Герои и боги. В ад и назад (СИ) - "Vells" - Страница 31

Картинка поплыла, и я словно вылетел из своего тела, наблюдая уже свои воспоминания чуть сверху.

— Вот умора. — Доносились до моих ушей слова Отина, когда парень вырулил из-за угла института, и подойдя к той самой девушке, что меня пригласила, повис на её плече.

Я смотрел на своё оцепенение в тот момент тело и, испытывал опять те же чувства, что и в тот день.

К Василию и той, кто позвал меня, также из-за угла вывернули Роман и Анатолий. Парни смеялись, идя к своему другу, что всё так же вис на нашей одногруппнице, что делала надменный вид, стараясь угодить Василию.

— Ребят, а вы говорили, что он не поведётся. — Сказал Отин к подходящим к нему друзьям.

— Ну, я думал, что Владик не совсем тупой. — Пожал плечами Анатолий.

Смотря на всё это со стороны, я чувствовал, как сжимается от обиды и стыда моё сердце.

— Ты и впрямь думал, что ты интересен Ларисе? — Тыкал в меня пальцем Отин.

Я видел, как я, краснея, как рак, кинул взгляд на девушку, что злорадно улыбнулась, смотря, то на меня, то на Васю.

— Да он лошара, я пальцем поманила и он тут как тут, девственник одним словом, — смеялась Лариса. — Да, кто в здравом уме будет с тобой встречаться. Если только проститутка за деньги или шалава, которой насрать с кем. Ну, или больная на голову и слепая в придачу.

Переживая опять весь этот кошмар морального издевательства, я видел, как моя копия внизу тряслась от стыда и обиды, а люди все говорили и смеялись, стараясь всё больше втоптать меня в грязь. После чего, все они развернулись ко мне спиной, и пошли прочь, вдоволь поиздевавшись, оставляя меня стоять, как вкопанного и униженного, в одиночестве.

Вися над своим телом, я как мог, откидывал нахлынувшие чувства, сжимая кулаки и зубы, говоря самому себе, что я уже не тот, что раньше. Но сон, будто чувствуя борьбу с навеянным кошмаром, всё нагнетал атмосферу кошмара, не давая и секундной передышки. А когда пик воспоминаний и пережитых эмоций достиг апогея, я словно взорвался, открывая глаза.

Я лежал на койке, а по моей щеке скатывались скупая слеза. Желая утереть её, я понял, что моя правая рука прижата к матрасу. Всё ещё не отойдя от кошмара, я повернул голову и увидел, как в черно-красной форме придавив мне руку, сопит Мин.

Свободной левой рукой я утёр слезу и, выдохнув всей грудью, откинул воспоминания из своей жизни. На лице даже появилась улыбка, хоть и грустная. Знали бы эти уроды, через что я прошёл, они бы засунули свои языки себе же в жопу.

Но, несмотря на такие мысли, моё настроение было испорчено. Так, я и лежал, смотря в потолок, а у меня под боком прижавшись к моей уже знатно затёкшей руке, мирно спал ужас для неприятелей, кровавый генерал Мин.

Я никак не мог отогнать картины приснившегося мне кошмара, но прокручивая его в голове, только дивился своей былой нерешительности. Сейчас бы я точно помял бы уродам рожи за такие приколы.

Как бы это странно ни звучало, но именно пребывание в аду, дало мне уверенность в себе. Тут как бы нет выбора, либо ты переступаешь через свои страхи, либо спотыкаешься о них и дохнешь. Сохранить свою жизнь и не умереть, оказалась самой лучшей мотивацией для приобретения уверенности в себе.

— Влад! Влад! Там! — Влетел в казарму Рик, и вытаращил глаза, смотря на нас с Мин.

От крика друга я подскочил, чем вызвал недовольство девушки, что в один миг, уже сжимая меч, была наготове отразить любую атаку.

— Свои! — Отпрыгнул на метр к двери Рик, не отводя взгляда от меча в руках кровавого генерала.

— Ты что так орёшь? Что случилось-то? — Принял я сидячее положение, свесив с койки ноги.

— Там первый отряд конвоя прибыл, — Стал запинаться Рик. — Они говорят, что на автозаки дома Баала напали неизвестные группы. Их конвой практически разбит, один автозак захвачен, а второй с небольшой группой защиты послал сигнал сос, пробив оцепление. Штаб разрешил им укрыться у нас от нападающих.

— Что⁈ — встал я с кровати. — Они, что там охренели, что ли? Мы сами только отбились. Какой из нас сейчас оборонный пункт⁈ Сколько прибыло подмоги?

Рик нервно улыбнулся, хихикая как ненормальный.

— Двадцать рядовых и один ефрейтор. Через пару часов должно прибыть ещё, то же самое количество. А основные силы только завтра. — Схватился Рик за голову.

— Пиздец, — достал я из грязных и обожжённых местами штанов папиросу и закурил. — Пошли, посмотрим, что там к чему.

Я вышел из казармы, дымя. как паровоз, и сразу двинулся к выходу из башни, где во всю техники пытались залатать ворота.

Старый персонал, что прошёл со мной осаду, кидали на меня полные надежды взгляды, а Мин и Рик двигались чуть сзади с лева и права.

Только мы прошли баррикаду в дверях цитадели, как в глаза бросилось, то, что комиссии, как и их машин не было нигде видно.

— А где комиссия-то? — Встал я за воротами.

— Они, как услышали, что, сюда скрываясь от погони, едет автозак с одним из генералов Гаапа, быстро покидали свои писюльки в машины, и были таковы. — Ответил мне Рик.

А перед моим взором открывалась ещё та картина. Рядом с пазиком словно бараны стояли демоны и галдели словно стая ворон.

— Рик, распорядись, пусть наш отряд готовится к бою. Надо баррикаду укрепить, а я пока к этим пошёл. — Выдохнул я дым, борясь с природной стеснительностью.

Стоило мне приблизиться к толпе солдат, как они с интересом стали смотреть на меня, изучая взглядами. Ну, видок у меня был, конечно, ещё тот. Я ведь так и не успел переодеться.

— Я Пьер Жузо. — вышел вперёд, светя погонами ефрейтора, высокий подкаченный парень лет двадцати пяти с такими же рогами и хвостом как у меня. — Я как старший по званию буду командовать обороной. Приготовитесь, ваш отряд будет на передовой, обеспечивая отход запросившего помощь конвоя дома Баала в цитадель.

— А что будете делать вы? — Опешил я, от такой наглости вновь прибывших.

Пьер удивлённо таращил на меня глаза.

— Как что? Прикрывать тыл и стараться продержаться, если получится до подмоги. — Ответил мне, будто я редкостный дебил, Жузо.

К концу ответа Жухо, к нам уже шли ребята из моего отряда. Мин же стояла и поигрывала мечом, ожидая, что будет дальше.

— Скажи мне Пьер, — начал я говорить, чуть не чествую дыхание в спину, большей части моего отряда. — Это и есть твой план, подольше не сдохнуть, прикрывая свою жопу? Ты вообще в курсе, что вы вспомогательный отряд и мне срать на твои погоны и приказы!

— Что! — Сжал кулаки француз, косясь, то на меня, то на ораву за моей спиной, что стояли с мечами и копьями наперевес. — Я выше тебя в ОКО по званию! Ты должен подчиняться, рядовой!

— Я до завтрашнего вечера являюсь официальным управляющим цитаделью, назначенным генерал-майором, и тут всё в моём подчинении до истечения этого времени, в том числе и ты Пьер. — Сузил я глаза, сжимая зубами папиросу.

— Я буду писать рапорт. — Гневно раздувал ноздри француз.

— Да мне похер, — расходился я не на шутку. — Доложи сначала, кто едет? Сколько едет? Кого конвоируют? Кто преследует и сколько их? С вами же связались, сообщив это!

Жузо словно подавился своим языком, и только смотрел на меня округлыми глазами, как молочный телёнок.

— Я те не баба, чтоб на меня любоваться! Докладывай! — Заорал я, чем вызвал смешки как моего, так и отряда Пьера.

— Я знаю лишь то, что их отряды разбиты, вырвался один автозак с водителем и тремя конвоирами, которые сопровождают лисицу четырёх элементов. Но учти, я это так не оставлю. Я буду добиваться твоего трибунала. — Вставил свои пять копеек француз.

В секунду кончик меча Мин был у горла Пьера.

— Ещё слово и я срежу твою напыщенную башку. — Оскалилась Мин.

— Что? Да как? — Стоял словно столб ефрейтор.

— Мин, хорош уже, — отвёл я руку с мечом в сторону. — У нас есть дела и поважнее, чем обезглавливание. Если их конвой разбит в пух и прах, скорее всего, нападающих столько же, сколько и напавших на нас, а то и больше. Вот только ворота тю-тю, и башню не законсервировать, как в предыдущий раз. Да и конвой надо отбить.