Рысюхин, что ты пил?! (СИ) - "Котус" - Страница 16

Управляющий выгнал-таки что-то, похожее на виски, заложил небольшой бочонок для созревания, но, вопреки первоначальным своим ожиданиям, не успокоился на этом, а запустил прорастать сразу три новых порции солода, планируя поэкспериментировать с составом — процентным соотношением ячменя и ржи, а также временем выдерживания сусла на разных температурах перед добавлением дрожжей. Также этот экспериментатор с нетерпением ждал сезона уборки кукурузы на юге и картошки у нас, чтобы испытать и два других упомянутых мной (точнее — дедом) напитка. Дед же переживал, что пропустил сезон массового созревания слив, и обещал в следующем году научить как делать сливовицу и, отдельно от того, «сливовое вино по китайскому рецепту», специально для женской части покупателей.

Также до отъезда успел и сумел уговорить старого Пырейникова изготовить ещё два холодильных шкафа для магазина. Заинтересовал его двумя интересными задачами: обеспечить плотное прилегание дверки, которая при этом легко бы открывалась, и сделать так, чтобы помещённый в шкаф предмет охлаждался как можно быстрее, не перемораживая то, что там уже лежит и с приемлемым расходом энергии. Теперь стоят и урчат моторчиками два шкафа с подсветкой, в одном лежат копчёности «на закусь», в другом стоят бутылки с холодным пивом. Летом это очень сильно привлекает покупателей, многие из которых приходят просто посмотреть на диковинку, но вот зимой придётся, скорее всего, их выключать.

Сушёную рыбу к пиву люди распробовали быстро, правда, заплевали шелухой и костями всю округу, за что и они, и мы получили нагоняй от участкового. А вот к копчёной пока принюхивались, простите за каламбур. Излишки этого продукта, когда срок хранения подходил к концу, с удовольствием утаскивали в качестве своеобразной премии пацаны, таскавшие на себе нашу рекламу, а также Семёныч. Этот употреблял закусь «как положено» — с пивом, едва ли не напоказ, но без нарушения норм благонравия, да ещё и угощая время от времени кого-то из приятелей. Делал личную рекламу, так сказать. Дед уверял, что такая вот персонализированная более эффективна, но пока особого результат не вижу. В целом по рыбе были не в убытке, даже вышли в небольшой плюс, и это с учётом штрафа за шелуху.

Арахис, который дед планировал делать закуской под названием «орешки», хоть это и бобы, продавался нелущенным мешками. Лущить его вручную было долго и муторно, потом ещё мыть, бланшировать, обжаривать… В общем, сделав около двух килограммов жареного солёного арахиса мы с дедом оба, по очередному его выражению, «задолбались» — он морально, а я ещё и физически. Надо какую-то машину для этого приспособить, дед даже начал что-то там конструировать, с лущильными валками и веялкой на мощном вентиляторе. Потом вспомнил, что тут нет нужных электромоторов и контроллеров к ним, обругал себя «Джулио Балбесини» и начал пересчитывать всё под ручной привод. Подожду, пока закончит и расскажу про стандартные макры преобразования энергии в движение и про «ветродуй» на тех же кристаллах. Может, ещё каких-нибудь новых ругательств и обзывалок узнать получится.

Но «орешки» получились вкусные. Только пить от них хотелось страшно, но дед сказал, что для того они и придуманы. Также предупредил, что изредка встречаются люди, у которых аллергия на арахис.

Идея с ходячей рекламой дала результат — выручка городского магазина выросла раза в полтора, он понемногу превращался из «бесплатного аттракциона для бабули» в приносящее прибыль предприятие. Правда, и тут не обошлось без сюрпризов. Правда, только для меня — дед что-то такое ожидал изначально. Некоторые решили быть хитрыми: брали у нас задание и фанерную накидку, потом прятали её в укромном месте и отправлялись по своим делам, а после приходили к нам за расчётом. Но их вычислили очень быстро и просто не платили за пропущенный день, пригрозив на будущее ещё и оштрафовать за то, что реклама не работала, будучи спрятанной. Другие же оказались ещё хитрее, или изначально были подосланы конкурентами. Эти брали нашу накидку, потом вешали поверх нашей рекламы чужую и ходили с ней, пытаясь при этом получить плату с обоих. С этими поступили жёстче: их самих, а также всех знавших об афере приятелей малолетних мошенников занесли в «чёрный список», что не позволяло им в дальнейшем работать у нас любым способом.

С продажей пива на разлив всё оказалось не так просто. В мире у деда для этого использовалась специальная тара — какие-то металлические бочки, именуемые странным словом «кеги» и особое разливочное оборудование. Нам же пришлось заказывать и размещать сооружения, позволяющие закатить на них бочку с пивом и вбить в крышку специальный кран. Звучит вроде бы просто, а на деле пришлось трижды переделывать, чтобы приказчик магазина мог бы сменить бочку при помощи Семёныча, а то и сам, если маленькую. Плюс пригодные для вбивания краны тоже оказалось нужно ждать.

Семёныч смотрел на эти приготовления, втихаря облизываясь: явно рассчитывал, что нераспроданные остатки, как и в случае с копчёностями, отойдут ему. Пришлось отзывать в сторонку и намекать, чтобы особо не мечтал, потому как спившийся он нам не нужен.

Лёнька, приказчик из магазина, тоже пытался намекать, что работы стало больше и «надо бы прибавить». В ответ намекнул ему, что магазин это бабушкин, так что со всеми вопросами и предложениями — к ней.

Ещё как-то раз дед спросил:

«А почему вы вашу богиню не рекламируете? Вроде бы нужно, чтобы как можно больше народу о ней знало?»

«Что ты имеешь в виду⁈»

«Да хотя бы на этикетках».

«У нас там герб нарисован!»

«И что? Кто рассмотрит на мелкой картинке (даже если рассмотрит), кто там нарисован? А рассмотрев, как поймёт, что это именно Рысюха, а не просто Рысь?»

«И что ты предлагаешь?»

«Печатать такую картинку, чтобы всем было понятно».

«И как собираешься сделать именно Рысюху, а не Рысь, нарисовать?»

«Есть идеи. На крайний случай, можно ещё и подписать. А так — главное, что приходит в голову, когда слышишь такое имя — это то, что там должна быть милота настоящая. Попробую чибик нарисовать».

«Кого⁈ Зачем нам Чибис⁈»

«Не чибис, а чибик. Стиль такой, японский. Я, правда, рисую так себе, корявенько, но, во-первых, на бумагу из общей головы переносить будешь ты, а во-вторых, надо будет найти художника, который из нашего черновика сделает то, что нужно».

С этим, правда, не задалось — видимо, не было художественного таланта ни у меня, ни у деда. Поначалу у него выходили слишком смутные образы, так что у меня при попытке их зарисовать получалось сплошные пародии на осьминога, но — с ушками. Потом у меня карандаш выводил совсем не то, что показывал мне на воображаемом листке дед. Только дня за три до отъезда наконец получилось что-то, что дед обозвал «похожее на пародию на черновик эскиза». Однако с этим уже можно было работать, точнее — передавать профессионалу. Но ему же постоянно нужно будет объяснять, что именно нам нужно, спорить, править… Может быть, обратиться в МХАТ? Но профессора, знакомство с которым не более, чем шапочное, тревожить не хочется. В итоге всё решилось само собой — я просто не успел найти художника в Смолевичах, пришлось брать наброски с собой.

Ещё из приятных неожиданностей было появление гонца из Борисова. Он привёз не только заказ от офицерского собрания полка, но и, внезапно, запечатанный конверт от майора. Вот ведь жук! По моим подсчётам, сорока бочек водки ему должно было хватить больше, чем на год, даже если делиться с коллегами! Похоже, он воспользовался ситуацией и выгодно пристроил большую часть купленного у меня.

«Разумеется. В гарнизоне много частей и подразделений. И главное, что он заработал — это не деньги, а репутация и, скажем так, моральный долг от коллег».

«Слушай, дед, я давно хотел у кого-то спросить — а зачем вообще гарнизон в Борисове и других тыловых городах? Офицеры мне что-то рассказывали, но я толком не понял, а переспрашивать не стал, не к месту было».

В ответ я получил целую лекцию о том, как и зачем размещаются войска. И части прикрытия, и стратегические эшелоны, и позиционные районы…