Герой по найму (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 17

* Если бы Дубыня знал об этом, то мог бы построить свою карьеру в Гильдии воров. Но он не знал, и не построил.

Дубыня взял лопату и откопал мешок с чучелом седого зайца, достал ключ и вступил во временное владение конторой «Подвигъ за Дѣньги».

До конца седмицы оставалось еще порядочно времени, и Дубыня занялся тем, что умел — наведением порядка во вверенных ему владениях.

Пять дней он драил, чистил, тер, мыл, отдирал, протирал, вытирал, стирал, скоблил, полоскал, выметал, надраивал, зачищал.

К субботе дом было не узнать. Он сверкал белизной, чистотой и новизной. Самый привередливый человек не нашел бы и малейшего повода для замечаний. Более того, Дубыня посадил цветы в кадках, в огороде на заднем дворе и подумывал было завести кота.

К счастью для хозяйства, этим же вечером все окончилось.

Едва лишь стемнело, и Дубыня стелил себе привычное одеяло на полу первого этажа, как дверь резко распахнулась. В дом ввалился Игги Джуба с мешком за плечами.

Он был черен от копоти и грязи, зол, как жених, узнавший в первую брачную ночь, что его невеста согрешила с половиной города, а вторую половину оставила на «после свадьбы», и голоден.

— Жрать! — велел он своему подручному, который аж приплясывал на месте, так был рад видеть хозяина живым и относительно невредимым.

И пока Дубыня метал на стол, Игги поднялся в свою комнату с мешком, а спустился вниз уже без него.

Покушать в этом доме водилось. Не прошло и минуты, как Дубыня заставил стол многочисленными тарелками с пирогами, беляшами, кулебяками, пышками, ватрушками, крендельками и баранками*.

*Самое любимое лакомство Дубыни, без которого он не мог прожить и дня. Он даже начал было давать баранкам имена, но потом посчитал, что нельзя есть друзей, и перестал это делать.

Конечно, место нашлось и холодной говядине, свиным ребрам, тушеным грибам в горшочках, зеленому тонкому, как стрела, луку, хрустящим огурцам и сочным томатам, многочисленным копченостям без счету и учету, бочковой капусте, салу пятнадцати видов, холодной куриной грудинке и… ледяному пиву прямо из подпола, да яблочной наливочки, да «кое-чему покрепче»…

Игги выкушал три огромных блюда, запил все парой ведер пива, не обошел своим внимание настойку и «кое-что покрепче», потом сыто рыгнул и ушел в свою комнату, не обмолвившись с Дубыней ни словом, но прихватив в собой целый поднос с остатками еды.

Дубыня же настолько рад был возвращению покровителя, что до самой ночи приплясывал на месте, убирая остатки пиршества, отчего дом слегка потряхивало, но в целом, стены не рухнули, разве что стекло в самой дальней комнате полуподвала пошло легкими, ажурными трещинами, словно паутина старательного паука, знающего цену своему труду…

Время до седьмицы прошло быстро. Игги почти не выходил из своей комнаты, требуя доставлять все больше и больше продуктов, которые Дубыня закупал и готовил.

Кудр, премиальный кандидат, не удостоил их дом своим появлением, хотя бы, чтобы удостовериться, жив Джуба или нет.

Отпрыск сразу заявился к отцу и доложил обо всем произошедшем, продемонстрировав добытое перо жар-птицы. Конечно, в его описании подвига, все совершил сам Кудр. Он бесстрашно бился с птицей на болотах и собственной рукой вырвал перо из ее хвоста. Остальные же трусливо прятались в кустах. Боярин Крив не поверил ни единому его слову, дав привычный подзатыльник сыну, но потом поразмыслил и решил вычеркнуть Джубу из дальнейших планов, тем более, что тот, судя по всему, был мертв. Это так же позволяло ему не выплачивать полный гонорар за первое задание. Пятьсот монет на дороге не валяются, знаете ли!..

Дубыня в душе крайне негодовал по поводу отсутствия Кудра. Он был человеком прямым и расстраивался, видя человеческую неблагодарность. Игги было плевать на подобные игры разума. Он лишь требовал пищи в комнату, все больше и больше, и это слегка беспокоило его подручного.

Наконец, будние дни миновали, и наступил конец седмицы, который в равной степени ждали и горожане, и кандидаты в женихи, и сама невеста, и даже царь. Впрочем, Громослав все еще радовался небывалому сбору в семь тысяч золотых монет, а перспективы отдать полцарства пока всерьез не рассматривал.

День начался хорошо. Яркое солнце, прекрасная погода, чистое небо над головой — все это и еще многое неимоверно раздражало Джубу. Он проснулся рано, но из комнаты не выходил почти до самого обеда, и лишь, когда до полудня и оглашения решений осталось не больше часа, Игги выбрался из своего убежища на втором этаже все с тем же мешком в руках, который, по мнению Дубыни, визуально оценившему поклажу наметанным взглядом, слегка прибавил в весе за прошедшие дни.

Джуба закинул было мешок себе на плечо, но поморщился, и передал ношу Дубыне. Тот принял вес легко, но тут же понял, что в мешке есть кто-то живой. Кошка? Собака? Орлан? Крокодзюб?*

*Животный мир Тридевятоземелья был разнообразен до невозможности. Здесь водились даже давно вымершие в прочих землях виды, и вполне хорошо себя чувствовали.

Тот, кто находился в мешке, иногда шевелился, грел спину Дубыни своим теплом, но не пытался вырваться наружу.

Они так и прошли сквозь Велиград: Игги шел первым, но в этот раз он старался выглядеть незаметным, ни с кем не здоровался, да и вообще укутался в серое пончо с ног до головы. Дубыня шел следом с мешком, недоумевая, зачем им в принципе нужно все это представление. Очевидно же, что Кудр так и так предъявит перо царю, объявив, что добыл его лично и без чьей либо помощи. Это было понятно и логично. Обмани и не заплати! — это девиз любого делового человека.

В полдень заиграла рожок. В этот раз помост был куда меньше, чем неделю назад. Но царь Громослав и царевна Веселина все так же восседали на переносных тронах на балконе, взирая на собравшихся внизу людей с приязнью. Так, по крайней мере, казалось. На самом же деле, никто этого не гарантировал.

— Жители стольного града! Сегодня мы узнаем, кто из доблестных кандидатов смог преодолеть первое испытание! Кто завладел пером жар-птицы и сможет его предъявить всем собравшимся! Кто стал сильным звеном и пройдет во второй тур! Так же нам станет известны имена тех, кто не сумел, не выдержал, не добыл, не нашел, — от жары у глашатая временно помутился рассудок. — Слабые звенья! Слабые! Никчемные! Пустышки!..

Народ заволновался. Люди не хотели смуты, а любые крики прямо-таки вынуждали кинуть камень в голову стражника или ткнуть его ножом под ребро. В общем, устроить нечто, за что потом срубят голову с плеч. Причем, начинать сей процесс было абсолютно без надобности, но, с другой стороны, душа требовала широты действия.

Но все быстро закончилось.

Глашатай пытался еще что-то кричать, к чему-то призывать, идти куда-то в сторону болот, но двое солдат выскочили на помост и уволокли его под руки прочь. Тот еще долго кричал во весь голос:

— Дурни! Дурни! Слабые звенья!

После некоторой суматохи за сценой, на помост выбрался второй глашатай — глава гильдии. Этот уже выглядел солиднее.

— Честной народ! Извиняйте за задержку! Сейчас начнем!

Игги заметил боярина Крива, стоявшего чуть в стороне в окружении охраны. Сделав знак Дубыне оставаться на месте, Джуба направился к своему заказчику.

Тот заметил его и скривился, но все же от разговора не ушел.

— Вижу, жив ты… хотя мне рассказывали иное…

— Живее всех живых! — бодро начал Игги. — Первое задание выполнено, хотелось бы получить расчет. Как договаривались.

— Какое задание? — удивился боярин. — Какой расчет? Мой мальчик сам добыл перо, своими силами. А ты потерялся где-то на болотах и теперь смеешь требовать денег? Да я велю запороть тебя плетьми, наглец!

Джуба морально был готов к чему-то подобному. И все же поведение Крива его неприятно удивило. Ведь одно задание — это всего лишь треть дела. И даже если сейчас молодой Кудр отдаст перо и пройдет этап, то совершенно неизвестно, что еще придумает царь Громослав, в какие дальние дали загонит претендентов.