Вредные игрушки - Гусев Валерий Борисович - Страница 13
- Предыдущая
- 13/30
- Следующая
Лешке только этого и надо было. Он задумал провести опасную операцию, чтобы проверить некоторые свои догадки. А для этого ему нужно было проникнуть в каюту капитана. Но как назло капитан все время находился у себя, говорил по телефону, а если выходил, то предусмотрительно запирал дверь.
Промаявшись на палубе больше часа, Алешка вернулся в каюту. Близнецы уже сидели на койке и продирали глаза. Они не скулили, не ныли, вообще не переживали из-за пропажи тетки. Им так даже нравилось – никто не держит за руки, никто не запрещает хулиганить и не делает замечаний на английском языке. Может, в этом и скрывался секрет Алешкиной популярности у братьев-разбойников.
– А мы дальше будем клеить? – спросил «старший» близнец.
– Будем, – сказал Алешка. – Только сначала немного прогуляемся по палубе.
У него уже созрел план – как проникнуть в капитанскую каюту с помощью этих шустрых огольцов.
Они вышли на палубу. Пароход резво шлепал колесами, торопясь забрать с острова бедных (но довольно богатых) «робинзонов». Чайки, как всегда, весело и шумно кружили над ним, и иногда в солнечных лучах их крылья очень красиво просвечивались насквозь.
Матросы занимались своими делами, пассажиры – своими, в основном дремали в шезлонгах, озирая сквозь дрему окрестности.
– В «кошелек» поиграем? – спросил Алешка юных братьев-разбойников.
– Ага! – обрадовались они. – Пока тетя Геля не мешает.
«Кошелек» – это довольно старая и довольно вредная игра. Наши шкодники ее просто обожали. Они обычно брали у тети Гели ее кошелек (без спроса, конечно), вытряхивали из него деньги в сумочку, а кошелек набивали обрывками газет, привязывали к нему тонкую прозрачную леску и бросали где-нибудь на видное место на палубе. А сами прятались неподалеку, хихикая в кулачки.
И вот идет себе какой-нибудь пассажир и видит: лежит на палубе туго набитый кошелек. Нагибается, чтобы его поднять, а кошелек... вдруг отскакивает от его протянутой руки. Человек не может даже сразу врубиться: что такое? – и делает еще шаг и опять нагибается с протянутой рукой. А кошелек – опять от него!
И тут раздается злорадный визг и хохот, и откуда-нибудь из шлюпки или из-под шезлонга появляются довольные, сияющие, как два начищенных самовара, мордашки близнецов.
Алешка вместо кошелька привязал леску к колечку ключа от трюма, где томились в неволе и время от времени выли спятившие игрушки. Лешка объяснил братьям-разбойникам, что они должны делать, и пообещал в случае успешного выполнения его задания премировать шкодников двумя шоколадками.
Затея близнецам понравилась. И вот что из нее получилось. Капитан находился в своей каюте. Занимался каким-то важным делом: наверное, заполнял судовой журнал или искал по всем углам пропавший ключ. Или писал отчет Илье Ильичу Муромцеву.
Иллюминатор приоткрыт, через него вливается в каюту свежий речной воздух, слышатся крики вечно голодных чаек, шлепанье колес, пыхтение паровой машины и озабоченные гудки встречных теплоходов.
Прямо под окном стоит низенький журнальный столик. На нем, правда, никогда не было никаких журналов, а только всякие напитки и коробочка с табаком.
И вдруг – бряк! На столик откуда ни возьмись падает ключ. Капитан даже вздрагивает и тут же радуется: нашелся! Он вскакивает из-за письменного стола и нетерпеливо устремляется к ключу, торопливо протягивает к нему руку. Будто к кошельку, туго набитому чужими деньгами... Но не тут-то было. Ключ медленно поворачивается и ползет к окну. Капитан машинально за ним. Цоп! – опять мимо. Хвать! – и не получилось. А ключ, как живой, выпрыгивает из окна на палубу. И слышно, как он там весело брякается на доски.
Взбешенный и растерянный капитан сломя голову вылетает за дверь. И конечно, ее не запирает – он весь устремлен за своим любимым непослушным ключом. И гонится за ним, как голодный волк за добычей. А Лешка тем временем шмыгает в его (капитана) каюту. И пока капитан бегает по пароходу за хохочущими близнецами, Лешка успевает кое-что разглядеть и сделать...
Никто из пассажиров не может ничего понять. Все только с изумлением смотрят, как наш красавец капитан бегает по палубе, подскакивает и топает ногой, будто гоняется за вредной мышкой, укравшей у него кусочек сахара.
Наконец капитан ухитряется наступить на ключ. Леска рвется, близнецы предусмотрительно и благоразумно удирают на безопасное расстояние.
– Ребята! – кричит им капитан, засовывая ключ в нагрудный карман кителя. – Я не буду вас наказывать! Слово моряка! Только скажите: где вы его нашли?
Близнецы переглядываются. «Старший» Тедька деловито спрашивает:
– А что нам за это будет?
– Две шоколадки? – спрашивает и Женька. – Или еще как?
«Или еще как» капитана устроило бы больше. Он им такое «или как» задал бы! Но правила игры надо соблюдать. И капитан сдается:
– Две шоколадки.
– Каждому! – в один голос отвечают близнецы. Научились рыночной экономике.
– Согласен!
Близнецы опять переглядываются и, видимо, решают еще поторговаться.
– По три! – орут они дуэтом.
Капитан молча поворачивается и делает вид, что идет в свою каюту.
– Согласны! Согласны! – визжат ему вслед расчетливые детишки. И говорят, как подучил их Алешка:
– Мы его давно нашли. У вашей двери. Он в сапоге лежал. В правом.
У капитана в тамбурочке возле двери в каюту всегда стоят на случай непогоды высокие сапоги и висит длинный резиновый плащ с капюшоном. Вот только он нимало не задумывается: а что понадобилось близнецам в его правом сапоге? Впрочем, если они облазили весь пароход от носа до кормы, от борта до борта, от трюмов до мачты – вполне возможно, что и в сапоги залезали. И капитан, верный своему морскому слову, ведет близнецов в буфет за шоколадками. А потом возвращается к себе, к своим важным прерванным делам, но тут раздается голос рулевого:
– На горизонте – остров!
Успокоенные моим появлением «робинзоны» терпеливо ждали «Илью Муромца». У дяди Вовы нашлись в кармане карты, и вся компания скрашивала ожидание игрой в «дурачка».
И вот вдалеке появился долгожданный пароход. Похожий издалека своими колесами на таракана, шустро семенящего боковыми лапками.
Мы стали собираться. Но все сборы свелись к тому, чтобы разыскать на острове Даму с пальчиком – она так похудела за это время, что мы ее еле нашли.
Пароход подошел, сбавил ход, загремел якорной цепью. Она натянулась, пароход дернулся и, развернувшись по течению, застыл в ожидании. У всех бортов скопились пассажиры. Они махали островитянам, кричали им всякие приветствия, но, похоже, не очень-то завидовали. Больше сочувствовали.
Матросы спустили шлюпки и погнали к острову. На первой шлюпке стоял на носу наш капитан в белоснежном кителе и красивой фуражке с золотым орлом и якорем.
Он ловко и элегантно, едва нос лодки коснулся песка, спрыгнул на берег и принес свои горячие извинения:
– Милые дамы! Уважаемые господа! Чрезвычайное происшествие на борту! Пароход сел в тумане на мель. Прошу прощения за доставленные вам неудобства. И надеюсь достойно компенсировать их в самое ближайшее время. Пожалуйте на судно, где вас ждут горячие ванны и великолепный обед!
Обрадованные островитяне, толпясь и толкаясь, забрались в шлюпки. А на борту «Ильи Муромца» страшно загордились, потому что другие пассажиры стали их горячо приветствовать и восхищаться их мужеством.
Матросы собрали и забрали на борт палатки и все другое снаряжение, выбрали якорь, и пароход, дав свисток, отправился продолжать свой прерванный рейс.
Ладно, подумал я, островитян мы выручили – теперь надо тетю Гелю выручать.
- Предыдущая
- 13/30
- Следующая
