Любовь бродяги - Фетцер Эми - Страница 9
- Предыдущая
- 9/96
- Следующая
— Еще один укол только пойдет вам на пользу, — авторитетно заявил он, указывая на забинтованную ногу Рэмзи. — Баша голень может воспалиться, в рану попала инфекция.
— Ах ты, сморчок ученый! — рявкнул беспокойный пациент. — Я вижу, что человеческих слов ты не понимаешь!
Грейвз невозмутимо довел содержимое шприца до нужной пропорции и подошел к О'Кифу.
— Это всего лишь антибиотик, — успокаивающе произнес он.
Рэмзи насмешливо посмотрел на него и еще раз попытался освободиться от связывающих руки ремней. И вновь ему это не удалось.
— Ты вздумал задобрить меня своей тарабарщиной? — с недоброй усмешкой спросил он. — Воображаешь, что раз выучился грамоте, то можешь надувать кого угодно?
— Вы боитесь иглы?
— Ни черта собачьего я не боюсь! Видывал и не такое снаряжение. Так что давай, щенок, твори свое черное дело и благодари Господа, что у меня связаны руки.
Грейвз понимающе улыбнулся, решив быть снисходительным к раздраженному больному, и, плеснув на ватку немного спирта, продезинфицировал место предполагаемого укола.
— Вам вводили когда-нибудь пенициллин, мистер О'Киф? — спросил он, слегка шепелявя.
И Рэмзи захотелось ударом стула по голове излечить его раз и навсегда от всех дефектов речи.
— Нет, — проворчал он, не слишком понимая, о чем, собственно, идет речь. С отвращением следил он за колдующим над его рукой медиком. И когда игла проколола кожу и уровень жидкости в стеклянном цилиндре стал быстро уменьшаться, обжигая изнутри одеревеневшую руку, злобно выругался, кляня тот час, когда покинул борт «Морской ведьмы».
— Ну вот, — удовлетворенно вздохнув, произнес врач, — теперь все в порядке. Ну как? У вас есть еще желание разделаться со мной?
— Развяжи руки и убедишься воочию, — проворчал О'Киф.
— Ну уж нет, — усмехнулся Грейвз. — Себе дороже давать волю такому нервному пациенту. А впрочем, давайте проведем эксперимент. Вы дайте мне слово вести себя прилично, а я развязываю вам руки. Идет?
Рэмзи угрюмо кивнул, и доктор склонился над кроватью, развязывая кожаные ремни. И вдруг его брови удивленно поползли вверх. Он увидел, как изогнулись толстые металлические прутья, испытавшие на себе силу рвущегося на Свободу пленника. Вздрогнув, он отскочил в сторону, а О'Киф с удовлетворением потер слегка онемевшие запястья освобожденных рук.
— А где мои вещи? — спросил он, с улыбкой глядя на испуганного Грейвза.
Тот молча кивнул в сторону аккуратной стопки на стуле, где была сложена одежда, а какой-то большой желтый пакет лежал рядом со стулом на полу. Но Рэмзи неожиданно заметил на его руке небольшие серебристые часики чрезвычайно тонкой работы и, крепко схватив за запястье, стал с любопытством рассматривать диковинный механизм. Никогда еще он не видел такой хитрой маленькой машины, Тонкими черточками без цифр были обозначены часы, стрелки же не равномерно бежали по кругу, а перепрыгивали с деления на деление, словно живые.
«Хитроумная штуковина», — покачал он головой.
— Что вы делаете, сэр? — нервно дергая рукой, испуганно спросил Грейвз. Он, вероятно, решил, что Рэмзи задумал что-то недоброе. Но тот, не обращая никакого внимания на его испуганную физиономию, продолжал с восхищением изучать маленькие часики.
И только налюбовавшись ими вдосталь, отпустил руку Грейвза и, спокойно подняв на того глаза, спросил:
— Где я нахожусь?
— На борту катера Багамской воздушно-морской спасательной ассоциации, сэр.
— Так это судно предназначено лишь для спасения? — удивился О'Киф.
— Да, сэр.
«Какя странная посудина! — подумал Рэмзи. — И какой чепухой промышляют здешние людишки».
— А куда мы идем? — спросил он, недоверчиво покачивая головой.
— На Крукед-Айленд, сэр.
Это название ничего не говорило О'Кифу. Но судя по всему, он действительно попал в будущее. Неясно лишь — в какое столетие. И это предстояло выяснить самому, чтобы не вызывать излишних подозрений у этих надутых, спесивых лекарей.
Неторопливо одеваясь, он дивился про себя тому удобству, с которым устроились окружающие его невзрачные человечки в своем странноватом веке. Легкие изящные медицинские инструменты, маленькие хитроумные часики, тонкие металлические стены — все говорило само за себя и вызывало уважение к их кропотливой изобретательности. Мучила лишь неизвестность: как далеко занесло его в будущие века, сколько столетий отделяет его от бегущей по волнам «Морской ведьмы»?
Все еще ныла ушибленная спина, поминутно напоминая ему о совершенном безрассудстве. И все же он верил, что легкий ушиб не слишком большая цена за возможность побывать в будущем и начать жизнь заново.
Взяв в руки желтый пакет, он вдруг вспомнил, что уже держал в своих руках нечто подобное, хоть и было это несколько столетий назад. Тогда в нем лежали алмазы Тесс. И это поразительное сходство навело его на мысль, что, возможно, он угодил именно в то время, из которого чуть раньше выпала жена Дэйна. Он вздрогнул от радостного предчувствия и поспешно распечатал желтый пакет.
Внутри оказались его вещи. Рэмзи поднес к уху свои часы и прислушался. Они стояли. Похоже, внутрь попала вода. Опустив их в карман, он проверил зачехленные ножи и осмотрел запальное устройство пистолета. Все в порядке. И, удовлетворенно вздохнув, О'Киф засунул пистолет за пояс. Рука, скользнувшая по грубой материи куртки, ощутила приятную тяжесть зашитых за подкладку монет. И Рэмзи радостно подивился их сохранности, искренне восхитившись честностью команды катера. Водрузив на шею тяжелую золотую цепь, он приветливо посмотрел на Грейвза.
— Откуда у вас эта цепь? — осмелился тот задать вопрос, ободренный мягкой улыбкой.
— Выиграл в карты, — сухо ответил О'Киф, умолчав о той кровавой схватке, когда проклятый испанец едва не завладел его достоянием, но сгоряча наткнулся на клинок Рэмзи и подавился своей вонючей кровью.
— Я вижу, сегодня вам получше, — заметил Грейвз, наблюдая за тем, как гость натягивает свои высокие ботфорты.
Рэмзи с насмешкой посмотрел на него и тут же резко вскочил на ноги, любезно склонив голову в сторону двери.
В каюту вошла виденная им вчера рыжеволосая красавица. Она остановилась у столика и осмотрела О'Кифа с ног до головы, затем перевела взгляд на Грейвза.
— Капитан хочет вас видеть.
— Хорошо, мэм. Уже иду, — кивнул тот и слегка покраснел, проходя мимо Пенни.
Рэмзи остался с посетительницей наедине. Несколько мгновений они с любопытством разглядывали друг друга. Для него это была первая встреча с женщиной неведомого столетия. И он испытывал священный трепет.
Под легкой одеждой угадывались округлые формы тела. Стройные изящные ноги радовали глаз. И Рэмзи подумал, что Бог, несомненно, любит женщин этого века, раз позволяет им так легко и соблазнительно одеваться. Ему же она казалась поистине прекрасной и совершенной, воплощением божественной грации и изящества. Сама красота сошла с небес, чтобы доставить удовольствие Рэмзи.
— О миледи, — Он низко церемонно склонился перед ней, не отрывая взгляда от голых, совершенных по своей форме рук собеседницы.
Пенни слегка смутилась и повернулась к нему боком, словно пытаясь скрыться в тени большого стеклянного шкафа, прижавшегося к железной стене. Ей показалось, что ее одежда испаряется и поднимается вверх жарким прозрачным облачком, так горяч был устремленный на нее взгляд.
— Вы похожи на коварного морского разбойника, — произнесла она, гадая о том, кто он на самом деле.
— Это не то впечатление, которое я бы хотел произвести на вас, — сказал он, так пронзительно посмотрев на нее, что что-то глухо екнуло у нее в груди.
Его густой бас гулко рокотал в каюте, словно подгулявший осенний гром. И хотя Пенелопа знала, что ей давно уже пора уходить, жгучее томительное любопытство удерживало ее на месте, заставляя продолжать завязавшийся разговор.
— Откуда вы, мистер О'Киф? — спросила она.
— Я вышел из порта Лексингтон, госпожа. Но море — мой истинный дом.
- Предыдущая
- 9/96
- Следующая
