Ветры Запада. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 33

— Ну а вам-то зачем у неё учиться? — с недоумением спросил Эрик.

— Да уж не затем, чтобы устраивать скандалы в оперном театре, — засмеялся я. — Лиза очень тонко чувствует настроение общества и блестяще умеет им манипулировать. Вот это мне бы очень пригодилось. И кстати, Эрик — начинай обращаться ко мне Кеннер и на ты. Особенно на публике, да и не на публике тоже так обращайся, чтобы не путаться. Ты член семьи — ну, скоро станешь, — а не слуга, от тебя официальное обращение неуместно.

Настроение Эрика внезапно сменилось на совершенно мрачное, но я сразу догадался, в чём дело.

— Свадебные хлопоты достали? — сочувственно спросил я.

Он только тяжело вздохнул.

— Мне в своё время тоже нелегко пришлось, — попытался приободрить его я, — хотя тебе, конечно, гораздо сложнее. Что тут поделаешь, это надо просто перетерпеть. Как говорил Соломон: «И это тоже пройдёт[18]».

[ 18 — Кеннер разделяет популярное заблуждение, что эта фраза принадлежит Соломону, хотя на самом деле изначально она из персидской басни, в которой фигурировал безымянный монарх. Соломону её приписал английский поэт Эдвард Фитцджеральд, который перевёл на английский и переработал оригинальную басню.]

— Какой Соломон? — не понял Эрик.

— Неважно, — махнул я рукой. — Был у иудеев такой правитель. Главное, что недолго уже осталось терпеть. Ты, кстати, видел список гостей? Я имею в виду тех, кто принял приглашение.

— Видел, — мрачно ответил он. — Похоже, все князья у нас будут.

— Не все, киевского мы не приглашали, — засмеялся я. — Зато кроме князей ещё кое-кто приедет. С каганой, правда, пока неясно. Император и кронпринц вряд ли приедут, однако кое-какие большие люди из империи и каганата точно будут. Но ты относись к этому спокойно.

— Трудно относиться к этому спокойно, — проворчал он.

— Ты просто пойми, Эрик, что они не к тебе едут, и даже не к Милославе. Они приезжают, чтобы встретиться и свои дела обсудить, а ваша свадьба — просто удобный повод для неформальной встречи. Вроде как они не специально приехали встретиться, а просто гости на свадьбе, понимаешь? Их всех на самом деле даже не мы приглашали, а князь — это его канцелярия готовила список, кому приглашение отправить. Так что просто разговаривай с ними вежливо и уважительно — они тебя поздравят, а дальше ты их вообще не будешь интересовать.

Не знаю, насколько я его успокоил, но настроение у него действительно немного улучшилось.

— У меня по поводу этого хранилища пара неясностей есть, — Эрик, наконец, выбросил из головы мрачные раздумья и решил вернуться к делу.

— Спрашивай, конечно, — поощряюще кивнул я. — Чем смогу, тем помогу.

— Во-первых, как быть с охраной? Людей Кельмина, которые сейчас охраняют, себе забирать?

— А зачем Кельмину своих людей тебе отдавать? — удивился вопросу я. — Не думаю, что Антона такая идея обрадует. Да тебе и самому это не нужно — даже если ты их формально себе заберёшь, они всё равно останутся людьми Кельмина. Это источник стороннего влияния, это неправильно, и такое допускать нельзя. Нет, Эрик, набирай своих. Привлекай временно кого-то из своих рысей, чтобы обучать новичков, ну и людей Антона можешь использовать как инструкторов — временно, конечно, и с осторожностью.

Эрик задумчиво кивнул — не сомневаюсь, что он с этим без труда разберётся. Это дело для него полностью знакомое — любой командир отряда прекрасно знает, как подбирать и обучать людей.

— И второй момент — что это за ерунда насчёт крокодилов? Меня газетчики этими крокодилами уже достали, скоро за этот вопрос начну сразу в морду бить.

Как я понимаю князя! Это чувство бессильного недоумения, когда, казалось бы, совершенно безобидная шутка вдруг сама собой превращается в полное непотребство. Он про то, что я его сын, тоже ведь наверняка между делом среди своих пошутил, а оно вон во что вылилось.

— Это была просто шутка, Эрик, — поморщился я. — Но потом некоторые творческие личности решили, что эту шутку можно использовать для рекламы будущего хранилища, и в результате мы имеем что имеем.

— И что вы с этими личностями сделали? — с любопытством спросил он.

— Ты, Эрик, ты. Привыкай к этому побыстрее. Ничего я с ними не сделал — нельзя наказывать подчинённого за инициативу, иначе он превратится в тупого исполнителя, а зачем такой нужен? Просто объяснил в чём состояла ошибка и попросил больше так не делать.

Магда Ясенева была настроена на удивление добродушно. Выглядело это настолько необычно, что я, по своей параноидальной привычке всегда ожидать какой-нибудь пакости, сразу непроизвольно насторожился.

— У нас с вами сегодня очень знаменательный день, студенты, — торжественно заявила Магда. — С сегодняшнего дня вы начинаете становиться настоящими Владеющими.

Интересно — а до сегодняшнего дня мы становились кем? Никакого разумного объяснения в голову не приходило, так что я решил, что гадать смысла нет, и настроился слушать очередную пафосную речь.

— Мы с вами, наконец, начинаем изучать атакующие конструкты. Как все вы знаете, изучать такие конструкты, ввиду их потенциальной опасности, было запрещено до момента вашего двадцатилетия, то есть до четвёртого курса. К чему это выражение лица, Арди? Вас что-то не устраивает?

Надо бы получше следить за мимикой, Ясенева моментально читает мысли по выражению лица. Я бы, пожалуй, не рискнул сесть с ней играть в покер, или что здесь есть вместо него.

— Меня всё устраивает, мáгистер, — почтительно отозвался я. — Мне просто пришла в голову мысль, что некоторые дети развиваются очень быстро, и кое-кто из студентов может оказаться моложе двадцати.

— Не понимаю, почему этот вопрос может вас волновать, Арди.

Всё-таки Магда очень меня не любит. Я подозреваю, что больше всего её бесит отсутствие малейшей возможности до меня хоть как-то докопаться. То есть закоренелый прогульщик в наличии, а сделать с ним ничего нельзя, и даже оценку не получается снизить.

— Меня он и не волнует, мáгистер, — пожал я плечами с равнодушным видом. — Я просто подумал об этом, вот и всё.

— Специально для вас поясню, Арди, раз уж вы подняли эту тему, — с недовольным видом заявила она. — Академиуму законодательно запрещено обучать несовершеннолетних. Ребёнок может быть гением и окончить школу в десять лет, но в этом случае он будет ждать семь лет, пока ему не исполнится семнадцать. Раньше мы его не примем.

— Благодарю вас за объяснение, мáгистер, — я вежливо наклонил голову.

Ясенева посверлила меня глазами, а затем потеряла ко мне интерес и обвела суровым взглядом остальных. Студенты преданно поедали её глазами, демонстрируя неослабное внимание. Магда удовлетворённо кивнула и продолжила свою речь:

— Итак, мы говорили про атакующие конструкты, пока Арди меня не прервал. Кто может рассказать нам что-нибудь про атакующие конструкты? Нет желающих? Арди, может, в таком случае вы и блеснёте познаниями?

Ну конечно, это же я её прервал. Впрочем, не стоит быть мелочным — прервал так прервал.

— Боюсь, что в этот раз не блесну, мáгистер, — решительно отказался я. — Мне ничего не известно про такие конструкты, и я не знаю, по каким признакам конструкты можно отнести к атакующим. Я даже в случае обычного оружия не понимаю разделения на наступательное и оборонительное. Например, в прошлом даже к заурядным пехотным щитам частенько приделывали шипы.

Магда внезапно зависла. Студенты хранили мёртвое молчание.

— Знаете, Арди, мне очень непривычно это говорить, но я, пожалуй, с вами соглашусь, — наконец заявила она. — Вероятно, из педагогических соображений мне не следовало бы с вами соглашаться, но программа обучения сейчас пересматривается, и разделение конструктов по категориям, по всей вероятности, останется в прошлом. В самом деле, это разделение изначально выглядело довольно странно. У нас есть список атакующих конструктов, но из каких соображений эти конструкты отнесли к атакующим, лично мне совершенно непонятно. Например, атакующим считается конструкт, создающий на отдалённом предмете область локального нагрева, но никто и никогда не пробовал атаковать этим конструктом. Кстати, Арди — можете сказать почему?