Сердце льва - Вересов Дмитрий - Страница 68

• Предыдущая
• 68/73
• Следующая

— А вот здесь и думаю. Тихо, по-семейному, с Варварой Ардальоновной, с Арнульфом. Чайку попьём, телевизор посмотрим, может, в дурачка перекинемся.

— Слушай, — в глазах Андрона сверкнула сумасшедшинка, — есть гениальная идея… Рокировочка.

— То есть?

— Ну! Если я за тебя канаю с лёгкостью, то уж — ты-то за меня — тем более, как-никак с образованием, артист к тому же… Короче, не съездил бы ты с моими драгоценными на барскую дачку вместо меня? А что — салют посмотрел бы, разносолов покушал от пуза, в баньке с начальниками попарился. Мой Ильич, он молоток, классный мужик. Да и Анжелка, в общем, баба нормальная, хоть и дура… А я бы — сам знаешь куда…

Тим поднял голову.

— Извини, брат. Не по мозгам мне сейчас такая задача. Ты ж не хочешь, чтобы меня разоблачили как самозванца.

— Твоя правда… Ну, пора, труба зовёт! — У порога он вдруг повернулся и совсем другим тоном добавил: — Я раньше думал, что таких, как она, в природе не существует. Только в мечтах…

Он ушёл. А Тим, ничтоже сумняшеся, выкрал с пустой вахты ключ от кабинета заведующей и, нахально водрузив ноги на стол Александры Францевны, принялся названивать Лене Тихомировой.

— Привет, любовь моя, с наступающим! Какие нпаны на вечерок?

— Вы, товарищ Метельский, все-таки исключительная свинья. Блеете что-то неубедительное насчёт семейных обязанностей, в преддверии праздника бросаете честную девушку на произвол судьбы, а теперь ещё планами интересуетесь. Вы случайно не садист с отягощённой наследственностью? Ваш дедушка часом у Гиммлера не служил?.. А если серьёзно, то планы самые минимальные. Посидим с Маринкой, тяпнем по рюмочке…

— Отставить Маринку! Позвони ей, наври чего-нибудь. А я рвану на базар, увеличу нетрудовой доход ёлочных спекулянтов и, как Дед Мороз…

— Дед Склероз! Кто мне третьего дня, блеснув искусством конспирации, припёр в чехле от контрабаса голубой кремлёвский танненбаум?! Или у тебя это дело поставлено на поток? Смотри, Метельский, меня начинают терзать смутные подозрения…

— Каюсь, каюсь… Диплом, сессия, голова кругом…

— Полёты, полёты… Ладно, за тобой шампанское, за мной — фирменное блюдо.

— Паста по-пармезански?

— Макароны по-флотски.

Но коварная Тихомирова опять обманула его, подав вместо макарон копчёного угря и филе миньоны, вымоченные в коньяке…

Первого января, в пятом часу пополудни, она выставила его за дверь.

— Вечером ко мне люди приезжают. По делу. Это тебя не касается. Не появляйся и не звони ровно десять дней. Если все решится раньше, я сама тебя найду.

— Что решится? — жёстко, не глядя на Лену, спросил Тим.

— В своё время узнаешь. Так надо.

— Как-то я уже слышал подобную формулировку.

— Солнышко, это совсем не то, что ты мог подумать. Ты мне веришь? А что оставалось?

— Да, да, войдите, — бывший вице-генерал-майор кашлянул, грозно сдвинул брови и указал прибывшим офицерам на полукресло. — Садитесь. Итак, что мы имеем?

Его начальственный вид как бы продублировал вопрос: итак, кого мы имеем?

Да, летит время. Кажется, давно ли он сидел как эти двое, выпрямив хребет перед массивным, в форме буквы «Т» столом, за коем нынче по статусу хозяина вальяжно размещается сам. И была с ним тогда самая красивая женщина, которую он когда-либо знал. Самая желанная. Самая гордая. Встретить бы её сейчас, в генеральских-то погонах… Небось не вертела бы носом. Дура. Как есть, набитая. С такой-то жопой и дать скормить себя ракам. Лучше б ему тогда дала… Да, летит время, меняются люди. Случилась чудная метаморфоза и с вице-генерал-майором, из малоразговорчивого истукана он превратился в грозного начальника, генерал-лейтенанта. А его место на ковре заняли эти двое болванчиков — один в погонах подполковника, другой, соответственно, капитана. Ишь как вытянулись, подобрались, пожирая глазами начальство. Эти небось, даже когда с бабами спят, видят себя в генеральских мундирах.

— Есть движение информации по Барбароссе, товарищ генерал, — болванистый подполковник встал, раскрыл папку с грифом «Совершенно секретно», — Из ВЦ прислали результаты по программе «Двойников».

Приставку «лейтенант» он опустил намеренно, просто генерал — это вроде бы как генерал армии. И выговаривается проще, и начальству приятней.

— По Барбароссе? — генерал-лейтенант нахмурился, засопел, изображая мощное движение мысли, шумно затянулся. — Ну-ну.

Опять этот чёртов Барбаросса, которого разыскивает и ЦРУ, и Моссад, и Штази, и МИ-6, и Интерпол, и… Кому только не нужна его голова. Да только она у него слишком хорошо работает — хрен поймаешь. Даже неизвестно кто он и откуда — то ли из «Одессы», то ли из «Шпинне», то ли из «Всадников Посейдона», то ли «Коричневых викингов», то ли «Малинового джихада». Скользкий, как уж, ушлый, как лис. И укусить может — мало не покажется. — Движение информации положительное, товарищ генерал, — успокоил болванистый подполковник, и чтобы подчеркнуть личное непосредственное участие, позволил себе пошутить. — Похоже, мы взяли этого Барбароссу за задницу. — Спеша порадовать начальство, он принялся излагать детали. Две недели тому назад американцам удалось запечатлеть Барбароссу в фас, и они поделились добычей с французами, ну а те от щедрот своих переправили снимок в Цитадель социализма. Так он попал в информационный ВЦ КГБ и, соответственно, — в программу идентификации фотографий «Двойники». Ну а ЭВМ, ни-чтоже сумняшеся, опознала в Барбароссе некоего Епифана Дзюбу — хлебороба, первопроходца и комбайнёра. И ещё кавалера — ни много, ни мало — ордена Ленина. Вот тебе и «Малиновый джихад»!

— Ордена Ленина? — с завистью переспросил генерал, сунул папиросу в пепельницу и помрачнел ещё больше. — Ошибка исключена?

Это что ж такое получается? Выходит, Барбаросса это, может, и не Барбаросса вовсе, а наш герой невидимого фронта орденоносец Дзюба? Но тогда зачем ему комбайн? И если он все же не партактивист и не первопроходец, а злостный террорист и, матёрый диверсант, то почему же его тогда наградили орденом Ленина?

— Ошибка исключена, товарищ генерал, я дважды проверял перфоленту, — болванистый подполковник хмыкнул, с самодовольным видом выпятил грудь. — Он это, он, волчина позорный. Только не это главное, товарищ генерал, — ликуя, он расплылся улыбкой победителя и выложил на стол две цветные фотографии. — Есть у него волчата, близнецы, уже заматерели. Один студент, отлынивает от армии, другой отслужил, маскируется под пролетария. В Ленобласти окопались…

— В Ленобласти окопались? — Генерал воззрился на снимки, почему-то вспомнил собственного отпрыска, конопатого, бездарного и запойного, вздохнул. — Ну а он что?

— А он, товарищ генерал, ничего. — Болванистый подполковник усмехнулся, щекастое лицо его выразило презрение. — Даже не знает, что детей наплодил. Да, наверное, и знать не хочет. Хищник, живёт по законам джунглей.

Торжествуя, он закрыл свою секретную папку и принялся докладывать о проделанной работе — как кого нашёл, допросил, установил. Тяжелее всего было отыскать врачиху, принимавшую роды у умирающей, угодившей под машину жены Дзюбы. Похоже, он сам её и приговорил, чтобы замести следы вчистую. Что с него возьмёшь — зверь.

— Да, да, тамбовский волк ему товарищ. — Генерал, потирая подбородок, погрузился в раздумье. — Так-с, так-с, так-с.

На его скуластом, раздобревшем с полковничьих времён лице играл здоровый румянец. Наконец он перестал барабанить пальцами по столу, встрепенулся, и глаза его молодо блеснули.

— Значит, говоришь, о волчатах своих ни сном, ни духом? Так мы ему намекнём в нужный момент. Прибежит как миленький да ещё будет хвостом вилять, чтобы шкуры с них не содрали. А сейчас за ними нужен глаз да глаз, и лучше всего женский.

Вы, подполковник, поняли мою мысль? Ну так давайте, давайте, выполняйте.

Генерал не знал, что волки хвостом не виляют.

• Предыдущая
• 68/73
• Следующая