Операция «Бременские музыканты» - Гусев Валерий Борисович - Страница 2
- Предыдущая
- 2/30
- Следующая
– Где-то я его видел, – шепнул Алешка, когда таинственный незнакомец растворился в холодном тумане. – Монстр какой-то.
Насмотрелся братец ужастиков. Теперь всю ночь брыкаться будет. А утром свои страшные сны рассказывать.
Немного напуганные, мы вернулись под родной кров. Там нас уже ждали родители. В том числе и папа. Он только что приехал и сразу стал расспрашивать нас о наших делах. И мы ему рассказали обо всем, кроме загадочных событий возле Мрачного дома.
А утром помчались к Пал Данилычу. Вся его команда встретила нас во дворе. Даже Ганя вылез из своего ящика, постоял торчком со сложенными на брюшке лапками, свистнул и, важно переваливаясь на ходу, вернулся на место.
– Пал Данилыч, – сказал я, – вчера кто-то по старому дому бродил. С фонарем.
– Небось новый хозяин. Не терпится ему. – Пал Данилыч не обеспокоился. – Я тебе скажу, парень: от этого дома все равно толку не будет. Несчастливый он. Всех его раньших хозяев в тюрьму позабирали. И этого тоже посодют.
Во дает! Распорядился!
– Нынче заселяться будут, – продолжал сторож, выбирая репьи из густой шерсти своего пса Разбоя. – Надо им свет провесть.
Не получив никакой информации, кроме мрачного пророчества, мы вернулись домой.
А в середине дня и правда в поселок въехали черная иномарка с черными стеклами и длинная фура. Мы, конечно, подобрались поближе к дому, и когда из легковушки вышел его новый хозяин, предложили ему свою помощь.
– Вот уж ни к чему! – высокомерно отказался он. – У меня своих людей достаточно.
На вчерашнее ночное привидение он совсем не был похож. Низенький, крепенький, как грибок, и не прихрамывает. Кто же тогда там бродил?
Мы еще немного постояли, поглазели, как выгружают фуру, пока нас не прогнали, и пошли обедать.
По дороге Лешка сказал:
– Какой-то странный у них переезд.
– Ты о чем? – не понял я.
– Мебели почти не привезли. Одни какие-то коробки. На чем они жить-то будут? Ну, сидеть, лежать. На коробках?
Да нам-то какое дело? Мы и сами на одних раскладушках живем.
Но мы еще не знали, что с этой минуты оказались в самом центре загадочных и опасных событий. Что с этой минуты началась, как писали в старых романах, «история, леденящая кровь».
А дня через два, когда мы отправились в овраг, чтобы набрать там по приказу мамы щавеля к обеду, произошла ужасная вещь.
Мы проходили мимо Мрачного дома. Первый этаж у него уже выглядел нормальным – даже занавесочки появились и трепетали под ветром в распахнутых окнах.
Из одного окна доносился до нас какой-то сердитый разговор. Даже больше похожий на ругань и угрозы.
И мы уже почти прошли мимо, как вдруг в доме раздался дикий крик, полный боли и ужаса:
– Не надо! Не надо! Я ничего не скажу!
А потом – тишина. И кто-то спросил густым голосом:
– Это все?
И ему кто-то мрачно и хрипло ответил:
– Да, это конец.
– Неплохо...
Опомнились мы уже на дне оврага. Под густым кустом. Спрятались.
– Надо в милицию сообщить, – сказал Алешка. – Может, они кого-то там убили. Или пытали! – Он широко распахнул глаза. – Ну и домик!
– Пошли, – согласился я.
Мы выбрались на другую сторону оврага и направились в поселок, в милицию. Но нам повезло – почти сразу мы встретили по дороге нашего участкового. Он был молодой и веселый. Правда, еще неопытный. Мы с ним уже были немного знакомы.
– Вы куда, братцы? – спросил он нас с улыбкой.
– Мы к вам, – ответил я.
– Что-нибудь случилось?
– Мы правда не знаем... Но в этом доме, в недостроенном, что-то нехорошее произошло...
– Так. А конкретнее? – Участковый перестал улыбаться и насторожился.
– Там кто-то кричал. Будто его убивают. А потом кто-то говорит: «Это конец!» И все стихло.
Участковый нахмурился. И решительно сказал:
– Пошли. Проверим. Когда это произошло?
– Только что. И мы сразу в милицию побежали.
– Правильно сделали. – Участковый шагал широко и решительно. Мы едва за ним поспевали.
Недалеко от дома он переложил пистолет из кобуры в карман и сказал:
– Зайдем все вместе. Будто просто так.
Дверь нам открыл новый хозяин. И больше в доме никого не было. А кто же здесь орал и разговаривал?
– Добрый день, – вежливо поздоровался наш милиционер и представился: – Участковый инспектор Ростовцев. Зашел познакомиться. Такой у меня порядок. А это мои помощники. – И показал на нас.
– Здравствуйте, – ответил хозяин и наклонил голову: – Грибков Степан Андреич. Заходите. Милости прошу. А с молодыми людьми мы уже немножко знакомы.
– Хороший дом будет, – похвалил участковый, осматриваясь. – Руки приложить – дворец получится.
– Мне тоже нравится, – усмехнулся Грибков. – Что-то в нем есть романтическое.
– А можно посмотреть? – Участковый не скрывал своего любопытства. – Я ведь тоже строиться собираюсь.
И мы обошли весь дом, глазея по всем сторонам. Но нигде не было следов пыток, луж крови и спрятанных трупов.
Даже мебели почти не было – только какая-то дачная: складные стулья, столик и тряпочное кресло.
Показывая нам комнаты, хозяин все время посмеивался, будто знал что-то такое веселое. И наконец раскрылся.
– Товарищ инспектор, – улыбнулся он, – не будем взаимно хитрить. Вас, наверное, соседи вызвали? Так? Решили, что в моем доме что-то произошло?
Участковый кашлянул и сознался:
– Примерно так. Сообщили, что в доме слышны ужасные крики. Вы уж извините, но мой долг – проверить поступивший сигнал.
– Да, я все понимаю и не в обиде на вас. И все вам объясню. – Грибков говорил немного смущенно, будто банку варенья украл у своей любимой бабушки. – Просто и доходчиво: я большой любитель всяких ужастиков на видео. Такая уж у меня слабость. И видно, увлекся, включил звук на полную громкость. Обещаю впредь не нарушать тишину дачной местности.
Участковый покраснел и посмотрел на нас. Он извинился и попрощался. А когда мы вышли на улицу, сказал недовольно:
– Ну и оконфузили вы меня! Шерлоки Холмсы!
– Мы не нарочно, – стал оправдываться я. – Мы думали – что-то случилось...
– Мы больше не будем, – пообещал Алешка.
И оказался прав. Больше мы к участковому не обращались. И довели это дело до конца своими силами.
Расставшись с участковым, мы вспомнили мамин приказ и опять пошли в овраг. Собирая в пакет щавель, я тоже упрекнул Алешку:
– Все ты! «В милицию! В милицию!» Сами опозорились и человека подвели.
– Даже двух, – как-то странно усмехнулся Алешка. – Хозяина тоже.
– Вот именно! Преступление раскрыли! Смешно и стыдно!
Алешка сидел на корточках и уминал кулаком щавель в пакете. А потом поднял голову, опять как-то странно взглянул на меня и сказал:
– Совсем не смешно, Дим. Ты не заметил, что во всем доме не было ни видака, ни телевизора?
Глава II
ВОТ ЕЩЕ НОВОСТИ!
Эти слова меня как по башке ударили. Ведь верно – во всем доме никакого телевизора не было, там вообще не было ничего «жилого». Даже мебель какая-то несерьезная. Мы вон в палатке живем, и то у нас быт налажен, даже щавель собираем. Правда, телевизора тоже нет, но он нам и не нужен – брехло такое... А здесь-то! Такой дом! Такие этажи со стенами! А телевизором и не пахнет.
Но кто же тогда орал? Будто ему пятки прижигали. Или крысу под нос совали. Я такой страшный крик уже лет восемь не слышал. С тех пор, как мы все вместе маленького Алешку купали. Когда он в кастрюлю с тестом сел.
Вот так дела! Хоть участкового догоняй. Ну уж нет! Хватит с нас позора!
И я спросил Алешку:
– А ты думаешь, что?..
– А я ничего не думаю. – Он поднялся во весь свой малый рост и отдал мне пакет со щавелем. – Только врет он все, понял?
Понял... Еще как... До самого дна... Где скрыта истина...
И мы, цепляясь за кусты, выбрались из оврага, обошли подальше стороной этот Мрачный дом, полный загадок, и пошли домой.
- Предыдущая
- 2/30
- Следующая
