Цеховик. Книга 2 Движение к цели - Ромов Дмитрий - Страница 10

– Ну чё, всё тогда? – спрашивает Рыжий.

– Выходит, всё, – соглашаюсь я.

– Замирили?

– Ну, да.

Они уходят, а я иду к Наташкиному подъезду. Захожу и тихонько зову:

– Наташа, Андрей!

Тишина.

– Ау! – ещё раз зову я.

Наверное в квартиру поднялись. А какая квартира? Этого я и не знаю. Вроде как считается, что это само собой разумеется, но вот… И что, все квартиры теперь обходить? Ну блин, мент в просак попал.

Но подмога приходит, и приходит она со стороны Раджа. Он уверенно поднимается и останавливается напротив двери на втором этаже.

– Раджа, точно? Не прикалываешься? А то может мстишь за то, что я про тебя наговорил коренастому парню с криминальной внешностью?

Радж фыркает, усиленно машет хвостом и нетерпеливо гавкает. Дверь тут же открывается и из неё выглядывает взволнованная Рыбкина.

– Цел? – спрашивает она.

– В смысле? – как бы не понимаю я.

– Что в смысле, бока не намяли тебе?

– Ах это, – я улыбаюсь, – нет, не намяли. Ещё не родился тот, кто сможет мне бока намять.

– Хвастунишка, – криво улыбается она. – Я минимально одного такого человека знаю. Заходи, чего стоишь, вон собачка с ума сходит, как зайти хочет.

И верно, Радж весь раскачивается от движений своего хвоста. Переминается с ноги на ногу и то и дело оборачивается на меня, мол идёшь или что ты там вообще? При этом он поскуливает, охает, хрипит и, того и гляди, сорвётся в лай.

– Да ладно, Андрюхе в интернатуру свою чесать пора.

– Да заходи уже, чай с вишнёвым вареньем попьём. Вишнёвое варенье. Эй… Вишнёвое варенье. Что, больше не работает?

Это типа триггер такой, надо при этих словах слюни пускать?

– Я научился держать себя в руках, – отвечаю я и делаю Раджу сигнал заходить.

Он несётся в квартиру и начинает лаять, как сумасшедший. Я снимаю куртку, а Наташка подаёт мне тапочки. Всё-таки она настоящая красотка с большим потенциалом, юная лань, с румяными ланитами, тёмными, тяжёлыми, слегка вьющимися волосами до плеч. Тонкая девичья фигурка, ножки… Эх, где мои семнадцать лет…

Я прохожу и осматриваюсь. Собственно, всё как у нас. Квартира точно такая же, только на втором этаже. Крашеный пол, старенький диванчик, сервант…

– И кто этот человек?

– Какой человек? Который бока тебе намять сможет? Я, конечно. Сомневаешься?

Она смеётся. Ну, и я тоже.

Мы заходим на кухню. Трыня самозабвенно пьёт чай с вареньем. Моим, судя по всему.

– А где отец, на работе? – спрашиваю я. – Воскресенье же.

– У него выходных не бывает. Придёт скоро.

– У-у-у, – тяну я, – надо делать ноги, а то начнёт на мозги капать.

– Ладно тебе, – улыбается Наташка. – Испугался папку моего. Садись давай.

Я сажусь. Она ставит передо мной кружку с душистым, свежезаваренным чаем.

– Ух-ты, со смородиной что ли?

– Со смородиной, иван-чаем и вишнёвым листом, твой любимый.

Надо же, у меня тут оказывается даже любимый чай имеется. Она ставит вазочку с вареньем, наклоняясь через меня, и как бы случайно прижимается ко мне грудью. Ох, Наташка-Наташка… Но я, конечно, не реагирую. Разве вправе я реагировать на девичью чистую красу? Я ведь с секс-бомбами дело имею, с такими, как Таня и Лида, со жрицами страсти. А после них стыдно как-то…

Так что, мы пьём чай и болтаем ни о чём. Собственно, болтаем мы с Наташкой, а Трыня молча наяривает варенье.

Радж с упоением грызёт косточку, припасённую для него хозяйкой.

– Андрюх, ты прям как Карлсон, – улыбаюсь я.

– Спокойствие, – с серьёзным видом кивает он, – только спокойствие. Дело житейское.

– Андрей, ты с Юлей-то не встречался больше? – спрашивает Рыбкина, а сама подозрительно поглядывает на меня.

– Нет, – внезапно краснеет Трыня.

– А чего? – наседает она. – Пригласил бы её куда-нибудь. В кино, например, или в кафе. Мороженым бы угостил.

Трыня бурчит что-то совершенно невразумительное, и Наташка от него отстаёт. Мы ещё какое-то время сидим за столом и начинаем собираться. Дядя Гена не появляется и мы обходимся без выноса мозга, что само по себе очень даже неплохо.

Посидев ещё какое-то время, мы уходим.

– Андрюх, а правда, чего ты теряешься? – спрашиваю я. – Юлька прикольная девчонка. Позвони ей да своди куда-нибудь. Насчёт бабосиков не парься.

– А?

– Насчёт денег не переживай, я подкину маленько. На погулять хватит. Ты телефон у неё узнал?

– Неа, – машет он головой.

– Ну, ты конечно лоханулся немного. Я у Витьки узнаю. Она сейчас у него обитает, а у него телефона нет. А хочешь? Хочешь к нему сходим? Я только собаку домой заведу.

– Не, ты чё! Как мы сходим-то! Не пойду я!

– Ну и балбес. Так бы вообще было органично. Пришли, посидели маленько да и всё. Возьмёшь телефончик в непринуждённой обстановке и дело в шляпе.

– Нет, я сказал, – психует Трыня. – Чё ты на меня навалился? Позвоню потом.

– Ты что, комплексуешь что ли?

– Эт чё значит?

– Ну, типа стесняешься?

– Да, блин, ну что ей со мной делать, я вон интернатовский, а у неё и нормальные пацаны наверно есть. Она вон какая классная.

Смотрю, «блин» нормально прижился в его речи.

– Хм. Я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся, да?

– Да ну тебя, – отмахивается он.

– По сравнению с обычным «нормальным», – я показываю пальцами кавычки, – пацаном, который сидит у родичей на шее и жизни не знает, у тебя сто баллов преимущества. Ты самостоятельный, ты крутишься и выживаешь в конкретно жёстких условиях, а значит и девчонке своей можешь дать гораздо больше.

Он смотрит на меня практически, открыв рот.

– Но при условии, конечно. При условии, что помимо ауешной стороны жизни…

– Какой? – перебивает он.

– Ну, разбойничьей, той, где Кахи и прочее отребье. Так вот, помимо этой стороны ты должен развиваться. Не только физически, но и культурно. Читать, смотреть кино, учиться и стараться узнавать не только то, что в учебнике, понимаешь? Надо быть разносторонним человеком. Одной практической жилки и жизненного опыта мало. Пойдёшь в училище, добьёшься больших высот, если… Если! Запомни! Если будешь над собой работать. Не сильно занудно объясняю?

– Есть малёха, – усмехается он.

– Зато правда. Кто тебе правду скажет?

– Ну, такую правду училка каждый день впаривает.

– Вот и прислушайся. Я-то не училка.

– Да чё-то не уверен уже, – смеётся он. – Похож больно.

Смеётся, но я вижу, что что-то из моих слов проникает ему в голову.

– Ты Стругацких читал? – спрашиваю я.

– Неа.

– Хочешь? Это фантастика. Прикольные книжки. Могу дать.

– Ладно, в другой раз. Надо бежать уже, а то пистон вставят.

– Юльку не упусти, клёвая девчонка, я б и сам, – подначиваю его я, – но меня Наташка грохнет тогда.

– А, да, в натуре, – хохочет Трыня. – Она прям на тебя конкретно глаз положила. Это сразу видно. Ну а чё, так-то она красивая, ну и…

– Я тебе Юлькин телефон достану, – обещаю я. – А дальше ты уж сам. Не теряйся.

В школу я прихожу вовремя. Наташка своего добилась, теперь мы не опаздываем. Прилежные ученики.

– Ты во сколько встаёшь? – спрашивает она по пути.

– В шесть.

– В шесть? – удивляется она. – Так рано? И не можешь вовремя выйти? Ты ванну принимаешь что ли и еду на неделю вперёд готовишь?

– Да, делаю там разное.

– Разное? – смеётся она. – Ну да, за это время можно много всего разного наделать.

Вообще-то, много времени уходит на зарядку. С сегодняшнего дня, помимо растяжки, я начинаю включать и силовой блок. Нужно ещё и с собакой погулять, и позавтракать, и душ принять. Короче, узнаешь, если когда-нибудь женишь меня на себе.

На перемене я подхожу к Витьку.

– Вить, слушай, два вопроса. Первый и не вопрос, а утверждение. Усилок ты забабахал просто огонь, пушка и конец света. Реально, ты очень крутой самоделкин, вот прям очень крутой.

Он лоснится, как блин от удовольствия. Но, что есть, то есть, я говорю то, что действительно думаю.