Мятежное сердце - Фетцер Эми - Страница 27

• Предыдущая
• 27/79
• Следующая

Эрджила хватит удар. Он скажет дяде все, что о нем думает, тот рассвирепеет, а она нуждается в тех немногих друзьях, которые у нее еще остались. Микаэла заперла дверь своей комнаты и быстро подошла к маленькому камину.

Опустившись на колени, она прислушалась: ей нужна была дополнительная информация, а единственный способ что-либо узнать, не выходя из комнаты, – это разобрать слова, доносящиеся с первого этажа по каминной трубе.

«Виктория»… Тысячи фунтов… захват.

Фунтов чего? Пороха? Снаряжения? Нет. «Виктория» перевозила оружие и деньги тем, кто воевал в Америке. Господи, это же фунты стерлингов. Золотые соверены?

Микаэла улавливала только бессмысленные обрывки разговора, ей хотелось крикнуть, чтобы они перестали ходить по комнате и говорили возле камина. Один из них словно услышал ее.

– Все равно нам придется уступить их требованиям. И довольно скоро.

Неужели Англия намерена дать свободу американским колониям?

– …отплывает через три месяца… Раз никто из наших не является ее капитаном, нужно захватить ее.

Микаэла села на корточки. Неужели они хотят захватить корабль? Неужели им могло прийти в голову украсть деньги, предназначенные для снабжения их собственной армии? Ведь солдаты выполняют приказ, сражаются, умирают за короля и страну!

Девушка задумалась. Стоит ли передавать информацию о планах захвата жалованья войскам, которые уже и так несколько месяцев голодают? Пять британских офицеров собирались лишить соотечественников денег, обречь их семьи на долговую тюрьму или смерть. Из-за жадности, хотя они и так имели больше других.

Если они нападут на корабль, то, заметая следы, перебьют находящихся на его борту. От ярости Микаэла сжала кулаки. Их нужно расстрелять за это, но ведь этот разговор еще не доказательство, а без него она не может обратиться к влиятельным людям. Она бессильна, пока мерзавцы не предпримут конкретных шагов.

Зато это может сделать Николас.

Он единственный, кто сумеет передать информацию нужным людям, которые будут наблюдать и примут меры, когда заговорщики приступят к исполнению своего плана.

Микаэла чуть не влезла в камин, силясь разобрать слова. Угли затрещали. Она принюхалась и, нахмурившись, огляделась по сторонам. Ее платье горело.

– Боже правый!..

Девушка похлопала рукой по юбке, но огонь быстро распространялся, и его пришлось залить водой из кувшина. Вот это действительно неприятность. Она притягивает к себе несчастья. Интересно, удастся ли ей пережить эту революцию и не дать себя убить?

Микаэла вернулась к камину, держась на безопасном расстоянии, дослушала разговор до конца и с ярким шарфом в руке отправилась по черной лестнице на чердак.

Микаэла сидела как на иголках. Наполнив супом деревянную чашку, она передала ее следующему ребенку. Этот был смуглым, с длинными черными волосами. Она смотрела в карие глаза, а видела светлые, яркие и растерянные. У нее защемило сердце. Невозможно представить, чтобы человек, целовавший ее так, что она едва не падала с ног, был способен приставить нож к горлу жены.

– Мы собираем их здесь не просто так, а чтобы накормить. Микаэла вздрогнула, посмотрела на Кассандру, затем на вереницу бедных ирландцев, евреев и индусов. Да, сейчас нет времени на бессмысленные воспоминания.

– Я чувствую себя щенком на поводке.

Кассандра махнула в сторону двери, где стоял один из ее братьев, оглядывая каждого входящего мужчину так, словно тот собирался убить его сестру.

– Радуйся, что о тебе есть кому позаботиться, Рэнди.

– Забота и удушение не одно и то же, – ответила Кассандра, продолжая раздавать суп. – А это твой сторожевой пес?

Она кивнула на майора Уинтерса, который с отвращением окидывал взглядом комнату.

– Я называю его льстивым ничтожеством, – пробормотала Микаэла.

Подруга ухмыльнулась, на секунду застыв с миской в руке.

– Такого определения я еще не слышала.

– Он здесь по собственной воле.

– Я видела, как ты осадила его, значит, он либо влюблен в тебя, либо туго соображает.

– У него нет мозгов, чтобы соображать.

Не дядя ли прислал его? Наверное, после того, как они застали ее за подслушиванием, у них возникло подозрение.

К девушкам подошел отец Питер и сообщил, что очередь нуждающихся подходит к концу и они с сестрами управятся сами.

Микаэла бросила взгляд на отцовские часы. Хотя Николас будет ждать в условленном месте, пока она не придет, ему нельзя оставаться там слишком долго, иначе он подвергнет риску всю агентурную сеть. Двойной агент представлял угрозу для всех.

– Я должна ненадолго отлучиться, – прошептала она.

– Одна? – Кассандра нахмурилась.

– Я должна.

– Хорошо, ты потихоньку уходи, а я отвлеку его. Мой брат не позволит ему приблизиться на опасное расстояние. И не заставляй меня раскаиваться в моем поступке.

– Я вооружена, – прошептала Микаэла, снимая грязный фартук и бросая его в общую кучу.

– Ты храбрая, – с завистью сказала Кассандра.

– Или очень глупая.

Ходить по этим улицам, не переодевшись мальчишкой, было чрезвычайно рискованно.

– Эрджил должен за тобой прийти?

– Да. Скажи ему, что я пошла в магазин. Кассандра оглянулась и увидела, что Уинтерс занят разговором с Адамом.

– Когда-нибудь расскажешь мне, почему ты не вышла замуж и не уехала. С удовольствием послушаю. Осуждать не буду.

– Спасибо, Рэнди.

– Будь осторожна… Надеюсь, что он красив. Ну, тот, кого тебе не терпится увидеть.

«Пусть верит в эту чепуху», – подумала Микаэла, протягивая руку за плащом. А Рэнди уже шла к брату, потом, сделав вид, что споткнулась, врезалась в майора, который удивился неловкости обычно грациозной девушки и тут же обнял ее за талию. Микаэла не стала ждать продолжения, выскочила за дверь и быстрым шагом направилась к церкви. Николас убедил ее довериться здешнему священнику. Она уже имела дело с отцом Джозефом, когда собирала одежду и продовольствие для англичан, оказавшихся в плену у американцев.

Девушка благополучно добралась до церкви, вошла в нее со стороны паперти и остановилась, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. В дальних углах горели свечи, и она подумала, что кощунственно использовать святое место для таких целей.

Наконец она двинулась вперед, шепотом зовя отца Джозефа.

Священник выступил из полумрака, очень медленно пошел к кафедре, затем ухватился за спинку скамьи.

– Здравствуйте, отец.

– Беги, дитя мое. – Он двинулся к ней, с трудом переставляя ноги.

– Не могу. Я должна здесь встретиться с ним. Микаэла оглянулась в поисках Николаса.

Лицо священника исказилось, он наклонился вперед, будто собираясь что-то шепнуть ей на ухо, и вдруг упал прямо на нее. Девушка отпрянула, схватила его за плечи и увидела торчащий из его спины нож.

– Господи помилуй! – Она вглядывалась в темноту, пытаясь обнаружить убийцу, но под тяжестью священника опустилась на пол. Ей хотелось вытащить нож, но она боялась еще больше повредить раненому.

– Беги, дитя! Беги!

Он закашлялся, уткнулся лицом ей в плечо и безвольно осел. Вытаскивая на ходу пистолет, Микаэла бросилась к алтарю. Она услышала быстрые шаги за спиной и метнулась к двери. Однако засов не поддавался, и, лихорадочно дергая его, она молила: «Ну, пожалуйста, пожалуйста!» Наконец дверь открылась, Микаэла помчалась навстречу свету, к людям, не оглядываясь и страшась того, что может увидеть.

Она миновала всего один квартал, когда ее схватили за плечо. Она мгновенно направила дуло пистолета в живот этому человеку и подняла голову.

– Николас!

– Меган будет сильно расстроена, если ты нажмешь на курок.

– Отец Джозеф убит, – бесстрастным голосом произнесла она, убирая пистолет.

Николас грубо выругался и потащил ее по улице, подальше от церкви.

– Тебя видели?

– Не знаю. Там было слишком темно.

– Будем надеяться, что нет. – Он шел так быстро, что ей приходилось почти бежать. – Ублюдок охотится за тобой.

• Предыдущая
• 27/79
• Следующая