Пипец Котенку! (СИ) - Майерс Александр - Страница 33

— Что-то мне так не показалось, ваша светлость, — выпрямляюсь и морщусь от боли в отбитых рёбрах. Предплечья, которыми я заблокировал много увесистых плюх, тоже болят и все в синяках.

Придётся применить печать Исцеления, но чуть позже.

— Мне-то лучше знать. Ну ладно, вы свои проблемы уже решили. Обсудим наши с тобой, — Бернард скрещивает татуированные ручищи на груди. — Я отправил весточку в город. Уже пришёл ответ.

— И что там?

— Они хотят организовать особенный бой. Мы с тобой вдвоём против двух других бойцов. Там тоже, типа, тренер и ученик.

— Интригующе, — улыбаюсь я.

— Ты даже не представляешь, насколько, — хмыкает Хенрикович и чешет щетину на подбородке. — У того, с позволения сказать, тренера ни одного поражения. А у его подопечного только одно, и то спорное.

— А вы когда-нибудь проигрывали?

— В той клетке — ни разу.

— Тогда, точно, уникальное событие!

Меня аж прёт, когда представляю, сколько денег на этом можно заработать. Конечно, большая часть налички уйдёт Бердышу — но и мне, надеюсь, перепадёт. А ведь ещё можно сделать подставные ставки…

Сообщаю Бернарду о своей идее. Тот сначала кривится, но потом восклицает, хлопая ладонью о стол:

— Да какого хрена! Так и сделаем. Есть у меня друг в Новокузнецке, которому можно довериться. Бердыш, подонок, столько денег с меня имеет. Будет даже честно, если мы его обдурим.

— Грабить награбленное — это даже благородно, — смеюсь я.

— Суть примерно такая. А ты — молодец, Котов. Хоть и дурной котелок у тебя, но варит неплохо. Странно, что я сам до этого раньше не додумался. Нет во мне деловой жилки! Была бы, не дрался бы сейчас бесплатно…

— Зато вы отличный тренер, ваша светлость.

— Смею надеяться, — датчанин встаёт. — Вот что, Котов: кроме тренировок после уроков, приходи ко мне по утрам. Будем дополнительно заниматься. Освобождение от уроков выпишу.

— А получится? У меня уже есть одно освобождение… Так я совсем на учебу перестану ходить.

— Тебя это расстраивает? — усмехается Бернард.

Аж хрюкаю и отвечаю:

— Ни капельки.

— Тогда я разберусь. Может, сдашь контрольные заранее, или что у вас там. Августине Филипповне скажу, что выбрал тебя для участия в Кубке Сибири, и надо усиленно готовиться. Всё понял? Свободен.

— Спасибо за доверие, тренер! — щёлкнув пальцами, разрушаю печать Тишины и покидаю кабинет.

Приняв душ и быстро умяв ужин, бегу в свою спальную. Забираю припрятанный в тумбочке свёрток и тороплюсь к комнате десятого отряда.

Кристина выходит навстречу, будто специально ждала, когда я появлюсь.

— Привет, — скромно опускает она глазки.

— Привет, милашка, — перевожу дыхание. — Это тебе.

— Правда? — девушка несмело принимает подарок.

— Конечно. Как я мог съездить в город и не привезти для тебя ничего. Откроешь?

Кристина разворачивает упаковку, видит платок и вдруг начинает плакать. Я совсем не понимаю, в чём причина, поэтому просто обнимаю девушку и прижимаю к себе. На взгляды проходящих мимо парней и девчонок не обращаю внимания.

— Извини, — пищит флейстистка, немного успокоившись. — Просто мне никто и никогда ничего не дарил. Так приятно, спасибо!

— Пожалуйста, — улыбаюсь, большим пальцем стирая слёзы с мягких щёчек.

— Я буду им дорожить, обещаю! — девушка крепко прижимает к груди платок и чмокает меня в губы. Шмыгнув носом, спрашивает: — Идём на репетицию?

— Конечно. Новогодний концерт не за горами, надо как следует подготовиться!

Видя такую трепетную реакцию, хочу ещё и ещё дарить Кристине подарки. Ну, неправильно это, когда столь красивая девушка плачет из-за какого пухового платка. Пусть и не самого дешёвого.

Тем более, что дело тут не в цене. Даже если бы я привёз леденец на палочке, реакция была бы такой же. Уверен.

Снова, ещё более твёрдо решаю, что пора начать зарабатывать деньги. Охота на Изнанке пока откладывается, ничего не поделаешь. Бой в клетке только через две недели и заработок в ней, скажем так, не гарантирован.

Я-то в своих силах не сомневаюсь. Уже предвкушаю победу, толстую котлету бабла и горячую «борьбу в партере» с Зореславой. Но бывает всякое — за долгую жизнь в прошлом мире мне не раз случалось проигрывать. Я всякий раз возвращался и потом выигрывал, конечно. Смысл в том, что выход в клетку не гарантирует денег.

Надо отыскать стабильный источник прибыли. Здесь, в интернате. И я даже знаю, к кому с этим вопросом обратиться…

После репетиции, несмотря на обуревающее меня желание уединиться с Кристи, прощаюсь с ней и иду в другое место. В место, которое по праву считается одним из самых страшных закоулков интерната. Туда, где обитает чудовище, которого боятся все, от воспитанников до начальника охраны… Только Бернард не боится. И я.

В кабинет Августины Филипповны.

Впрочем, сама директриса мне сейчас не нужна. Да и вряд ли она у себя в такой час. Собираюсь переговорить с Маргаритой, которая, как я знаю, часто задерживается на работе допоздна.

Мне везёт. Симпатичная секретарша ещё на месте. Когда я захожу, она поднимает глаза и приветливо улыбается:

— Здравствуй. Ты что так поздно?

— Да хотел спросить кое-что, — не могу удержаться от ответной улыбки. Ну что за красавица. — Мне нужна работа. Может, я могу чем-нибудь помочь интернату и заработать на этом пару миллионов рублей?

Маргарита звонко смеётся. О, прошу тебя, не останавливайся! Смейся ещё! Твой смех звучит будто серебряные колокольчики в волшебном лесу.

— Столько предложить не могу, — отвечает Марго. — Но, вообще-то, есть кое-какая работа. На кухне требуется помощник. Если ты не против вставать пораньше и работать перед уроками, можно устроить.

— Конечно, не против, — благодаря правильному току маны я способен и за пару часов выспаться. — А сколько будут платить?

— Вообще, жалованье сто десять рублей в месяц, по-моему. Но тебе будут платить меньше.

— Это ещё почему?

— Ты же будешь работать не полную смену, — улыбается Маргарита. — Можешь рассчитывать рублей на пятнадцать в неделю.

М-да уж, копейки… Да и сто десять рублей в месяц — так себе жалование. Неужто кто-то всю жизнь пашет за такие деньги? Это как надо себя не уважать, чтобы влачить подобное нищенское существование?

Я уверен, что любой, если отбросит сомнения и жалость к себе, способен на большее. Уж я-то точно способен.

Но, пожалуй, всё же соглашусь. Работёнка не пыльная, а утро перед уроками у меня всё равно свободное. Глядишь, подружусь с поварами, кормить будут лучше. Мне не помешает больше питаться, чтобы наращивать мышцы.

— Ладно, согласен.

— Тогда надо кое-что подписать, — улыбается секретарша и встаёт. — Сейчас…

Поворачивается к стеллажу с документами и тянется к верхней полке. Маргоша верна себе — одета в белую блузку и короткую чёрную юбочку, которая так славно обтягивает упругую попку. А когда она встаёт на носочки, юбка задирается, почти показывая спелый орешек.

— Давайте помогу, — мгновенно оказываюсь рядом.

Секретарша чуть ниже меня. Поэтому, встав на носки, без проблем достаю нужную ей папку.

— Спасибо, Ярослав, — улыбается она.

Ух, как от неё приятно пахнет. А эти изумрудные глазки за стёклами очков — чистые драгоценности, которыми я готов любоваться вечно. И как приятно, что она назвала меня по имени.

Не спешу отходить. Дистанция между нами максимально короткая. Ещё чуть-чуть, и прелестные персики коснуться моей груди. Смотрим друг другу в глаза, усиливая напряжение, а потом я делаю шаг навстречу и сгребаю Маргошу за талию, прижимая к себе.

— Ярослав!.. — выдыхает она. — Ты что?

— Ничего, — шепчу и наклоняюсь, обдавая шею девушки горячим дыханием. — Делаю то, чего мы оба хотим.

— Ах, Ярик… Подожди!

Отрицательно мычу, покрывая гладкую шейку поцелуями. Мои пальцы одну за одной расстёгивают пуговки на блузке Маргариты. Запускаю руку под ткань, касаясь тёплой нежной кожи и чувствую, как дрожит Марго. Не от страха, отнюдь — от желания, которое всеми силами сдерживает.