Возвращение 3. Часть 2 - Алдышев Виктор - Страница 12

– Нет, это я знаю, – ответил Дмитрий, изучая данные на экране.

Герс-иприя действительно был уникален. Тем, что обладал стопроцентной смертоносностью и стопроцентным поражением установленных для него целей в организме гереспри, которыми являлись специфические регионы ДНК. А так же и тем, что это биологическое оружие было невозможно уничтожить.

Бестужев ещё в самом начале работы с Магбравом высказал удивление тому, что при такой развитой генетической боевой базе, гереспри не смогли вылечить себя. Не смогли отменить тотальную стерилизацию мужского населения и клонировать женское. Но потом, когда Магбрав допустил его к секретным данным лаборатории, всё понял.

Вирус герс-иприя создавался так, чтобы после его встраивания в ДНК гереспри, его нельзя было изъять без повреждения самой ДНК. А клонирование на повреждённом материале невозможно, поскольку он неполноценен изначально. Гереспри не удалось бы вырастить не то, что репродуктивных клонов, но даже просто жизнеспособных.

Некоторые виды оружия создаются только раз и навсегда и отмене не подлежат. По крайней мере, в определённый период времени, при всех прочих условиях, в отсутствии нужных знаний или технологий.

Дмитрий хорошо помнил насколько это погано. В поиске лекарство от мутации на Земле они шли на всё, но каждый раз просто бились о стену, пытаясь вынуть программу мутации из тела человека. Это гораздо позже он узнал, что они действовали неверно. Вот и сейчас, он знал, что гереспри действуют неверно и у них нет кое-чего необходимого для ремонта собственной ДНК.

– Зачем мы на это смотрим? – мрачно спросил Дэлес.

Бестужев отдал команду на соединение образцов крови – своего и Прая, и оба отпечатка слились в одной полости внутри панели.

– Если бы ваши были меньше заняты местью, – Дмитрий следил за лицом парня, – то, скорее всего, у них хватило бы времени обратить внимание на то, что генетическое сходство с людьми можно использовать не только для напяливания на них боевых костюмчиков монстров.

У Дэлеса открывался рот от того, что удивление расслабило мышцы челюсти. На экране перед его глазами шла битва. Вирусная структура герс-иприя из его крови, атаковала клетки второго образца, принадлежавшего Призраку, по своей заданной программе пытаясь проникнуть внутрь для взлома хромосомы и встраивания в ДНК. Но… буквально через мгновения её саму атаковала другая вирусная структура, пришедшая уже из крови Призрака.

– Что это такое? – поразился Прай.

– Магбрав назвал "герс-ирей", – ответил Бестужев. – Это программа реконструкции ДНК вирусного типа. Сконструирована по типу герс-иприи, но с багажом в виде регионов чистой ДНК человека – меня, аналогичных вашим повреждённым.

– Это?.. – прошептал Дэлес, не отрываясь глядя на то, как второй вирус успешно разобрал первую вирусную структуру и встраивается вместо неё в повреждённые участки ДНК.

– Всё правильно, – подтвердил его надежду Дмитрий, – это лекарство. Для всех вас.

Прай побледнел, медные щёки стали действительно белыми, и он отступил на шаг, тяжело дыша:

– Говорили это невозможно, наши пытались…

– И не смогли, потому что это действительно было невозможно, – сказал Бестужев. – До сегодняшнего времени.

– Подожди, – голос Дэлеса стал сиплым, потому что пересохло в горле. – Командование лан-ирмеев знает об этом? О том, что вы создали лекарство?

– Конечно знает, – вздохнул Дмитрий, – и я понял твою мысль. Но никто не скажет гереспри, что у них появился шанс вернуть то, что утрачено. Лан-ирмеи хотят покончить с вами раз и навсегда.

Прай испытал возмущение, хотя и сам понимал, что иного ждать не надо. А Бестужев вспомнил, как это было. Когда они закончили создание герс-ирея – вируса антипода, Магбрав доложил об этом командованию, хотя Дмитрий и сомневался в целесообразности такого действия. Но генерал объяснил, что он обязан попытаться использовать мирные способы, чтобы потом не сомневаться в том, что сделал всё возможное до кровопролития.

Результат, однако, не удивил ни его, ни Бестужева. Послали генерала жёстко, с осуждением его инициативы. Данные по герс-ирею немедленно засекретили и даже изъяли из лаборатории на его корабле. Но это был первый риск, о котором они оба подумали, так что резервные копии материалов оставались в БПУ Дмитрия. Но главное – сам вирус хранился в его крови.

А сейчас, Бестужев оценивающе оглядел Дэлеса, который находился в полной растерянности. Разведка лан-ирмеев давно вычислила этого парня среди тысяч пилотов, но посчитала его, так сказать, непригодным для использования. Дмитрий этот статус пересмотрел и добился от Магбрава разрешения забрать его. В общем-то, он уже давно караулил Прая в боевой зоне. А сегодня, тот неожиданно прям сам в руки приплыл. Остался охотиться за Призраком. Молодец!

– Поскольку командование лан-ирмеев не на нашей стороне, – Дмитрий вернулся к разговору с ним, – мы действуем сами, за спиной у всех.

Дэлес наконец взял себя в руки и собрал в голове всё, что понял.

– Вы хотите отдать лекарство гереспри? – спросил он, сам не веря в то, что такое возможно.

– Да, – уверенно ответил Бестужев.

– Так сделайте это! Прямо сейчас, – на эмоциях выдал Прай.

– Нет, – осадил его Дмитрий. – Прямо сейчас нельзя. Это не даст результата, который нам нужен. А нам нужно, чтобы обе стороны прекратили войну, а не начали новую бойню.

– Наши уйдут… – Дэлес от волнения проглотил слова. Голос пропал, но быстро восстановился на вдохе. – Имея лекарство, флот гереспри отойдёт домой на Герс-Иприс. Там ещё сотни тысяч населения, мы сможем восстановить нашу расу. Я бы ушёл…

– Ты возможно, – согласился Бестужев. – Но большинство ваших совсем в другом моральном состоянии. Месть – это ваше всё. Возможно, из-за молодости ты ещё не до конца осознал, что с вами сделали…

– Призрак! – с клокотанием в голосе прошипел Прай. – Это ты не осознал! А я это пережил и смирился. Ты не представляешь что будет, если гереспри узнают о том, что у нашей расы есть шанс на спасение. Это всё изменит!

Дмитрий встал напротив парня и, наклонив голову, пристально разглядывал его. Оценил все реакции: расширенные зрачки в тёмно-медных глазах, учащенное дыхание, дрожь.

– Ну… я надеюсь, что реакция у остальных будет такая же, как у тебя, – наконец заметил Бестужев. – Это нам поможет. Но подумай о другом: о твоём отце.

Дэлес вздрогнул и замер, невольно сжав кулаки.

– Насколько уверенно ты можешь сказать, что он уведёт флот от Лан-Ирмеи? Он ведь главный сторонник доктрины мести до последнего гереспри, – Дмитрий щурился, глядя на парня.

Сейчас его лицо просто являло собой карту верных направлений.

Дэлес молчал и напряжённо думал. Приходило понимание того, что Призрак прав. Отец слишком много потерял и слишком долго находится в состоянии мести. Он не слышал никаких слов о мире с лан-ирмеями ещё пять лет назад и мог задушить своими руками любого, кто их произнесёт. Сейчас изменилось только одно – он отдаст приказ показательно казнить того, кто их произнесёт. Вот и вся разница.

– Он её создатель, – мрачно произнёс Прай, – доктрины мести. Один из тех, кто её написал.

– Поэтому ты не с ним? – Дмитрий следил за эмоциями парня.

Читались они по лицу без труда. Дэлес боролся с собой отчаянно и последний вопрос Призрака воспринял, как попытку психологической манипуляции.

– Не обольщайся, – яростно прошипел он. – Мы все готовы погибнуть ради уничтожения лан-ирмеев. И я тоже.

– Рад за тебя, – кивнул Бестужев. – Значит, что будет со стороны гереспри, если станет известно о лекарстве, нам обоим понятно. Многие, такие как ты, захотят шанс на новую жизнь, но ваше командование этого просто не позволит. Осознаёшь, что будет со стороны лан-ирмеев? Когда они поймут, что у гереспри появился шанс выжить, они устроят вам последнюю бойню, действительно до последнего гереспри, чтобы лекарство уже никому и никогда не пригодилось.

Дэлес начал чувствовать боль в груди от напряжения и на Призрака смотрел не отрываясь.