Пипец Котенку! (СИ) - Майерс Александр - Страница 15

— А, это я, — объясняю. — Забрал твою кровать себе. Тронешь мои вещи — руку сломаю.

— Ты совсем поехал, Котёнок⁈ Да я тебе…

Не дослушиваю, отправляюсь по своим делам. Говорю же, время поджимает. Тик-так. А вопли Овчукова, несущиеся вслед, для меня всё равно что птичий пердёж. Не существуют.

— Добрый день, Степан Карпович! — залетаю в кабинет старика, кланяюсь прямо на ходу и падаю на стул.

— Здравствуй, здравствуй, — дружелюбно приветствует меня оракул.

Он в том же клетчатом костюме. Только пиджак висит на спинке стула, выставляя на обозрение мятую рубашку и дурацкие подтяжки.

— Чайку, воспитанник?

— Прошу прощения, сударь. У меня тренировка, — обвожу рукой спортивный костюм. — Мы не могли бы закончить всё побыстрее? Готов ответить на любые ваши вопросы.

— Тренировка, говоришь? Вроде бы ты раньше не увлекался спортом.

— Надоело, что меня все шпыняют. Хочу стать сильнее.

— Похвально, похвально, — кивает головой старичок и подходит к двери.

Закрывает её и щёлкает замком. А потом внезапно меняется — вместо сухонького доброго дяденьки передо мной предстает суровый мужчина. Его окружает сильный духовный доспех, в руке вырастает ледяной клинок, направленный в моё лицо.

— Только дернись, тварь, — цедит Степан.

— Ого, какой вы страшный, — готовя печать Ментального удара, говорю я. — В чём дело-то?

— В том, что я не идиот. Рассказывай, кто ты или что ты, или немедленно умри!

Судя по тому, как напряжён старикан, он не шутит…

Светочка передаёт привет

Глава 7

— Да вы что, Степан Карпович? Ярослав Котов я, много лет знакомы.

— Не ври мне, отродье! — помимо ледяного клинка в левой руке, оракул создает вихрь морозной энергии в правой. — Ты — не Ярослав. Мальчик умер, и ты занял его тело. Думаешь, мы здесь ничего не знаем о подселенцах?

Печать Ментального удара готова. Наложен Гранит на кулак. Но только всё равно не думаю, что получится справиться с опытным магом. Просто маны не хватит.

Парочка трюков у меня в запасе есть… Можно жахнуть вспышкой, например, как Данила ночью, и сбежать через окно. А потом-то что? Всю жизнь скрываться от закона? Не вариант. Надо решать проблему здесь и сейчас.

— И если думаешь, что я не вижу твоих заклятий, ошибаешься! — рявкает Степан. — Говори!

— Ладно-ладно, — в качестве жеста доброй воли развеиваю печати. — Может, и вы тогда уберете эту штуку? — пальцем отодвигаю ледяное лезвие от лица. — Холодно.

— Я не знаю, на что ты способно, существо, поэтому нет! — пытаясь говорить твёрдо, отказывает ведун и возвращает клинок на место. — Говори, хватит испытывать мое терпение!

— Какое, нафиг, существо? Я — человек, Степан Карпович. Просто из другого мира. Хотите послушать, как я оказался здесь? Слушайте.

Без утайки рассказываю ведуну, кто я такой и как оказался в этом мире. Он слушает сначала с недоверием, а потом с возрастающим любопытством. Особенно ему понравился момент, как я разбил врождённые оковы и пробудил ядро магии. На этом месте старичок аж в ладоши хлопнул и развеял атакующие заклинания. Но духовный щит оставил.

А я заметил, что мне немного трудно вспоминать прошлую жизнь. Раньше память была идеальной, я многое мог поведать в деталях. Теперь вот кажется, будто пересказываю вчерашний сон.

Неужто память о другой жизни угасает? Нехорошо. Так ведь можно и про Камни Мироздания забыть! И про месть, которую намерен свершить.

Записать, что ли, всё, пока помню…

— Так ты, выходит, получил память Ярослава? — спрашивает Степан.

— Даже более того. Я как бы слился с его личностью. Я и есть Ярослав, но с другими характером.

— Как это возможно?

— Ну, душа улетела, а мозг-то остался. Да и часть души, наверное, тоже осталась. Вот мы и сплавились.

Это действительно так. Я чувствую себя иначе, немного не таким человеком, каким был в прошлой жизни. Характер-то остался прежним, но всё равно… Например, неодолимое влечение к девушкам не спишешь только на гормоны. Да и некоторые поступки были чересчур импульсивны.

Похоже, что я теперь действительно не совсем я. Мы с Ярославом стали одной новой личностью.

— Сплавленные души. Красиво звучит, — старичок чешет крючковатый нос и смотрит на меня исподлобья. — Ну и что прикажешь с тобой делать, подселенец?

— Ярослав меня зовут. Я-ро-слав. Только что ведь к этому пришли.

— Понимаешь, сынок… гм, хотя какой ты мне сынок, учитывая прошлую жизнь, — смущается ведун. — В общем, таким, как ты, на свободе гулять не дозволено. Если выявляют подселенца, то исследуют его. В секретной лаборатории.

— Нет уж, увольте. Другие варианты есть?

Степан, чуть помедлив, кивает:

— Есть. Давай я сам тебя изучу. А потом диссертацию составлю, анонимную.

Задумчиво чешу свои рыжие патлы и уточняю:

— Анонимную с какой стороны? Вы моё имя не укажете или своё?

— Оба. Отправлю документы в Москву, подписывать не буду. Никто не узнает ни автора, ни объект исследования.

— Правда, что ли? — как-то не верится. — Вам не интересна слава?

Старичок грустно усмехнулся.

— Хотел бы я славы, не работал бы в приюте в глуши. Не состарился бы тут… Наука, вот что важно!

— Как именно вы собираетесь меня изучать? — перехожу на серьёзный тон.

— Ничего такого, что могло бы тебе повредить. Будем встречаться, разговаривать, ставить небольшие эксперименты… Заодно могу выписать тебе освобождение от каких-нибудь занятий, — лукаво сощурился Степан.

А вот это интересно. Мне вот в хрен не впилось сидеть и скучать на уроках. Всё, чему там учат, я и так уже знаю. Главное, что сам умею добывать знания, унылый бубнёж скучающих учителей не сделает меня умнее.

— Согласен. Только поклянёмся, — говорю я и первым протягиваю ладонь.

Мы с оракулом берём друг друга за руки. Творю две печати Клятвы и накладываю на тыльные стороны наших ладоней. Затем Степан Карпович обещает, что никому не расскажет обо мне, что не причинит вреда и диссертацию напишет анонимную. А я клянусь, что буду во всём помогать ему и тоже никому не расскажу о нашей сделке.

Печати вспыхивают, становясь видимыми. Между ними вырастают полосы энергии, которые сплетаются в символ бесконечности, и после этого заклятие гаснет.

— Поразительно, — говорит ведун, отпуская мою руку. — Это одна из твоих печатей?

— Ага. Печать Клятвы. Если кто-то из нас нарушит слово, то немедленно умрёт. Глаза его вытекут из орбит, язык отсохнет, кровь закипит и польётся изо всех щелей. Даже из самых неожиданных.

— Правда? — расширяет глаза старикан.

— Я немножко приукрасил, но да, — пожимаю плечами и встаю. — Что ж, до завтра, сударь! Мне пора на тренировку.

— Один момент, юноша! — подскакивает Степан. — Позволишь мне так себя называть? Хочу подарить кое-что…

Люблю подарки, но настораживаюсь. С чего бы это ведуну просто так меня одаривать? С другой стороны, он уже поклялся, что не причинит вреда.

Старик достает с полки толстую книгу и открывает её. Внутри оказывается тайник — середина у страниц специально вырезана, этакая шкатулка получается. Внутри лежит тоненькая стопка купюр и пара украшений. Сразу понимаю, что это не просто безделушки. Артефакты.

Один из них Степан протягивает мне:

— В честь начала нашего сотрудничества.

Небольшой серебряный кулон на кожаном ремешке. Можно носить на шее, можно вокруг запястья обмотать.

— Что это?

— Слабый подпитывающий артефакт. Я пользовался им, когда только начинал обучаться магии, примерно в твоём возрасте. Думал, сыну передам… Но семьи так и не нажил, — грустно усмехается оракул.

Принимаю кулон, но надевать не спешу. Создаю печать Астральной линзы и рассматриваю артефакт. Никаких подводных камней типа вампирических структур или даже следящих заклинаний не обнаруживаю.