Сумерки эльфов - Фетжен Жан-Луи - Страница 17
- Предыдущая
- 17/63
- Следующая
Гномы были почти нечувствительны к красоте. Золото и драгоценности являлись для них лишь товаром для продажи или обмена. Они не копили их, а покупали, продавали, иногда крали – в постоянной лихорадочной жажде обмена, чего никакой другой народ до конца не понимал: настолько она казалась странной и бесполезной.
Гномы, стоявшие на посту, были одеты в длинные бархатные камзолы, доходившие до самых пят. Их массивные туловища опоясывали кожаные перевязи, утыканные стальными шипами, – это делало их самих похожими на те дубины, которыми они были вооружены. Но внимание Утера прежде всего привлекла железная рогатина с острыми стальными зубцами. В середине железного стержня, украшенного грубой чеканкой, была бороздка, куда заливался яд. Рукоять обматывала плетёная верёвка. Рогатина была явно велика для гнома, сжимавшего её в руке. Утёр встретился взглядом с охранником и смотрел на него до тех пор, пока тот не опустил голову. Это оружие, так же как и длинный кинжал, висевший у гнома на поясе и тоже слишком большой для него, было гоблинским…
В Каб-Баге всего было в избытке: торговых лавок, путешественников, животных, шума и гвалта. Над улицами витал аромат пряностей, смешиваясь с запахом масляных ламп, зажигаемых на ночь.
По узким улочкам нельзя было проехать верхом. Проход был затруднён ещё и протянутыми повсюду верёвками, на которых сохли только что окрашенные ткани, и беспорядочным нагромождением прилавков с выставленными на них товарами для продажи. Так продолжалось до самых глубин города – нижнего квартала, где были выстроены дома, похожие на людские, но из глины, – иногда даже в несколько этажей. Над улицами на всём протяжении кругового спуска тянулись узкие мостики высотой около двух метров – как раз достаточной, чтобы гномы не задевали их головами. Однако эльфам и людям, особенно Фрейру, постоянно приходилось нагибаться, проходя под ними.
– Смотрите хорошенько за своими вещами и кошельками, – посоветовала Ллиэн. – Здесь небезопасно.
Эльфийские лошади нетерпеливо рыли землю копытами всякий раз, когда приходилось останавливаться под напором любопытствующих прохожих и торговцев. В Каб-Баге продавалось абсолютно все, в том числе лошади, мужчины и женщины. И все можно было украсть. Закон был представлен лишь гномовской полицией, отлично сознававшей всю шаткость своей власти и не искавшей лишних поводов для ссор. Поэтому подземный город, при всей своей тесноте, был местом встреч воров, мошенников и бродяг всех сортов.
Уже наступила ночь, но Каб-Баг совсем не собирался засыпать – напротив, толчея на улицах ещё увеличилась, и идти приходилось все медленнее. Чем больше путники углублялись вниз, тем труднее становилось дышать, в особенности эльфам – они закрывали рты и носы плащами, не в силах вдыхать разнообразную смесь городских запахов. Вонь от ночных горшков, содержимое которых выливалось прямо на улицы, а потом смывалось дождём в нижние кварталы, смешивалась с тошнотворным запахом дублёных кож, ароматической смолы, кардамона, кориандра и пачулей, готовящейся еды и подгорелого жира от стоящих рядом с трактирами жаровен. Даже местные жители порой задыхались в этой невообразимой атмосфере. Если к этому прибавить шум, давку и тесноту – отсюда даже неба не было видно, – то картина подземного города гномов будет полностью завершена.
Казалось, что все жители окрестных владений назначили сегодня друг другу встречу в Каб-Баге. Гномы топали по улицам, громко переговариваясь. Встречные эльфы склонялись перед королевой Ллиэн и целовали ей руку, и Тилль каждый раз ненадолго задерживался, чтобы переброситься с соплеменниками несколькими словами. Но никто из них не видел Гаэля. Ни в Каб-Баге, ни у Границ. Серые эльфы, бледные и хмурые, закутанные в длинные плащи, делали вид, что не замечают процессии, и отходили в сторону. Двое эльфов из Гавани, которые сидели за столом на открытой террасе трактира, смеясь и болтая, приветствовали собратьев кивками. Как и все эльфы, живущие у моря, они никогда не удивлялись при виде чужаков…
Из остальных представителей Свободных народов больше всего было людей.
Несколько торговцев неторопливо шли по узким улочкам в сопровождении ободрительно улыбавшегося телохранителя. При виде рыцаря в бело-голубом плаще – форме королевских войск – на их лицах промелькнула лёгкая тревога. Остальные люди при встрече с процессией поспешно опускали головы или надвигали капюшоны плащей пониже.
– Воры из Гильдии, – сказала Ллиэн, указывая на группу людей, которые входили в прорубленное в стене полукруглое отверстие, заменяющее дверь какого-то непритязательного жилища. – Каб-Баг можно назвать их неофициальной столицей…
Гномы невольно сдвинулись поближе друг к другу, а Мьольнир положил руку на рукоять топора.
Из-за того что улицы были узкими, а толпа густой, процессия растянулась на добрую сотню метров, хотя никто не отдавал себе в этом отчёта. Впереди шли эльфы, легко скользя в толпе благодаря ведущему их соколу Тилля. Фрейр и Утёр шли медленнее: одному мешал рост, другому – оружие. Но толпа предусмотрительно расступалась перед ними. Оба гнома совсем затерялись в толпе местных жителей и теперь боялись заблудиться в лабиринте улочек; из-за этого они продвигались вперёд с большой осторожностью. Однако они ничем не рисковали: никто, будь то вор или наёмный убийца из Гильдии, не решился бы напасть на увешанного оружием Мьольнира или даже на Цимми, который, несмотря на то, что выглядел гораздо менее воинственно, сжимал в руке могучий боевой молот.
Однако те, кто шёл за ними, могли показаться лёгкой добычей. По крайней мере, на первый взгляд.
Пажи, ведущие навьюченных лошадей, безнадёжно отстали. Испуганные видом многочисленной толпы лошади упирались, и приходилось тянуть их за поводья изо всех сил. Но они то и дело останавливались и начинали бить в землю копытами, поскольку прохожие постоянно толкали их или преграждали им путь.
Сидя на корточках на церковной паперти, Тан из Логра поджидал именно их. Тан был лучшим наёмным убийцей Гильдии.
Вместо кисти на правой руке у него была культя – работа одного знатного гнома с Высоких Холмов, заставшего Тана у кровати своего спящего сына с обнажённым кинжалом, занесённым для удара. За это ему сожгли руку раскалённым железом. После этого Тан из Логра пять лет провёл в подземной тюрьме. Его руки и ноги множество раз были перебиты гномами-палачами, но он так и не заговорил. У наёмных убийц Гильдии существовало только две заповеди: убивать и молчать. Так никто никогда и не узнал имя заказчика, которому нужна была смерть принца с Высоких Холмов.
Сбежав из тюрьмы, Тан всё же убил его, выполняя свой контракт, а потом исчез. Годом позже был найден убитым брат того гнома, что лишил его руки, – и никому даже в голову не пришло считать его жертвой мести.
С тех пор Тан Однорукий больше не убивал. Он был одним из главарей Гильдии и носил на безымянном пальце единственной руки медное кольцо с вырезанной на нём руной Беорна. Имея в своём распоряжении целую армию воров, убийц и шпионов, он осел в Каб-Баге, последнем городе у Границ, достаточно богатом развлечениями всех сортов и достаточно далёком от Лота, чтобы не бояться королевских лучников. Хотя какой-то наёмный убийца был не столь важной птицей, чтобы опасаться мести короля… Поскольку закон Гильдии уважали все, а приказания главарей исполнялись в точности и без промедления – какие бы они ни были и чего бы это ни стоило, – обладатели медных колец наслаждались относительной свободой в том, что касалось мелких личных дел.
В этом городе, одним из тайных властителей которого он был, мало что могло ускользнуть от его взгляда – тем паче компания рыцарей, эльфов и гномов…
Идя между двумя вьючными лошадьми и ведя их под узцы, Ллевелин, эльфийский паж, иногда подпрыгивал на месте, чтобы разглядеть впереди остальных. Когда он проходил мимо Тана, тот заметил, что он боится совсем отстать. Поистине лёгкая добыча…
Тан из Логра поднялся и сошёл с паперти, потом поднял руку, отдавая приказ. Он не обратил никакого внимания на высокого гнома в покрытом дорожной пылью плаще, который шёл следом за лошадьми. И напрасно.
- Предыдущая
- 17/63
- Следующая
