Каникулы с невидимкой - Гусев Валерий Борисович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/30
- Следующая
Высокий, худой одинокий мужчина возвращается и снова идет вдоль ряда красивых машин. Поравнявшись с белым «Линкольном», он останавливается, бросает кругом быстрые взгляды, достает из кармана какую-то маленькую штучку и сует ее в замок дверцы.
Дверца послушно распахивается. Одинокий мужчина ныряет внутрь, и тотчас же беззвучно оживает двигатель. «Линкольн» плавно выплывает из сонного ряда машин и, набирая скорость, стремится к Садовому кольцу. Водители ошалело смотрят ему вслед.
Но здесь, совершенно некстати, из переулка выезжает черная машина и преграждает «Линкольну» путь. Он резко тормозит, дает задний ход, но сзади, из другого переулка, так же некстати выезжает другая черная машина.
И тут же и усталый дворник, и незадачливый водитель, и дежурный электрик окружают «Линкольн», распахивают его дверцы и, достав пистолеты, выдергивают Карпухина на асфальт.
Из одной черной машины выходит наш папа и говорит Карпухину:
– Гражданин Карпухин, вы задерживаетесь органами правопорядка при попытке хищения автомашины, принадлежащей дружественному нам государству.
Карпухина обыскивают, забирают у него пистолет, ставят на ноги.
Жаль, мы этого не видели. Это нам потом рассказал папа. Когда кончилась вся эта история с Дедом Морозом на воздушном шаре.
Карпухина отвезли в следственный изолятор и, помещая в камеру, выдернули ремень из брюк и шнурки из ботинок. Так что одной проблемой у него теперь меньше.
Правда, других прибавилось...
Но это все было в Москве. А вот как развивались события в теремке.
Мы сидели под замком и старались не пропустить «последние известия». Дремали по очереди в коробе, пытаясь подслушать что-нибудь важное.
Но в первое время ничего важного ни Карлсон, ни его боевая мамочка нам не сообщали. Только Карлсон нервничал и все время повторял:
– Где же он шляется? Почему его до сих пор нет? Я ему голову оторву. Вместе с ушами.
А Карпухина все не было и не было. Ни с «Линкольном», ни без него.
Карпухина в это время допрашивал следователь по особо важным делам...
Наконец, уже за полночь, Карлсон встал, прошелся по комнате – было слышно, как он стучит каблуками и щелкает подтяжками, – и сказал упавшим голосом:
– Все, мама, замели Карпухина. Или менты взяли, или гаишники остановили. А конец один – печальный.
– Не отчаивайся, сынок, – поддержала его мамочка. – У тебя есть еще шанс разбогатеть на всю жизнь.
– Да, – вздохнул Карлсон. – Остается одна надежда – на прибор этого дурака Майского.
Вот интересно! Даже самые глупые люди считают дураками всех других. Даже самых умных.
И мы спокойно легли спать на своих раскладушках. И спали крепко и дружно, с сознанием выполненного долга.
А утром нас разбудил нетерпеливый Карлсон.
– Подъем! – заорал он, отперев дверь. – За работу! Чтобы к вечеру прибор был готов.
– Пройдите, пожалуйста, сюда, – вежливо сказал Майский, цепляя на нос очки. – Нам нужно серьезно обсудить кое-какие детали.
Карлсон поморщился, но спустился к нам и сел на верстак. В таком виде он очень был похож на взбалмошного друга Малыша. Клетчатая рубашка, широкие подтяжки на пузырчатых пуговицах, короткие ножки в бесформенных штанах и круглая физиономия. Только пропеллера за спиной не хватало.
– Что скажете? – спросил он, болтая ногами. – Чем порадуете?
– В общем, у нас все готово, – Август снял очки с носа и стал их протирать краем рубашки, вытащив ее из штанов. – Я смогу придать вам условную невидимость на два часа.
– Что значит – условную? – запетушился Карлсон. – Мне нужна безусловная!
– Сейчас поясню, – Майский снова нацепил очки и в упор посмотрел на Карлсона.
От такого взгляда я бы со стыда сгорел, столько в нем было презрения и жалости, но Карлсон это не почувствовал.
А мы ощутили. И даже натянули одеяло до подбородка.
– Как вы собираетесь действовать? – продолжил свой допрос Майский.
– А чего тут думать? Войду в банк, отсижусь до ночи, заберу деньги – и был таков.
– Вы, извините, все-таки дремучий человек. Как вы поедете, невидимкой, в город. Первый же инспектор ГИБДД поднимет тревогу, когда увидит на шоссе машину без водителя...
– Меня мама отвезет. Или кто-нибудь из механиков.
– Ну, положим, – терпеливо согласился Майский. – А дальше? Вы выходите из машины, и на вас, невидимого, наталкивается первый же прохожий. Согласитесь, всего не предусмотришь.
Тут до Карлсона что-то стало доходить. Он даже растерялся – идея разбогатеть ускользала. Сама становилась невидимой.
– И чего делать? – он спрыгнул с верстака. – Как быть? Я ведь вас без этого прибора все равно не отпущу.
– Выход есть, – задумчиво сказал Майский. Ему уже вполне можно было на сцену идти. Артист. Я им восхищался. – Правда, не очень надежный.
– Короче, Склихосовский!
– Вы знакомы с теорией четвертого измерения? Хотя бы в общих чертах?
– Еще бы! – соврал Карлсон. Дураку тоже не хочется выглядеть дураком. – С первого класса начальной школы.
– Тогда вы поймете, – Майский, взяв себя за подбородок, стал прохаживаться по подвалу. Как учитель перед тупым классом. – С помощью своей системы я переведу ваш образ в третье измерение...
– Это не больно? – предусмотрительно испугался бандит.
– Нет, это даже не опасно. От вас останутся только фас и профиль. Вы поняли?
– Чего тут не понять! – опять браво соврал Карлсон. – Вот фас, – он ткнул себя в лоб. – А вот профиль, – ущипнул себя за щеку. – Не так, что ли?
– Примерно так. Значит, чтобы исчезнуть совсем, вам надо будет пройти меж двух зеркал в полный ваш рост. И тогда на два часа и три с половиной минуты вы станете полностью невидимым.
– Это чего? С собой зеркала везти?
– Не обязательно. Достаточно будет просто пройти между двух зеркальных дверей...
– Ага! – заорал Карлсон. – Я все понял! Нужно выбрать банк, у которого зеркальные входные двери. Я знаю такой. У, богатый! Там этих долларов – до потолка! Все понял! Поехали! Еду, как все люди, в третьем измерении – с фасом и профилем, подъезжаю к банку, прохожу через стеклянные двери и становлюсь невидимым! Ты молодец, ученый. Я тебе сто долларов подарю. Даже сто двадцать!
– Спасибо, – ухмыльнулся его жадности Майский. – Я не забуду вашу доброту. Идите, готовьтесь. А мы подготовим прибор. Вечером начнем опытное превращение.
– А чего мне готовиться? – тупо спросил Карлсон. – Ну, возьму чемодан для денег. Или два. И спортивную сумку, побольше. А еще чего?
– Чтобы оптические волны дали необходимый эффект, вам надо вымыться и намазаться тонким слоем горчицы.
А он, оказывается, вредный, этот Майский. И мстительный. Я даже чуть не заржал, как лошадь. А Лешка зажал ладонью рот и нырнул с головой под одеяло. И это одеяло так подозрительно тряслось (от хохота, что ли?), что я даже шлепнул по нему ладонью.
– Побежал, – сказал Карлсон.
И выскочил за дверь, не забыв все-таки запереть нас на ключ...
Когда мы отхохотались, я спросил Майского:
– А почему два часа и именно три с половиной минуты?
– Для достоверности, – улыбнулся он. – Такие точные цифры действуют очень убедительно.
Майский опять начал ходить по комнате, пока мы вставали и одевались, и, видимо, что-то еще обдумывал.
– Вот что, ребята, – он остановился и поднял вверх палец. – Как только я его «превращу» в невидимку, вы должны действовать очень тонко. Не переиграйте...
– Я ему гирю на ногу уроню, – пообещал Алешка.
– Урони, – согласился Майский. – Но не забудь при этом – нога невидима.
– А какая ему разница! – легкомысленно отмахнулся Алешка.
И мы стали готовиться к очередной комедии. Под названием «Карлсон – невидимка, или Утюг на голову».
Проведению эксперимента благоприятствовало временное отсутствие Бабы Яги. Она отправилась куда-то на джипе, за какими-то покупками. Так что никто не помешает нам задурить голову Карлсону и никто сдуру не заорет, что, мол, король-то голый!
- Предыдущая
- 21/30
- Следующая
