"Фантастика 2023-193". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 2

Самое дерьмовое было в том, что инфотерминалов, стоящих по техрегламенту каждые десять метров — не было! Хоть освещение и воздух есть, хмыкнул я. Но чёрт возьми, эти жирные карлсоны что, раздербанили систему фильтрации атмосферы, чтобы свои жирные телеса передвигать? Все? А на кой они выдернули инфотерминалы, придурки жирные?!

Вопросов куча, а из ответов — торчащие из стен провода, частично окислившиеся в атмосфере. И пыль, чтоб её… На жиробасов — плевать, но сам же надышусь, а ещё и покурить не дурак… лёгкие чистить придётся, а это значит — прощай путёвка в санаторий, здравствуй лечебница…

Хотя, какая путёвка, невесело остановил сам себя я, прервав грустные и пораженческие мысли. Пока не узнаю, что творится — просто не думать лишнего. О том, что произошло. О том, сколько прошло времени. Просто — не думать! Смотрим, анализируем, затем — выводы!

А вот пыль — ни черта непонятно. Ну, хорошо, распотрошили эти куски жира системы фильтрации. Пусть так. Но пыли-то у нас тут залежи! Куда санитарные роботы смотрят?

И тут появился санитарно-технический робот, модели ДРуГ-06. Обшарпанный, поцарапанный. И смотрел он вот вообще не на пыль. Окуляры, один из которых рассекала ЦАРАПИНА(!) уставились на меня.

— Нарушитель. Иммобилизовать, — проскрипел неисправным динамиком ДРуГ.

— Ты совсем программой поехал?! — возмутился я. — Лаборант 213-654-08 А. Доклад технического….

— Нарушитель. Иммобилизовать, — прервал меня скрипящим голосом робот.

Вскинул манипулятор в мою сторону и… выстрелил из дугового разрядника! Это, мать его, не парализатор! Этим и убить можно, ошалело констатировал я, чудом увернувшись. Так, стоп: протоколы безопасности, в случае вторжения, абордажа, помешательства экипажа. Есть такие, но какого чёрта он не реагирует на доступ?!

Хотя, увернувшись от ещё одного разряда, я понял — надо бить или бежать. А то додумаюсь до высоковольтной прожарки.

Бить железяку, пусть потёртую и поехавшую — глупо. Многоцелевой робот ДРуГ — и погрузчик, и строительный вспомогательный рабочий, и средство обороны станции. Я с ним просто ничего не сделаю, дури не хватит. А надеяться попасть в уязвимые места — глупо. Тут надо оружие, которого нет. Или инфотерминал — регистрация в сети Нитронска и сброс контрабордажного протокола. Доступ у меня есть, а ведь его сбросить могли… ну может и сбросили. Но надо пробовать. Так, в коридоре мне точно ничего не светит кроме прожарки. Убежать от ДРуГа можно, но задолбаюсь бегать. А вот в техлюки освещения он не пролезет — не та платформа. В техзону попадёт, но ему такой крюк делать… в общем: убегаем, решил я.

С силой оттолкнулся от пола, отключив магниты башмаков, и влетел в потолок, рядом с люком. Удерживаясь за скобу судорожно ввёл аварийный доступ и юркнул в приоткрывшийся люк… получив по пяткам электрический разряд!

— Сссскотина железная, — шипел я, растирая поддёргивающиеся ноги. — А если в голову?! Чуть не убил, ДРуГ чёртов! С такими друзьями и враги не нужны, — хмыкнул я.

Растёр свои ласты и стал оглядываться. Техкоридор был в несколько лучшем состоянии, чем основной пешеходный: стены не обшарпаны, на потолочных светопанелях нет царапин и свисающей гадости. Конечно, в техкоридоре панелей намного меньше, но выглядит всё поприличнее. И надо поторопится: если я не ошибаюсь в программах, то этот злобный ДРуГ сейчас ковыляет к техническому терминалу, к которому дотопает через четверть часа. Ещё пятнадцать минут — и он тут. И мне либо придётся с ним воевать, непонятно как и непонятно чем. Или жариться на электродуге.

А мой единственный шанс — инфотерминал. Так что вскочил я и на ещё не очень хорошо слушающихся ногах поковылял вперёд. Инфотерминалы, как и освещение, были редкостью в техкоридоре, но зато были. И мне до ближайшего с километр ковылять, плюс-минус тапок.

Техкоридор, после ужаса жилой части, искренне радовал: цел, относительно чист. А через пресловутый километр так и вообще восторг: перемигивающийся диодами готовности инфотерминал!

— Лаборант 213-654-08 А, Верхазов Георгий Андреевич, младший научный сотрудник лаборатории трансформ реликтовых излучений. Отдел высоких энергий, — оттарабанил я в микрофон, надеясь что терминал полностью работоспособен.

— Принято, товарищ Верхазов. Ваш запрос? — к моей радости отозвался терминал.

— Был атакован роботом модели ДРуГ-06, находящимся в режиме контрабордажа и подавления беспорядков. На код и приказы робот не отреагировал.

— Принято. Ожидайте… ДРуГ-06 номер 213–978 находится в режиме подавления абордажной активности. Технически неисправен — отсутствует сопряжение с центральной мыслительной машиной Нитронска. Рекомендации: устранить неисправность приёмника-передатчика на регламентном техосмотре. Вручную перенести программные указания ДРуГу-06 номер 213–978…

— Вот спасибо за рекомендации! — возмутился я. — Он меня АТАКУЕТ!

— Рекомендация: не сопротивляться, во избежание повреждений. Подвергнуться иммобилизации от робота ДРуГ-06, быть доставленным в изолятор. После регламентных медицинско-восстановительных…

— А есть кому проводить эти медицинские операции?! — взвыл я.

— В консервативном режиме находятся…

— Стоп. Сколько сервисных роботов модели ДРуГ-06, 06б, 07 находится в твоём прямом подчинении?

— В консервационном…

— В активном!

— Ни одного, товарищ Верхазов, — радостно отрапортовало ведро.

— Тупая железяка! — затосковал я.

— Напоминаю, товарищ Верхазов, что советская робототехника и кибернетика — надежный друг советского гражданина! — начал укоризненно лекцию инфотерминал.

А я уже привычно стал пропускать трындение мимо ушей. Чёрта с два его заткнёшь, пока не оттарабанит — будет нудеть. Но текстовый доступ есть, так что хоть пойму, что творится.

И чуть не стал биться головой об терминал: год! Мать его, чертовый год! 2214 год!!! Это… все. Вообще все, понял я, чувствуя как слеза-предательница потекла по щеке. Даже последняя разработка, Новгородец-80 может и дожил. Только были это совсем карапузы, даже не октябрята… А все друзья, подруги, коллеги… Никого не осталось в живых.

— Соберись, тряпка!!! — в голос, злобно рявкнул я на себя.

— Не понял запрос, товарищ Верхазов, — радостно ответил терминал.

— Не было запроса, — буркнул я.

— Принято. И в то время, когда ударники социалистического труда… — продолжил свою песню терминал.

Так, ладно. Всё плохо, но что поделать? Посмотрю на будущее, как в фантастическом романе, попробовал взять себя в руки я. И что с Нитронском, вот в чём вопрос.

После чего, игнорируя бормотание терминала, стал я просматривать данные. И волосы шевелились, не только на голове, но и на заднице! Если они там есть, как-то не проверял. Но даже если нет — всё равно шевелились!

Нитронск на консервации. Девяносто шесть процентов орбитального города обесточено, атмосфера откачена, генераторы искусственного тяготения — заглушены. Три процента жилой зоны обитаемы: одна оранжерея и несколько десятков кают. Работает… а уже — не работает орбитальный лифт. Неделю как не работает. Полетел энергоконвертор основного контура, ерунда… но сотня обитателей Нитронска, похоже, просто не знают как чинить. И, видимо, пробудили меня от холодного сна именно для починки. Так, рассматривал я схемы. Лаборатория высоких энергий, одна капсула холодного сна отсутствует. И она прилегает к жилому сектору.

Так, а кто у нас эти жиробасы? И я, кажется, начал понимать, почему они такие. Чтоб подключить гравитацию, нужен приказ на расконсервацию. А последний прямой приказ мыслящей машине был отдан — на консервацию. От Авдееича, коменданта города. И — всё. За чёртовых двести лет ни одного обращения! Только отчёты о поломках, которые некому чинить.

Так, но бред же — самый тупой техник может убедить мыслящую машину! Нужно просто обратиться в терминал! А их, похоже, СОЗНАТЕЛЬНО ломали. Зачем? И кто эти жиробасы?

А через пять минут я чуть не пустил вторую слезу. Станция была законсервирована. Но аварийная система работала. И на запрос «СОС» приняла в ангар… Круизный космолёт Орлёнок, экскурсионное трансорбитальное судно пионерлагеря Артек. Дети, октябрята и пионеры. И это, жирное, неспособное жить нигде, кроме невесомости — они и есть. Такими стали от отсутствия силы тяжести. И тренировок — гимнастические залы без гравитации — на консервации. Но на кой они ломали терминалы? Дети то дети, но тот же язык… Ничего не понимаю! А воспитатели? Пионер…