"Фантастика 2023-197". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Жеребьёв Владислав - Страница 40

Довелось мне побывать и на конюшне. Местная фауна меня неприятно поразила. Зверюги тут были, вроде бы, и знакомые, как рогатые медведи Кроса, однако что-то в них менялось, и не в лучшую сторону. Иногда казалось, будто природа откровенно насмехалась над животными. Например, здесь имелись тягловые животные, похожие на африканских буйволов, у которых вместо двух рогов было четыре. Встретились тут и птицы, напоминающие мне пеликанов, с такой странной и крикливой расцветкой, что я просто затруднился ее классифицировать. Были тут и вовсе незнакомые мне виды, от страшных до комичных. Например, змея с ногами – на вид ужасная, но оказавшаяся доброжелательной и ласковой животиной. Или лягушка с крыльями, закрытая в клетку. Около клети стоял специально обученный гном, следивший за тем, чтобы зеваки не просовывали к земноводному пальцы. Жаба была насквозь ядовита и содержалась тут исключительно в медицинских целях.

И да, я отвлекся. Я был зол и взбешен, я мчался по коридору, чтобы высказать Дурину Каменистому все, что думал о его манере преподавания магических знаний. Толкнув дверь в лабораторию, я охнул и сморщился от отвратительного запаха, в глаза мне ударила яркая вспышка. Когда зрение вернулось, а матерные слова закончились, я смог различить склонившегося над чашкой гнома. Достав из чашки щепотку бордового порошка, маг понюхал ее, попробовал на язык и под конец, ссыпав назад в сосуд, сделал запись в пухлой тетради. На мое внезапное появление маг не обратил ни малейшего внимания.

– О, великий маг и волшебник! – начал я. – Не соблаговолишь ли ты мне, своему ученику, подарить несколько минут своего драгоценного времени?

Фразу эту я произнес как можно более иронично, дабы показать все мое недовольство.

– Ах, это ты, Кот. – Дурин устало потер глаза и, прикрыв чашку тяжелой крышкой, спросил: – Тебе чего?

– Хочу напомнить, что ты взял меня в ученики, – пошел я в атаку, – а все, чем я занимаюсь, так это нудной работой и копированием бесполезных документов по урожаю. Какой, спрашивается, урожай под землей? Зачем это мне?

Дурин усмехнулся в бороду и, сняв кожаный фартук, бросил его, не глядя, на стоящий рядом стул.

– Учиться, значит, желаешь? Похвально. Пошли за мной.

Внутри меня все возликовало. Наконец-то я получу желанные знания и смогу твердо стоять на «магических» ногах. Однако мы снова оказались в кабинете старца, и тот, усевшись в кресло, кивнул мне в сторону кресла свободного.

– Как я понимаю, сегодня мы заниматься магией не будем? Ни заклинаний, ни формул…

– Тебе не нужны формулы! – Дурин встал, подошел к каминной полке и, взяв кисет с табаком и трубку, принялся ее набивать. – Они тебя только запутают. Формулы, словосочетания, элементы – все это мусор, если ты маг истинный, первородный. Мне вот не повезло. Пришлось додумывать многое собственной головой, а тебе могу дать совет. Наберись смелости, задумайся и твори. Ограничивает тебя только собственная фантазия.

– Тоже мне совет, – разочарованно вздохнул я. – В прошлый раз – взмах моей руки, – я махнул конечностью, сменившей пигмент, – привел к гибели множества эльфов, а чуть раньше я растер в пыль разбойника.

– И что тебя смущает?

– Я хочу контролировать это. Понимать.

– И что же тебе мешает? – Дурин закончил с трубкой и, вытащив из камина уголек, прикурил. Кабинет мгновенно заволокло ароматным табачным дымом. – Ты должен управлять даром, а не он тобой. Начни с малого. Сделай вихрь, только такой, чтобы уместился у тебя на ладони. Представь его у себя в голове, прорисуй каждое завихрение воздуха, каждый виток на твоей руке. И да, лучше это делать на белой ладони.

– Ты так уверен, маг? – Я со скептицизмом хмыкнул. – Как бы не вышло беды.

– Будь седоком, но не лошадью, – легкомысленно отмахнулся гном.

– Ну, хорошо.

Я закрыл глаза и, сосредоточившись, решил представить что-то совершенно безобидное, вроде котенка. Маленькое пушистое существо, свернувшись клубочком на каминной полке, обязано было мурлыкать, щурить крохотные глазки и иногда, потягиваясь, выпускать маленькие розовые коготки.

Открыв глаза, я осмотрелся, но признаков котенка не было.

– Ничего не выходит, – признался я.

Гном хмыкнул, затянулся, выпустил в потолок струю табачного дыма.

– Не с того конца за лопату берешься. Ты небось себе сразу фантом делать начал. Это только для последышей хорошо, а истинный маг с иллюзией не работает. Представь энергию, что-то эфемерное, неосязаемое и мощное одновременно, и, как скульптор, начинай лепить. Силы в тебе достаточно.

Я кивнул и, вновь закрыв глаза, погрузился во внутреннюю тьму, однако тут мне было не страшно, а тихо и комфортно. Поленья в камине приветливо потрескивали, часы на полке мерно тикали, гоняясь за минутами, а внутри моего сознания действительно что-то осторожно шевельнулось. Неуверенно, робкой пульсацией крохотного сердца появились первые признаки магии. Шаг за шагом, стежок за стежком, сначала ментальное дуновение теплого ветра, с каждым мгновением все усиливающееся, начало формироваться в нечто непонятное, и только страшным усилием воли я смог обуздать эту форму. Вдруг что-то произошло, будто струна порвалась, и разом закончилось и наваждение, и сила, и зарождающийся вихрь.

Открыв глаза, я понял причину своей неудачи. Дурин Каменистый стоял около каминной решетки и орудовал в очаге длинной изогнутой кочергой, что-то напевая себе под нос. Работа его сопровождалась резкими ударами по углям и решетке, что вызывало удивительную по своей дисгармонии какофонию и сбивало с толку.

– Я бы хотел немного тишины! – настойчиво попросил я. – Мне требуется сосредоточиться, а этот грохот сбивает с толку.

– А в бою, в огне, под грохот стали, ты тоже будешь просить сделать потише? – ехидно поинтересовался маг.

– То в бою, – насупился я. – В который вступать не планирую. Я вообще против любых военных действий, хоть и сам солдат.

– Солдат, и против войны. – Дурин печально улыбнулся. – Ну да ладно. Попробуй заново, только в этот раз постарайся прислушаться к собственным ощущениям. Сила магии начнет наполнять тебя, просачиваться сквозь поры на коже, проникать в самое нутро и наполнять твой магический сосуд. Не каждому дано контролировать это, так же как и не всякий сможет заполнить его хотя бы до середины. Ты, по сути своей, первородный, потомок Горта, и магия, тебя наполняющая, рискует стать безграничной. Следи за этим, Кот, или не миновать беды.

– А как следить-то? – хмуро поинтересовался я.

– Ты поймешь, – уверенно кивнул бородатый недорослик. – Это как плавать. Приходит само. Либо ты плывешь, либо тонешь.

– Да уж, перспектива, – усмехнулся я беззлобно, устало и как-то отстраненно. Манера Дурина преподавать начинала меня утомлять. – А если я не совладаю с силой?

– Два исхода. Первый и самый очевидный – тебя разорвет в клочки. Это будет означать, что к Горту ты отношение имеешь, однако седьмая вода не киселе, и природа на тебе отдохнула. Максимум, чем это грозит, так запачкаешь стенку свежими мозгами.

– А второй?

– Второй полностью подтвердит твое право первородства, которое, кстати, еще и доказать надо. Мало ли, что Красный маг себе измыслил. Он умом уже давно повредился, гоняясь за первыми заклинаниями.

– И как это будет выглядеть? – настоятельно поинтересовался я.

– Сложно сказать. – Дурин принялся выбивать пепел из трубки прямо себе в ладонь. – Может, сотворишь чудище страшенное, может, болезнь неизлечимую. Много чего придумать можно. Ты пробуй, парень, пробуй…

– А болезнь? – удивленно поинтересовался я. – Не боишься за гномов? А ну как возьмут да и вымрут или их чудище схарчит?

Дурин приосанился и, засунув трубку в карман, важно прошелся по кабинету.

– Из этого кабинета не вырвется ни одно колдовство. Строили обитель мои предки, и уж они-то знали толк в сдерживающих заклятиях. Так что ты, Кот, не стесняйся, магичь в удовольствие, а я посмотрю.

И тут мне в голову пришла мысль. Каменистый ни в грош не ставил мои способности и, похоже, даже не допускал мысли, что я каким-то образом связан с первым черным магом. Ему было любопытно, порой забавно, но не более. Этот факт почему-то отчаянно меня разозлил, и я, закрыв глаза, вновь представил себе котенка. На этот раз он немного подрос, обзавелся причудливым тигриным окрасом, получил зубы и когти, а также, по прихоти фантазии, костяной гребень на голове. Весу у моего котенка было килограммов двести, а пасть таких размеров, что в ней без труда мог бы поместиться средних габаритов гном со всеми своими бородами, колпаками и походным снаряжением.