Журналист: Назад в СССР (СИ) - "товарищ Морозов" - Страница 61

Именно тогда старый друг отца и предложил Одинцову участие в рискованном эксперименте, готовившемся в рамках отладки некоторых новейших технологий в области экспериментальной физики. Он даже не стал вдаваться в подробности: сама возможность кардинально сменить обстановку в другом городе, а если получится, то и в другом времени показалась тогда отчаявшемуся вдовцу спасительной соломинкой, за которую он и ухватился. В их квартире все напоминало ему о Светлане, не помогало даже присутствие маленькой Анечки, и жить так дальше было для него невыносимым. Одинцов подписал все бумаги, согласился со всеми возможными рисками, принял на себя всю личную ответственность, собрал дочь, и в день «Ч» молодой офицер Федеральной службы исчез из города.

На удивление всё прошло как по маслу: перемещение совершилось, они с Анечкой остались целы и невредимы, вот только все воспоминания сохранились в его душе. Но он предполагал, что ему с этим жить дальше, и лекарством тут были только время, работа и заботы по воспитанию маленькой дочки. Одинцов надеялся, что терпение и труд, согласно народной мудрости, всё перетрут. Но он ошибся: память о любимой жене по-прежнему жила вместе с ним, и к моменту совершеннолетия Анны Владимир Одинцов по-прежнему оставался горьким вдовцом.

При этом он был и оставался опытным офицером спецслужб, поэтому сравнительно легко вписался в новую жизнь в новом для них с маленькой дочуркой мире. По моим прикидкам разница по времени между первичными реальностями моей и маленькой семьи Одинцовых составляла двадцать — максимум тридцать лет. И коль скоро человеческая цивилизация уже с начала 2000-х твердо взяла курс на эволюцию и развитие исключительно техники, облегчающей бытовую жизнь членам глобального мирового общества потребления, маленькая Анечка в процессе своего взросления была далека как от крупных технических или космических открытий, так и новомодных на период ее младенчества гаджетов, от которых отец ее разумно ограждал. Поэтому она легко вписалась в реалии новой жизни, быстро привыкла к ламповому цветному телевизору и отсутствию мобильной техники, смутные детские воспоминания о которой быстро стерлись в ее сознании. К моменту поступления в первый класс маленькая Аня Одинцова была таким же обычным советским ребенком, как ее подружки по дворовым играм. С годами у нее даже стал развиваться пристальный интерес к прошлому, она увлеклась историей, потом история начала сплавляться с фантастикой, и это увлечение закономерно привело ее в городской клуб любителей фантастики. Там юная Анна стала одним из организаторов движения исторических реконструкторов и моделирования фантастических ситуаций с их отыгрышами на природе, главным образом, в пригородных лесных массивах. Отец как мог снабжал ее дефицитной художественной литературой, поскольку и на новом месте его жизни благодаря отлаженной программе внедрения служил в том же ведомстве, что и прежде, и поэтому имел возможности доставать зарубежные книги и журналы даже в условиях советской действительности.

Самому же Владимиру Одинцову в рамках его специфичной профессии также приходилось изучать немало разной литературы, правда, в основном специальной, связанной с первыми разработками советских ученых в некоторых экспериментальных областях прикладных наук, и прежде всего, физики. Эти работы плотно курировал всесильный КГБ, и полковник Одинцов много лет пребывал, образно говоря, на острие этой деятельности. Его непосредственной задачей было ограждение советских научных разработок и их авторов от возможного интереса к ним со стороны западных спецслужб. Фактически он и его подразделение выполняли роль сторожей, бдительно охраняя советские научные секреты. Их авторы, небольшой, но спаянный коллектив талантливых ученых, в своих наиболее смелых прогнозах планировал успех в дерзновенных попытках покорить само всесильное Время, постепенно обуздать его ход, а затем, чем черт не шутит, и войти в его течение, проникнуть в секреты времени и попытаться им управлять. Разумеется, тема хронопутешественников в этом ведомстве была популярна, как нигде и никогда, и Одинцов активно занимался сбором сведений о гражданах Советского Союза, чье поведение могло показаться странным и нелогичным, кто страдал внезапными провалами и даже полной потерей памяти, а также внезапно объявлялся после долговременного отсутствия.

А потом на горизонте его внимания неожиданно возник тезка Одинцова, журналист Сотников. Полковник немедленно навел о нем справки в своем ведомстве, и результаты его поначалу озадачили, а затем всерьез насторожили. Одинцову вдруг показалось, что он учуял знакомый запах дыма, притом, что огня пока что нигде не наблюдалось. Значит, это пламя необходимо было срочно найти, и полковник с удвоенной энергией взялся за работу.

Негласно ознакомившись со всеми делами, которыми занимался в последнее время журналист Сотников на стезе поиска пропавших и счастливым образом вернувшихся людей, Одинцов первым делом взял под свой контроль несколько человек. Популярного писателя, автора детективов Владлена Воронова в их числе поначалу не было: путешественник во времени ничем себя не выдавал и ни разу не прокололся за время своего отсутствия в советской действительности. А внезапно свалившаяся на него популярность как писателя с большими тиражами, выдававшего на гора с поразительной частотой и регулярностью роман за романом, один другого круче, лежала вне сферы интересов всесильного ведомства.

Зато Сотников водил знакомство с человеком, показавшимся Одинцову крайне интересным. Это была Ольга Иноземцева, вдова пропавшего в 1966-м году в дебрях ханты-мансийской тайги геолога Павла Иноземцева. Полковник тщательно изучил протоколы допросов и медицинского освидетельствования отважной женщины, которая и сама исчезла на целых тринадцать лет невесть куда. После чего ему осталось лишь сетовать на несовершенство советской медицины: уж в его-то прежней реальности врачи и психологи федеральной службы безопасности нашли бы способ прочитать в голове потерпевшей, что с ней приключилось, и где она пребывала так долго. Одинцов не сомневался, что глубокое сканирование определенных участков мозга Ольги Иноземцевой помогло бы восстановить хотя бы фрагментарно картину утраченных ею воспоминаний. Но чего нет, того нет.

И вдруг судьба улыбнулась полковнику Одинцову. В город из далекого Ангарска приехал юноша, некий Александр Якушев, чтобы поступить в университет на отделение журналистики. Сотников, за которым продолжалось негласное наблюдение, неожиданно проявил участие к судьбе молодого человека, фактически приняв его на работу в свой еженедельник внештатником. Полковник вспомнил, что девичья фамилия вдовы пропавшего геолога Ольги была как раз Якушева. И он сразу почувствовал, что эта игра, похоже, приобретает новый интерес.

Последующие события — тесное общение Якушева с Сотниковым, неожиданный приезд в город прошедшей все обследования и проверки Ольги Иноземцевой, а также неожиданная смерть вкупе с последующим чудесным воскрешением популярного писателя Владлена Воронова убедили полковника Одинцова, что он находится на верном пути.

Он решил прощупать юного абитуриента, сымитировав если и не ограбление, то, во всяком случае, обыск в его квартире. И чтобы ускорить процесс, на видное место была специально помещена фотография, на которой были запечатлены биологические родители Саши, Павел с Ольгой Иноземцевы. Это по планам особиста должно было встряхнуть парня и заставить его как-то проявить себя. При этом Одинцов ни на мгновение не сомневался, что Саша непременно известит обо всем, случившемся в его квартире, своего нового шефа и покровителя Сотникова.

Полковник посоветовался со штатным психологом своего ведомства, вкратце обрисовав ситуацию, и тот предложил применить давление, вплоть до физического, чтобы еще больше активизировать дальнейшие действия подопечного. После некоторого сомнения Одинцов согласился с доводами психолога, однако на сей раз решил играть в открытую. Или, во всяком случае, с полуоткрытым забралом. Для этого у него имелся Фёдор.