, давая мне понять, что я попал в точку. А отец хватает меня за локоть и толкает в сторону.

— Я не хочу, чтобы у них семья разрушилась! — сквозь стиснутые зубы шипит он.

— Удивительно, отец, — развожу я руками. — А на мою семью тебе было плевать. И ведь у меня есть ребенок! Может, я вам вообще не родной, раз вы так со мной поступаете, а? Признайся, отец, чтобы мне были понятны мотивы ваших поступков. Интересно ведь, — усмехаюсь невесело. — Ну-у... Я жду!

— Я с тобой свяжусь, — говорит отец менту, игнорируя мои слова, чем злит меня еще больше.

Я терпеливо жду, когда полицейский уйдет. Сверлю отца убивающим взглядом до тех пор, пока он не начинает говорить:

— Я был уверен, что твоя Лейла — легкодоступная гулящая девица. Вот и хотел поскорее от нее избавиться.

— А тебе не кажется, что вы перегнули палку? У нас с ней есть ребенок. Забыли, да?

— Бурак, не надо во всем винить нас! Ты не мальчишка. Если так верил своей жене, надо было стоять на ее стороне. Понял? Сам не белый и пушистый, а ведешь себя так, будто это мы разрушили твою семью! А своя голова на плечах для чего? Или работает только та, которая в штанах?

Прав. Вот из-за этого я и не могу спорить с ним. Лейла моя жена. Я прожил с ней пять лет, но, сука, тоже засомневался и никак не поддержал в трудный момент, когда все разом на нее накинулись. Не то чтобы сомневался... Скорее, это ревность на меня так подействовала. Я ведь жене верил гораздо больше, чем самому себе. Но... Черт раздери! Почему так ослеп? Почему не понял, что она вообще не при делах? Почему все пошло именно так?

Если бы не брат, который забрал мой телефон, из-за чего Лейла не смогла до меня дозвониться... Возможно, я бы сейчас не утопал по горло в дерьме. Не подыхал без жены...

Хотя... отец однозначно прав. Хватит кого-то винить. Сам виноват, сам все испортил... Потому что не думал, когда Лейлу обвинял. Не проанализировал, не разобрался.

— Сейчас покажу, у кого какая голова работает лучше, отец! — рявкаю я, и, развернувшись, иду к палате брата.

Отец что-то говорит за спиной, но в ушах звенит от напряжения, и я просто не понимаю, о чем он. Открываю дверь и захожу без стука. Плевать на все.

Уфук лежит, его жена сидит на стоящем рядом с кроватью стуле и сжимает ладонь своего мужа. Я усмехаюсь, переводя взгляд на стоящего у окна Эрсина. А Самира с моей матерью — на диване. Охренеть, конечно. Хорошенько тут устроились. Условия охренительные. В прошлый раз такого удобства не наблюдалось. Видимо, отец постарался. Для любимого сыночка.

— Выглядишь отлично, — натягиваю улыбку на лицо. — И настроение, как я понимаю, тоже отличное. Но извини, братец. Вынужден его тебе испортить. И не только тебе. — Я стреляю взглядом в Эрсина, который моментально напрягается, вопросительно выгибая бровь.

Отлично. Я не любитель всех этих детских игр, но ответку дать должен. Пусть поймут, что такое остаться без жены. Что такое, когда жена начинает сомневаться в муже. Не доверяет супругу, с которым прожила несколько лет в счастливом браке. Когда один косяк меняет все...

— Внизу, у ресепшена, хорошая девочка работает. Да, Эрсин? Ответы на все свои вопросы от нее получил?

Брат поджимает губы. На скулах ходят желваки. Даже краснеет. Однако на жену не смотрит, чтобы не облажаться. Хитренький какой.

Самира в недоумении. Пялится то на меня, то на Эрсина.

— Ты че несешь? — подключается Уфук. Самый дерзкий из нас троих, у которого нет тормозов. И никогда не было.

— Говорю, что хороших девочек на тачках катать надо... Общаться с ними... Время проводить... Деньги на них тратить. Но у нас, братьев, такого времени нет. Верно? А еще мы любим своих жен. Я же прав?

Детский сад. Но мне нравится, как накаляется обстановка в палате. Как настороженно и с опаской смотрят на меня аж шесть пар глаз. Тишина звенит! Вот честное слово.

— Заткнись, — цедит отец сквозь стиснутые зубы.