"Фантастика 2023-193". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 17

И ставились не просто, а работали с момента установки. Нужна лопата, деталь для трактора, ещё что-то такое — можно получить у автоматизированного раздатчика. Но у нас, хоть советские, но всё же люди… в общем, понятно, что если бы содержимое складов, пусть даже пополняемое, раздавалось — ничего бы там вскоре и не было. Да и склады бы разобрали на нужды какие-нибудь. Шутка, конечно, но в каждой шутке есть доля шутки.

Поэтому была запущена программа выдачи ЖП — жетонов подготовки. Этакая параллельная рублям система, работающая только с ЦРППН. Не зарплата, а довольствие, в зависимости от положения, общественной полезности. В общем, я толком не вникал — не до того было, но мне тоже жопы «капали», хотя я к ЦРППН и не подходил-то никогда, кроме одного раза, на учебной тревоге. Но анекдоты распространились со скоростью лесного пожара, а жетоны, кроме как жопами, никто и не называл кроме как по телевизору.

И шутки, пусть чернушные, на тему того, что «будет жопа — перейдём на жопы»… были. В каждой шутке есть доля шутки, да уж. Дошутились.

— Техник. И да, отработаю, — ровно озвучил я.

— Ну заходи тогда, техник Георгий, — послышалось в ответ.

И я вошёл в ворота. с интересом оглядываясь. Первое, на что обратил внимание — это на ПСЗДецы. И странно: не стационарная, с ленточным боепитанием и проводным электропитанием, а полевая модификация. С аккумулятором и прямоугольным бронекоробом на две тысячи патронов. Ну ладно, полевая и полевая, хотя деревянные треноги, придерживающие пулемёты над уровнем стены смотрелись довольно комично.

Далее, встречающие: дядька средних лет, без бороды, но с шикарнейшими, завитыми чуть ли не до бровей усами. Держал в лапах… двустволку-переломку. Откуда он этот раритет вырыл — не знаю, вроде только в музеях уже лет пятьдесят… двести пятьдесят, мда. Ладно, с антиквариатом и антиквариатом. Любитель, может быть. Но это было… ЕДИНСТВЕННОЕ огнестрельное оружие, кроме ПСЗДецов. На виду, конечно. А пара ребят помладше, рядом с усатым дядькой, держали, слегка на отлёте, полунатянутые спортивно-игровые рогатки. Даже названия не помню, но популярная была в двухтысячных у пионеров вещь. И у стёкол домов, а особенно школ — тоже очень популярная.

И топоры на поясах, с ножами, чуть ли не мечами. Это… ну ладно, положим, с огнестрелом тут проблемы. Но ПСЗДцы же! Это ж не двустволки и даже не моя аварийная пукалка! Эти вещи на уровне моей лопаты! И индикаторы питания и готовности зелёные, видно! Ничего не понимаю.

Но ничего не понимать можно долго, так что стал я разглядывать Хомыча. Довольно молодой дядька, помоложе усача. С ухоженной бородкой, не лопатой, а эспаньолка этакая. И щурится на меня так ласково, и щурится благожелательно.

И странно: вся видимая четвёрка людей… маленькая. Не карлики, конечно, но самый высокий усач — метр восемьдесят где-то. Ну не всем высокими быть, все не я. Но они ещё и субтильными были. Не истощённые, у Хомыча и молодых даже щачла отъевшиеся, у Хомыча даже с перебором… хотя он Хомыч, ему положено. Но субтильные, по конституции. Я бы их даже за несоветских людей принял, если бы не вполне советские, наши, морды. И мутаций вроде нет. Ну, просто невысокие, хотя странно — центральный Союз. Разберёмся.

— И здоров же ты, — подкрутил ус Хомыч. — Я — Александр Хомяков, староста села Грязи. И председатель совхоза, — дополнил он. — Правда меня больше Хомычем называют, — под ухмылки пареньков помоложе выдал он.

Хотя и усач в ус усмехнулся. Ну, в общем, пока вроде нормально. И село как село, хотя кроме ПСЗДцов ничего особо техничного, даже уличного освещения, нет. Колодцы, коттеджи. В центре поселения, кстати, не площадь, а как раз бункер ЦРППН, о котором я и думал. Ну и барахло на рогульках-верёвках сушится, пристрои, видно амбары-коровники всяческие. И улицы, обе, не замощёные, а застеленные пластиковыми листами. Не худший вариант — пластик прочный, плотный, и грязищи в дождь не будет. А то в некоторых сёлах в Сибири приходилось чуть ли не плавать, припомнил я.

— Меня Жорой называют, — ответно представился я.

— Хорошо, Жора-техник. Ты пилу Союз-10 знаешь? Починить сможешь? — всё с тем же благожелательным прищуром уточнил Хомыч.

— Знаю, — кивнул я.

Самая распространённая пила — атомная батарейка, турбина замкнутого типа и вибролезвие. Их везде использовали, да и поломки там бывают только от хренового обращения — неубиваемая вещь, вроде СЛУшки.

— А смогу или нет — смотреть надо. Если там турбина прохудилась… Смогу, — решительно махнул рукой я. — Но повозиться придётся.

— Разбираешься, — непонятно чему хмыкнул Хомыч. — Ну ступай за мной, — поманил он меня рукой.

Я и потопал, всё так же с интересом оглядываясь. Народу на улицах, кстати, не было: то ли отдых, то ли меня боялись, хоть и странно. Но в окнах физиономии мелькали. Некоторые девчоночьи — очень ничего, кстати, отметил я и распрямил плечи.

Но низкорослы и субтильны все, это я точно установил. И тут я встал как вкопанный.

— Это — энергоконвертор? — слабым голосом уточнил я, тыча в ржавую покорёженную коробку, подпирающую дверь какого-то хлева.

— Это? — прищурился Хомыч на ржавчину. — Да не знаю, из универмага, — махнул он рукой в сторону бункера «царапины», — достался, нам не нужен, кооперативщики не взяли. Но не выкидывать же?! — аж с возмущением выдал он.

— Я посмотрю? — не отводя взгляд от запчасти. уточнил я.

— Да смотри, за просмотр жоп не берём, — усмехнулся староста.

Подскочил я к конвертору… мдя, он тут не один год. Под открытым небом, в каком-то навозе-помёте. В общем — полуржавый покорёженный кусок металла, а не конвертор. Труп, полный, дохлее не бывает. Эх…

— А что, нужное что-то было? — уточнил Хомыч, смотря на моё расстроенное лицо, после чего развёл руками. — Кто знал, Жора. Ладно, нам сюда, — поманил он меня в один из коттеджей.

А я, заходя, обернулся. За нами, в отдалении, следовали парочка ребят с рогатками, делая вид, что прогуливаются. Опасаются, очевидно. И мне расслабляться не стоит.

Вошли мы и сразу, после небольших сеней-прихожей, оказались в этаком кабинете. Ну стол «для приёма посетителей», застеленный этаким ковром, явно ручной вышивки, имелся. И стул за ним, причём для посетителей, но стандартный такой, во всех конторах был. Забавно, что на месте «руководителя» стоит, но из остальной посадочной мебели в комнате деревянная скамья и несколько табуретов.

При этом, освещение было, даже лампа, на малом атомном элементе питания. Походная вещь, но на столе вот, стоит. И, при этом, освещение общее тоже есть. Странно.

Хомыч подошел к здоровенному шкафу из жести, и, явно от меня пряча содержимое, зашебуршал там.

— Смотри, — протянул он мне знакомую пилу.

Потёртую, в царапинах — но вроде целую внешне. Кроме одного момента.

— Рукоять я не выправлю, это только на замену, — постучал я по изуверски выкрученной рукоятке инструмента.

— Рукоять нормальная, — отмахнулся Хомыч. — Крепко сидит, не шевелится!

— Будем смотреть, — пожал плечами я.

Атомная батарея была на месте и не разрядилась, что и неудивительно — пятьдесят лет непрерывной работы, за пару сотен лет её пилой чёрта с два разрядишь, если только пусковую зажать — но тут механизм раньше сотрётся, чем батарея разрядится.

— Смазка нужна, — констатировал я.

— Подсолнечное подойдёт? — поинтересовался Хомыч.

— А минерального нет?

— Откуда у нас, — вздохнул грустно председатель.

— Тебе виднее, откуда, — не стал я пока углубляться в вопрос. — Подойдёт, но менять почаще нужно, и вонять будет. Сгорать.

— Это ерунда, — и от этого отмахнулся председатель. — А не работает почему?

— Смотрю, — через плечо буркнул я.

И турбина — герметична, хоть и заляпана. Протёр её краем коврика со стола — Хомыч крякнул, но возмущаться не стал.

— Нож есть? — уточнил я.

— А зачем тебе? — подозрительно сощурился Хомыч.

— Свой ломать не хочу, — ответил я. — А нужно плоское остриё.