Два дундука из сундука - Гусев Валерий Борисович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/28
• Следующая

– Ничего он не говорит! Вот, говорит, на свободу выйду, тогда скажу. А то вы без меня все Каркадиловы баксы поделите.

– Вот гад, а!

– Ищи, Веня, ищи! Как собака кость ищет! Найдешь – твои десять процентов.

– Маловато будет, – совсем как Полундра, обиделся Толстяк Веня.

– Что?! Да ты знаешь, сколько это? Тебе на три жизни хватит.

– Где уж там три, – вздохнул Веня. – Одну-то на свободе дожить...

Тут Зубастый поднял голову и увидел нас – художника и ассистента.

– А что они не работают? – опять разозлился он. – Гони их в трюм!

– Это не они, – объяснил Веня. – Мои еще не пришли. А это так... обормоты.

– Сам ты обормот! – не удержался Алешка. – А мы людоеды!

Мы сбросили в лодку этюдник и спрыгнули в нее сами. Не сообразили, правда, что догнать нас на катере – две пары пустяков.

Но погони не было. Видно, им было не до нас.

– Ты все понял, Дим? – взволнованно спросил Алешка.

Я понял, что нужно здорово работать веслами, чтобы поскорее выйти из опасной зоны. Все остальное меня сейчас не интересовало. Лешке нужны догадки и отгадки, а мне – его безопасность. И я плюхал веслами, как старинный пароход гребными колесами, – так же часто и с такой же силой.

Как в кино, промелькнули дед с удочкой, пристань «Опенки», знакомые берега. Фу! Причалили!

Алешка выпрыгнул на берег и, не дожидаясь меня, вскачь помчался к дому. Я еле догнал его уже в калитке.

Он влетел в комнату таким метеором, что папа даже подскочил на диване. И мгновенно оказался из лежачего положения в сидячем.

– Тебя какая рыба укусила? – испуганно спросил он Алешку. – Бешеная?

– Пап! – Алешка сунул ему под нос свою карикатуру на Толстяка Веню. – Пап! Это кто, не знаешь?

– Ух ты! – удивился папа. – Старый знакомый. Веня Жук.

– Знаменитый?

– Очень. Он у Каркадила в одной из его фирм работал экономистом. Денежки подсчитывал. Где ты его видел?

– А... Там, вдали. – Алешка махнул рукой. Он умел уходить от прямых ответов кривой дорожкой. – Пап, а кто такой Крыс? Нет, не Крыс. Дим, как?

– Крис, – подсказал я.

– Крис? – Папа подумал. – У моего друга овчарку так зовут.

– А если он не овчарка, то кто?

Папа припомнил:

– Кажется, у того же Каркадила одного охранника так называли. Я точно не знаю – кличка это или фамилия. А тебе зачем?

– Надо! – Алешка умеет давать и прямые ответы. На кривые вопросы.

Тут вошла мама:

– Если ты опять что-то затеваешь, Алексей, то я тебя запру в вашей комнате.

– Недельки бы на две, – мечтательно произнес папа, снова укладываясь на диван.

Я проснулся очень рано. За окном тихо шелестел дождь. Ленивый такой, мелкий. В такой дождь ничего не хочется делать. Под такой дождь только спится хорошо. Если в школу, конечно, не надо.

Я повернулся на другой бок, поплотнее закутался в одеяло. Прислушался к дождю – начал сладко задремывать. Однако что-то мешало. Какой-то посторонний звук кроме шелестящего за окном дождя. Я приподнял голову: точно, Алешка не спит. Сидит на кровати, накинув на плечи одеяло и, прикрыв глаза, что-то бормочет. Я прислушался.

– Каркадил всех обманывал. Он никому не доверял. В этом сундуке он возил за собой не пивные крышки, а наворованные деньги. Что дальше? Он поплыл отдыхать на теплоходе «Иван Грозный». Его охранник Крис спрятал сундук где-то на теплоходе. Каркадил и Крис в тюрьме. Веня Жук под командой Зубастого... А это кто такой? Ладно, потом... Веня Жук под командой Зубастого обыскивает теплоход «Ива». Что они там ищут с помощью речной шпаны? Клад? Сундук Каркадила? Но ведь сундук-то на теплоходе «Иван Грозный». При чем здесь эта «Ива»? «Ива»... «Ива»... Она поет красиво... И растет криво... Дим! Ива – это дерево? Не человек?

– Отстань! – Я отвернулся к стенке. – Дай поспать!

– Тебе бы только поспать да поесть! Никакой фантазии! – И он снова забормотал: – «Ива» называется теплоход. «Ива»... Дим! – Алешка вскочил с раскладушки и бросился ко мне. – Дим! Это никакая не «Ива»! Это «Иван Грозный»!

Я обернулся и проворчал:

– Там же написано русским языком на борту: «Ива». Где же, по-твоему, «н Грозный»?

– Отвалился, Дим! От старости. Отржавели эти буквы! И утонули! Вставай! Пошли!

– Куда? В Астрахань? Надоело.

– В поселок, Дим! Мы сейчас с тобой допросим эту речную шпану. Во главе с Полундрой.

– Отлупят они нас – и все! Весь допрос.

– Отлупят? – Алешка захохотал так, что Митёк застучал кулаком в стенку. Алешка – ноль внимания. – Отлупят? Да мы же людоеды! Пошли!

– Я вам пойду! – пробасил за стенкой Митёк. – Пока дождь не кончится, будете дома сидеть.

– А если он до Нового года не кончится? – завопил Алешка.

– Кончится, – заверил его через стенку Митёк. – На Новый год обычно снег идет. Спи дальше. Ты мне работать мешаешь.

– Подумаешь, – обиделся Алешка. – Все равно вы вечером все, что утром напишете, зачеркивать будете.

– А вот и не все! – Тут уже и Митёк обиделся. – Самое хорошее оставлю. Спи!

Алешка плюхнулся на раскладушку так, что она завизжала.

– Не ушибся? – ехидно спросил Митёк.

– Я сплю, – буркнул Алешка. – Вы мне мешаете.

И он в самом деле уснул.

До обеда Алешка был мрачен, как дождливый день. Все время торчал у окна – дожидался хорошей погоды.

– Ты бы чем-нибудь занялся, – сказала мама. Она стояла у зеркала и красила глаза. – Помог бы мне, например.

Алешка усмехнулся и взял кисточку. Папа сказал:

– Не смей!

– А пусть попробует, – не испугалась мама. – У него хороший вкус.

– Он из тебя индейку сделает. Или зебру.

Мама полюбовалась на себя в зеркало, осталась довольна собой и сказала:

– Не надо зебру. И так хороша.

– Дождь кончился, – сказал папа. И улегся на диван с книгой.

Речная шпана, как обычно, тусовалась у магазина. Когда мы подошли, галдеж и гогот смолкли. Они даже магнитофон выключили.

– Привет! – небрежно бросил Алешка. Я тоже поздоровался.

Нам ответили. Глазели на нас с любопытством. И с опаской – вдруг кусаться начнем.

– Витек, можно тебя на минуточку? – сказал Алешка Полундре. – На два слова.

Тот пожал плечами и отошел с нами в сторонку.

Алешка предисловий не любил. Даже в книгах. И начал сразу:

– Мама просила узнать, что вы в старом теплоходе ищете?

Витек сделал большие глаза:

– Ничего! Чего там искать? Там одна вода.

– А зачем же вы туда с шестом лазаете? Мама просила узнать.

– А... С шестом? Это нас один дядька с катера подрядил. Мы там уровень воды измеряем.

Тут, в свою очередь, Алешка удивился:

– Зачем?

– Мама просила узнать? – Мне показалось, что Полундра опять начал наглеть. – Передай маме: дядька хочет этот теплоход поднять, осушить и отремонтировать. И будет на нем делать бизнес. А меня берет старшим матросом. Не забудешь?

– Передай дядьке: «Каркадилы деньги в брюхе прячут». Не забудешь?

Полундра усмехнулся и отошел.

Неосторожно Алешка поступил. Зря он этот намек сделал. Ведь если змею испугать, она может удрать. А может и тяпнуть.

Я сказал об этом Алешке.

– Дим, – объяснил он, – от этого намека они скорее работать станут. А то будут со своими шестами до Нового года лазить.

– А ты сам не хочешь там полазить?

– Зачем? – безмятежно отмахнулся Алешка. – У меня своих дел полно. Пусть они этот Каркадилий клад найдут, а мы его у них отберем. Как положено по закону. Главное – этот момент не проморгать. Ну ничего, я им какую-нибудь ловушку устрою.

К вечеру опять пошел дождь. Мы забрались к Митьку в сарай помогать ему с пулеметом.

Пулемет у него получался красивый, грозный такой, внушительный. Митёк даже мурлыкал от удовольствия, когда его отлаживал.

• Предыдущая
• 14/28
• Следующая