Ружемант 4 (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 26

Меня настойчиво трясли за плечо. Кажется, даже звали.

Ноги ватные. Тронулся с места, чуть не упал.

— Знала, что сумеешь, лейтенант, — похвалила Бейка, одарила улыбкой. Кивнул ей в ответ.

Осознание, что Скарлуччи мертв пришло не сразу. Удивленные девчата держали на мушке неподвижное тело, не принимали смерть бронемага. Не желали ее принимать.

Первой к нему подошла Шарлинн. Привычно потянулась снять фуражку, забыла, что при ней не было. Я вышел следом за ней.

Шел будто по минному полю. Хотел сказать что-то, но что? Успокаивающее, ободряющее, торжественное? Все пустое, все невзрачное.

В душе Вита жила ненависть к Бейке. Внутри командующей, несмотря на все, оставался кусочек любви.

— Долго представляла себе этот день.

— Похож на сегодняшний? — ответил вопросом. Она отрицательно затрясла головой, утерла слезы рукавом.

— Совсем нет. Думала, убью — и станет легче. С глаз долой — из сердца вон.

— Он что-то подобное писал в личных записях относительно тебя. Когда клонировал, думал, что-то пробудится. А в нем осталась лишь ненависть.

Она кивнула, развернулась, положила руку мне на плечо.

— Идем. Незачем поминать прошлое. Эпоха ушла, но война не закончена. Он был паскудой, тварью и последний мудаком. А еще патриотом и солдатом своей страны. Надеюсь, сойдет за эпитафию.

Ей правда не хватало фуражки, хотела натянуть на самые глаза.

— И куда мы теперь? Выходим в метро?

Бейка кивнула на Зверя Войны.

— Сможешь его снова завести?

Покачал головой, не уверен. Он же сам сказал, что поможет, но после — на покой. Не хочу навлечь злость этой механической зверюги…

Бейка продолжала, будто я сказал «да».

— Это машинное отделение. Эту махину сюда как-то доставили. И в случае, если удастся ее запустить, она должна была выехать своим ходом.

Ната позади нас суетилась. Ее охватило тревожное волнение, пыталась соединиться с нашими. Рассказать Берсеркину, что все задачи выполнены.

— Хочешь забрать его отсюда? Разве он недостаточно повоевал?

Обернулся на Зверя Войны. Скарлуччи удалось потрепать броню. Старик одним лишь своим видом говорил — ремонту не подлежит.

Хотя если на него посмотрит Сейрас…

— Не уверен, что он согласится. Я говорил с ним, Бейка. Он живой. И очень стар, хочет покоя.

— Ничуть в этом не сомневаюсь. Но, если ты поговоришь с ним, он тебя не съест. Попробуешь его уговорить, я поищу способ поднять на поверхность. Там посмотрим. Это приказ, лейтенант.

Выдохнул, приказы не обсуждаются.

Зверь Войны смотрел на меня с насмешкой. И сейчас снова спросит, чем мои цели лучше целей противника? Потому что вот так правильно, а так нет?

Танку не привьешь людскую мораль, годами его заставляли убивать механических, бездушных, но сородичей.

А я должен был предложить ему все то же самое.

Вдруг он не ответит вовсе? Страшно хотелось последнего.

— Руже-ман-д, по-чи-н-и-и-и, — протяжный бас раздался в голове. Зверь Войны стенал. машинам может быть больно?

Здравый смысл противился, у них нет плоти, нервных окончаний…

Послал его куда подальше. Магов тоже не бывает. Огладил покореженный борт брони. Вспомнил, как от выстрела у самого болела рука. Глянул — и обомлел, задрал рукав — почти вся один сплошной синяк.

Стариковский смех эхом в ушах. Кряхтел, обращаясь в холерный кашель.

— У нас нет здесь инструментов. Мы не можем…

— На сол-нце. Хо-о-чу. Почи-ни, руже-ман-д…

Спорить не стал. Может, в самом деле удастся его уговорить?

— Чтобы тебя починить, нам надо вытащить тебя. Довести до своих. Понимаешь?

Он понимал…

Солнце резануло по глазам, заставило зажмуриться.

Зверь Войны натужно пыхтел. Запустить двигатель повторно оказалось той еще задачкой…

Сидели внутри брони, пытались согреться. Сквозняк бил через проделанную Витом прореху.

— Почему он двигается? Куда? — Старшенькая сжалась, словно испуганный воробей. Дышала на озябшие ладошки. Ната нашла способ согреться получше: держала ладони у орудийного теплоотвода, тот был все еще горяч.

Бейка восседала на том, что когда-то было командирским креслом. Под влиянием мутагена оно больше походило на помесь сиденья с гранатометом. Неудачную помесь.

— Я… направляю его, — ответил, как только выпала возможность. Держал с танком общую связь через нейрочип. Вклинившись докучливым, старческим голосом, он вещал через Ириску все так же отрывисто, все так же бессвязно.

— К точке эвакуации, — бескомпромиссно ответила Бейка, рассматривая ногти на новеньких руках. Знала, что это чудо ненадолго. Хотел спросить: что будет, когда пройдут те самые два-три дня? Что с ней самой будет происходить?

Она отвечала действиями: трижды командующую тошнило. Бросало то в жар, то в холод, она заходилась тяжким, захлебывающимся кашлем. И терпела, не подавала виду.

Фелиция ей во многом помогала. Незаметно, словно невзначай, оказывалась рядом. Меж ними и в самом деле крепкие дружеские отношения.

— Рядовой, — Бейка позвала через нейросвязь. Вздрогнул от неожиданности, оглянулся. Она делала вид, что не общается со мной, но заговорила вновь: — Нам было бы неплохо поговорить.

Согласен. Обсудить было что.

Не стала тянуть кота за хвост, перешла к делу.

— Много ты успел нарыть информации обо мне в записках Вита? Много он тебе рассказал?

— Есть что скрывать?

Командующая выдохнула.

— Есть. У каждого скелет исполина прячется в шкафу. Тайные желания, прошлое, неприглядное настоящее. Напоказ выставляет либо дурак, либо безумец. Кем считаешь меня?

Ни той, ни другой. Прочла ответ по моему молчанию.

— Видишь ли, рядовой, проклятие в самом деле привязывает меня к месту. К воинской части.

— Это не помешало вам быть машиной смерти. И выкарабкаться после того ужасного взрыва. К слову, как вам удалось выжить? Так ведь и не ответили.

— Не все сразу, рядовой. У тебя голова не резиновая, нет? Не лопнет от такого объема знаний, растянется?

Шутила, пряталась за маской несмешного юмора. Но понимала, отвечать все равно придется.

— Я привязана к части, рядовой. Скажи, ты ждал увидеть меня на передовице? У самого фронта?

Хотел ответить, но призадумался. И в самом деле? Ожидал ли увидеть ее? Знал ли на начало рейда, прорываясь сквозь заградительные пункты, что наши войска подойдут к городу? Что эвакуация будет такой, какой была?

— Что такое воинская часть, рядовой?

— Э-э-э, — склонил голову набок. — Смотря какого ответа хотите…

— Не буду томить. Женская воинская часть — она вот, рядом с тобой сидит.

— Значит, вы всегда могли? Не теряя сил? — почти разозлился.

— Попридержи коней, Потапов. Я явилась сюда со всей частью, а не с двумя-тремя девчонками. Представь, если буду шастать с шалманом вооруженных девиц, что будет?

— Неправильно поймут, — другого ответа не было, она кивнула и развела руками.

— Неправильно поймут. Мои силы при мне, но иссякают. Снаряд, мальчик… Я выдержала взрыв в подземке, но ухнувший рядом снаряд вдруг превратил меня в мелкую кашицу. Не странно?

Странней некуда.

— Я использовала большую часть маны лишь на то, чтобы создать защитный барьер. Он меня и спас.

С последним бы поспорил, видел спину Бейки. Хорошего было мало.

— А во время артналета в части что помешало? Вы могли спастись и спасти остальных!

— Барьер способен поглотить часть урона. Избирательно. Если похоронить меня заживо, он не сработает. Помнишь, что случилось?

Кивнул, ее просто завалило внутри обломками.

— Умный мальчик, Потапов. Помни: про эти особенности знаешь ты, Фелиция, кое-кто из командования. Потому будь умницей и дальше, держи ротик на замке.

Озвученное казалось секретом Полишинеля, но спорить не стал. Командующая обернулась к Нате:

— Ну что там? Берсеркин ответил?

Инфо-фея лишь покачала головой.