Ворюга в клеточку - Гусев Валерий Борисович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/34
• Следующая

И он весело потопал за угол. А Модеста завела машину и поехала домой. Это значит, обогнула наш дом и въехала во двор. Она на работу пешком не ходила.

И мы за ней не пошли. Знали: ничего нового там не будет. Поставит машину задом к детской песочнице, с кем-нибудь поскандалит, а потом выведет Жужу на детскую площадку. И поэтому мы пошли за Хорьком.

Стемнело. Деревья кругом, кусты. Помоечные контейнеры. Ракушки. Машины. Поэтому следить за Хорьком было нетрудно. И мы скоро поняли, куда он шагает.

Возле немецких домов он закурил и постучал в окошко будочки. Из нее вышел его напарник – Жлоб. Они о чем-то начали говорить.

Подобраться поближе нам никак было нельзя – место открытое, ни помойки, ни ракушки. И мы решили: пройдем нахально мимо, беззаботно и увлеченно беседуя. Может, что-то и услышим. Хотя то, что мы уже услышали, нам многое открыло.

Идем с Алешкой, лялякаем, а ушки – как локаторы. Охранники так увлеклись разговором, что на нас – ноль внимания. Ну и мы на них вроде тоже. Приближаемся... Поравнялись... Удалились...

Переглянулись.

Вот что услышали.

– ...Вы, Модеста говорит, чтоб завтра все узнали! Мне, говорит, ждать некогда!

– Ты куклу-то включать пробовал?

– Пробовал. Не включается. Не летает.

– А ты ее подбрось. Вдруг полетит.

– А разобьется? Модеста нас тогда в грязь размажет.

– Ну ты тряси его. Дело выгодное. А куклу Модесте сдай, на всякий случай.

– Лады. Поехал. Клиента селедкой кормить...

И они расстались.

Идти за Хорьком мы не решились. Наверняка уж он обратил бы на нас внимание. Да и куда за ним ехать? Что за Перловка такая? У нас и денег-то нет. И мама забеспокоится.

– Ладно, Дим, – сказал Алешка. – Мы и так все узнали. Найдем эту Перловку и такой тарарам им устроим. Три года будет сниться!

Мама нас встретила очень радостно. Соскучилась.

– Прелесть какая! – сказала она. – Я бы эти газеты так ровно ни за что бы не поклеила. Папа будет рад.

– Ага, – сказал Алешка. – Будет по нотам свой гимн петь. Мам, а ты не знаешь, где пшенка?

– А тебе зачем? Рыбок кормить?

Алешка – глазами хлоп-хлоп.

– Да нет, мам. Город такой – Пшенка... Или Манка?

– Перловка, – объяснил я, давясь от смеха.

– Так бы и сказали, – немного обиделась мама. – А то морочат голову. Пшенка эта... Ой! Перловка. Станция есть такая. По Казанской дороге. А тебе зачем?

– Надо!

– Да, – вздохнула мама. – Проще не скажешь. – И ей опять, наверное, захотелось стать рыбкой.

– Мам, а эта... Перловка, она далеко?

– Я точно не помню. Мы с папой как-то в молодости туда летали. В отпуск. К его друзьям. Там так красиво! Просто прелесть! Тайга, величавые реки. Олени в нартах. Икра в лоханках.

– Супердень, – прошептал Алешка.

– Мам, ты что? – спросил я. – Какие олени?

Я этого перловского Хорька никогда на оленях не видел.

– Какие олени? – переспросила мама. – Рогатые, – она пожала плечами. – А икра – красная. Мы ее столовыми ложками ели.

Тут я что-то начал понимать. И пока Алешка разбирался с оленями в лоханках и с икрой в нартах, пошел в кабинет, долго рассматривал папину карту. И нашел-таки эту мамину Перловку. Далеко в Сибири. Посреди зеленой тайги и меж величавых синих рек.

Я вернулся на кухню.

– Мам, а в твоих воспоминаниях поближе никакой Перловки нет?

– В моих – нет. У папы спросите. Кстати, вы обещали к его возвращению кабинет в порядок привести.

А мы, кстати, и не обещали.

– Ага, – сказал Алешка. – Обязательно. А дядя Степа флейту достал. Мы его позовем. Он по этим нотам сыграет папе его милицейский гимн. Здорово?

Мама отозвалась не сразу. И осторожно спросила, на всякий случай:

– А барабан ваш дядя Степа не достал?

– Если хочешь, – льстиво пообещал Алешка, – мы барабан из школы принесем.

Лучше бы он не вспоминал про школу – тут же зазвонил телефон. Звонок – лохматый и энергичный, ясно – это наш неугомонный Бонифаций.

– Дима? Ты готов?

– Усегда! – я никак не мог вспомнить, к чему я должен быть готов.

– Я уже обзвонил весь наш драмколлектив, – радостно сообщил Бонифаций. – Теперь звоню тебе. – Мог бы этого и не говорить: а то я не знаю, кому он звонит. – В субботу, в пятнадцать часов – сбор у меня. Первая читка пьесы. Отнесись со всей ответственностью.

– Непременно. Не кладите трубку, Игорь Зиновьевич.

– А я и не кладу. Я тебя слушаю.

– Вы не знаете, где находится Перловка?

– Еще бы мне не знать! Я там каждую неделю бываю. В Перловке мой папа живет. Зиновий Кузьмич.

Я так обрадовался, что сразу сообразил, какой нам выпал шанс. Прямо «джек-пот» крутой. Главный приз на «Поле чудес».

– Хотите, мы передадим ему привет?

– Буду весьма признателен, – весь расплылся Бонифаций. – Запишите его адрес.

Я записал.

– А как туда ехать?

– Какой стыд! Не знать в твоем возрасте Перловку!

Ну, не Париж все-таки...

– С Ярославского вокзала, на любой электричке – десять минут.

Хорошо, что мы мамин вариант отклонили. И не поехали с Казанского. До сих пор бы ехали. Хотя икру лоханками похлебать я бы не отказался.

– Дим, – сказал Алешка очень серьезно, – давай ружье захватим. Опасно без оружия.

– Отберут.

– Кто?

– Милиция.

– Не отберут. Я придумал.

И здорово придумал, надо сказать. У папы на столе много лет уже лежит без дела здоровенная кожаная папка для бумаг. «Бювар» почему-то называется. Этот самый бювар подарили папе за какой-то подвиг на его опасной работе. К уголку папки была пришпилена серебристая пластинка: «Полковнику милиции С. Оболенскому от МВД Российской Федерации».

Лешка, долго не раздумывая, отковырял табличку и привинтил ее к прикладу ружья.

– Теперь пусть попробуют отобрать! – усмехнулся он. – Здорово? Поехали. – И Алешка высыпал в карман полную горсть патрончиков.

Мы обшарили все свои карманы, посчитали деньги – должно хватить не только на дорогу, но и на мороженое.

Когда мы вышли к платформам, нам сразу же бросилась в глаза торговая палатка, над которой висел и ворочался в воздухе надутый шар в виде земного. С лентой «Континент».

Ишь, подумал я, развернулся бизнесмен Земан, везде свои «континенты» понатыкал. Столько денег гребет, а тому, кто ему помог, – фиг с маслом.

– Давай купим? – Алешка кивнул на палатку. – Надо же папеньке Бонифация гостинчик привезти.

Мы взяли пакет пончиков и пошли вдоль состава, выбирая вагон, где побольше открытых окон.

Тут же нас остановил милицейский патруль.

– Что везем, молодые люди? – довольно вежливо спросил старший патруля, указывая на ружье в чехле, которое висело у меня на плече.

– Оружие, – спокойно ответил Алешка. – Папе на дачу.

– Какое оружие? Какому «папе»? – сразу насторожился старший. Он уже, наверное, на медаль рассчитывал. За то, что проявил бдительность и задержал двух юных террористов. А также их руководителя по кличке Папа.

– Духовое, – ответил я.

– Мышей стрелять, – добавил Алешка. – Папа их боится.

– Пройдемте в отделение. Для выяснения.

Ну вот, подумал я, съездили в Перловку... Но я недооценил Алешку.

Брат молча отстегнул клапан чехла, чуть выдвинул приклад, чтобы старший патруля мог ознакомиться с содержанием таблички. А потом достал из нагрудного кармана рубашки и сунул ему под нос папину визитку. А там были перечислены все папины должности и звания. И все его телефоны, кроме секретных, конечно.

– Товарищ сержант, – обратился старший к своему молодому напарнику, – проводите детей товарища полковника в вагон, обеспечьте безопасный проезд. Счастливого пути.

Товарищ сержант провел нас в вагон, усадил у окошка, постоял рядом до отправления электрички, бдительно поглядывая по сторонам – не грозит ли какая опасность детям товарища полковника.

Мы угостили его пончиком, а он отдал нам честь. А когда он вышел на платформу, я заметил, что некоторые пассажиры отсели от нас подальше, а некоторые – наоборот – перебрались поближе к нам.

• Предыдущая
• 23/34
• Следующая