Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина - Страница 27

– Ничуть. Здесь жарко.

– Здесь?

– В прериях днем тоже очень жарко, но к вечеру жара отступает. Ночью и вовсе можно замерзнуть. Осень туда приходит рано. Со льдом, ветрами пронизывающими. Еще по одну сторону гор вечно льет, а вот через хребет тучи не перебираются, оттого по другую – засуха. И пустыня.

Рука почему-то дрожит. На это нет причин. Никаких. Но все равно. И дрожь эту сложно сдержать. А еще… еще это как-то неправильно.

Розовый куст.

Белесый призрак статуи среди колючих ветвей. И город… нет, не тот город. Не такой.

Карандаш коснулся листа.

– Расскажите, – попросила Эва.

– О чем?

Странно вновь переходить на вежливое «вы», когда все так… неправильно.

– Не знаю. О чем-нибудь. Вы ведь были в прериях. И не только. Я из поместья выезжала редко. А уж дальше города и вовсе не бывала, да и то… – Уголек скользил по листу, и Эва уже видела, что получится.

Маменька эту картину не одобрит.

Да и странная она. Картина. Даже для Эвы.

– Вот так и… – Эдди поскреб макушку и смутился. – Извините, мисс… когда так, то и не знаешь, о чем говорить. Бывать в разных местах приходилось. Но не сказать, что эти места такие уж впечатляющие. Захолустье – оно и есть захолустье.

Эва прикрыла глаза.

Вовсе не обязательно смотреть, что рисуешь, чтобы видеть. Главное – позволить руке двигаться самой. Так, уголек в сторону. Пора браться за краски.

Потихоньку.

Лишь бы он не замолкал. А он говорил. О чем-то, похожем на сказку. Прерии. И мертвый город, в котором когда-то жили люди, но не совсем люди.

Драконы.

Странно думать, что они когда-то существовали. Но наверное, это правда, ведь Эдди не стал бы лгать, верно? К чему? Пустыня мертвецов.

Берт.

Пожалуй, Эва могла бы увидеть, как это было. Ветер. Песок. И те, у кого не получилось уйти. Наверное, им там тоскливо, если так тянет к живым.

Поезд.

Рельсы. И дорога над ущельем. Город, в который сбежали опальные мастера. Эве хотелось бы там побывать. И в пустыне тоже. Правда, она побаивается мертвецов, но…

– Все. – В какой-то момент она поняла, что и вправду все. Акварели пишутся быстро. И… и у нее получилось?

– Можно взглянуть? – Эдди поднялся.

А Эва кивнула.

И сама посмотрела. Что-то у нее определенно получилось. Странные ломаные линии, синие, серые и сизые. Пятна какие-то. Туман? Определенно. Туман и город.

С высоты птичьего полета.

Дома.

Сверху они именно так и выглядят. Дороги мертвыми руслами каменных рек. И тени крыльев.

Ворон.

Черный-черный, как уголь. На первый взгляд он кажется просто пятном мрака, но потом…

Вот крылья.

И клюв.

– А ты где? – Эдди почему-то не удивился. И разочарованным не выглядел. Напротив, разглядывал картину задумчиво и внимательно.

– Я выше, – подумав, ответила Эва. – Это ведь бывает? Чтобы зимородки поднимались выше воронов?

– Еще как бывает.

Краски высыхали.

И…

– Подаришь? – спросил Эдди тихо.

– А… тебе и вправду нравится? Просто… обычно девушки рисуют пейзажи. Сад там. Или озеро. Или вот еще пруд можно, особенно заброшенный. Заброшенные пруды очень в моде.

– Вправду. И заброшенные пруды у каждого, небось, есть. А у меня будет призрачный город.

Призрачный? Эве нравится.

Определенно.

– Тот человек… он очнется?

– Не знаю. – Эдди стоял над картиной. И возвышался над Эвой. – Может, и очнется. А может, и нет.

– Мы ведь нашли душу. И вернули.

– Да, но захочет ли она оставаться в теле? И сможет ли… Понимаешь, то, что там было… это ритуал. И нехороший. Само это место дерьмовое.

– Дом не виноват! – поспешила сказать Эва. – Дом хороший. Он просто… просто тоже не смог убежать.

– Случается и такое. Дело не в доме. Дело в том, что под домом. Ты видела?

– Тьму?

– Именно.

– Ты не сказал о ней отцу. Почему?

Эдди потер подбородок. А если подумать, то не такой он и огромный. Конечно, выше Эвы, но не настолько, чтобы уж совсем… она ему по плечо будет. Даже чуть-чуть над плечом, а еще ведь можно прическу высокую сделать.

И каблуки.

Маменька как-то говорила, что некоторые особы носят туфли на очень высоких каблуках.

– Я сам не уверен в том, что…

– Что мы видели?

– Ты же слышала этого, лощеного?

– Лорда Эдвина?

– Его самого. – Эдди раздраженно фыркнул. Смешной. – «Ненаучно».

И передразнивает довольно похоже.

– Вот скажи ему, что тут под городом скрывается что-то этакое, а что – хрен его знает! Извини.

Эва кивнула.

Она извинит, потому что в самом деле это ведь полный «хрен его знает». Ругаться про себя было приятно.

– То ли это тьма, а какая? И почему ее некроманты не почуяли? То ли… артефакт? Непохоже. Оно казалось живым и древним. И может, оно воообще есть только там, а тут нет?

– Может, – согласилась Эва. – И что теперь?

– Теперь я сделаю тебе одну штуку. – Эдди глядел уже не сверху вниз, а в глаза. – Только там оно, или и там и тут, это не так важно. Главное, оно беспокоится. И значит, соваться на ту сторону опасно. Понимаешь?

Эва зачарованно кивнула.

– Амулет не позволит тебе переступить границу.

– А если…

– Одной – ни в коем случае. Отцу твоему я все же скажу. А то повадились. Если им чего надо, пускай меня зовут.

Это что, забота?

Приятно.

Может, Эва и сказала бы спасибо. Совершенно точно сказала бы. Она даже уже собралась, но почему-то застыла, зачарованная взглядом. И…

– А что вы тут делаете? – Звонкий голосок Тори все испортил. – Нам сказали, что вы тут. Эва и вправду решила порисовать?

Эва прикусила губу, чтобы не зарычать.

Вот почему она всегда так? Не вовремя? И главное, раздражает.

В новом платье цвета спелой вишни. Слишком ярком для молодой девушки, но ей идет. И платье, и бледность кожи, и румянец.

А еще глаза темные-темные.

– Не слишком-то похоже получилось, – сказала Тори, чуть склонив голову набок. – Но в этом определенно что-то есть.

– Не трогай, пожалуйста. – Эдди аккуратно снял лист. – Это мое.

– Да я и не собиралась. – Тори надула губки. – Кстати, я рисую ничуть не хуже. И даже лучше, можете у маменьки спросить. И да, мы заказали платья. – Она взглянула на Эву: – Маменька хотела и тебя дождаться, но я сказала, что вы надолго, а платья ждать не будут. Надеюсь, ты не обиделась?

Нет.

Ничуть.

И наверное, даже рада, что вот так, что… Платья – это ведь ерунда в сущности. Зато Эва рисовала. И слушала.

– Я тоже так подумала. – Тори крутанулась и сморщила носик. – А еще мы знаешь кого встретили? Грету Грейсон. С Дианой. И еще с сестрами Шеворот. Они отвернулись…

– Простите. – Эдди отступил и учтиво склонил голову. – Но мне пора. Меня тоже дела ждут.

– Важные?

Он тяжко вздохнул и признался:

– В университет собираться надо. Учиться буду. Наверное.

– Сочувствую. – Тори упала в кресло и вытянула ноги. Она, кажется, окончательно забыла о том, как надлежит вести себя девице хорошего рода. – Но тогда свидимся. Вместе учиться будет веселее.

И ресницами хлопнула так, что появилось желание отвесить ей затрещину.

– Несомненно. – Эдди наконец откланялся и удалился.

И…

– Ты когда злишься, такая смешная. – Тори подняла кисточку и, покрутив в пальцах, облизала.

– Я не злюсь!

– Злишься.

– И вовсе нет!

– И вовсе да! – Тори показала язык, на котором появилось пятно. – Но предлагаю не ссориться. Мне он не нужен. Страшный. Просто жуть.

– Кто?

– Этот твой…

– Он не мой. – Эва вздохнула с явным сожалением.

– Переживаешь? Ой, да брось!

Она бы бросила. И с большой радостью не переживала бы, потому что, оказывается, только в романах переживания мучительно сладкие. И легко примерять чужую роль, если в любой момент можешь отложить книгу. А на самом деле все куда как тоскливей.

– Понятно. Давай тогда так: я тебе помогу.