Самый лучший комсомолец. Том седьмой (СИ) - Смолин Павел - Страница 21

Документалку про де Голля во Франции по телеку крутили, причем пробивали это не социалисты, а капиталисты-центристы, которые не хотят, чтобы бюджет родной страны тратился на закупку снарядов в США, а тратился на закупку у местных капиталистов. Денег за документалки и «политинформацию» я не беру — показывайте на здоровье! В документалке, в частности, были такая цитата генерала: «Франция была душой христианского мира, или, как мы сказали бы сегодня — душой европейской цивилизации. Я сделал все, чтобы воскресить ее. (…) Я сделал все, что мог. Если надо смотреть, как умирает Европа — давайте посмотрим. Это ведь случается не каждый день.».

Вот мы с соотечественниками и будем смотреть, прямо из первых рядов — сидя на Железном Занавесе. Подбросить поленьев пока не выйдет, потому что для этого надо ввергнуть в хаос весь Ближний Восток с кусочком Африки. Жалко людей. Да и смысла нету — Европа пока беженцев принимать так охотно не станет, нужно подождать лет пятнадцать-двадцать, вот тогда может и выгореть. Но не хочу — Каддафи жалко, при нем Ливия процветала. Пофигу, за неактуальностью пока отбрасываем.

Так-то все идет неплохо — это повышение расходов продавили на фоне жутких проблем слабеющего гегемона, и всем понятно, что он так затыкает дыры в собственном бюджете. Мир-то уже изменился, и меняться продолжит, так что можно робко надеяться, что старушка-Европа в какой-то момент терпеть все подряд откажется. Не будет Афгана — не будет и повода для нового витка холодной войны, а значит дальнейшие вливания в американскую военку придется и дальше «продавливать». А скоро война и нефтяное эмбарго, что только усилит желание пиндосов доить сателлиты, которым и без этого будет плохо — трубу-то дед строить уже передумал, вместо нее в бюджет заложены конские средства на строительство катеров. Придется раскошеливаться, дорогие европейцы, тут вам не там. Словом — запасаем поп-корн и ждем.

А я ведь снова пропустил зарядку! Нехорошо — очень важно для личного душевного покоя соответствовать высоким Виталининым стандартам. Живот полный, но мне же пятнадцать и я — идеально здоров, а значит можно пойти поплавать в бассейне. Сняв трубку телефона, позвонил охране, затем — в ДК. Отыскав в шкафу плавательную шапочку — настоящая Советская резина в полсантиметра толщиной! — трусы, полотенце и сменную одежду. В ванной добавил к инвентарю мочалку, мыло и шампунь. Готов!

Короткая поездка по почти ночным, безлюдным улицам городка с неизменным любованием многочисленными сияющими окошками, и я вошел в Дом Культуры, встретив тут дядю Женю — он сегодня дежурит — и Александра Викторовича, семидесятилетнего сторожа. Пенсионеров в Хрущевске немного, поэтому на такие вот должности мы нанимаем товарищей из совхозов. Утром его и его коллег увезет по домам служебный автобус. А что поделать, если по штатному расписанию сторож положен? Комсомольцев нанимать? Так они сразу «бухичи» устраивать начнут, в детских садах и школах-то дежурных КГБшников не сажаем, смысла нет. А вот дедушки в этом плане гораздо надежнее: они же фронтовики, и после вводной лекции от настоящего КГБшного полковника — Олиного отца — о важности бдительности в особо стратегическом городке совершают настоящие подвиги, отказываясь от возлияний на рабочем месте. А дома наверстывать мешают бабушки, так что социальная значимость налицо. Я даже тут супер полезный и продуманный!

— Здравствуйте, товарищи, я чуть-чуть поплавать, — показал им авоську с инвентарем.

Дядя Женя ограничился ответным приветствием, а вот дедушка смущенно попросил:

— Только это, осторожней будь, а то сломаешь чего, а мне потом отвечай.

— Если сломаю — понесу всю полноту ответственности, Александр Викторович, — пообещал я и пошел в раздевалку.

Дом Культуры был непривычно тих, мои шаги по выложенному каменно-мраморными плитами полу гулко раздавались по коридорам, а на душе царила светлая грусть из-за долгой разлуки с любимой. Вспоминаю ее, и руки чешутся — так хочется потрогать за все интересные и особо интересные места. «Неинтересных» мест у нее нет! Подростковое либидо, уймись — у нас здесь спорт.

Переодевшись и ополоснувшись в душе, вышел к бассейну и плюхнулся «бомбочкой» в приятно-прохладную, немножко щекочущую ноздри запахом хлорки, воду. Вынырнув, крякнул от удовольствия и принялся плавать брассом туда-сюда, иногда переходя на кроль и корявый баттерфляй ради увеличения физической нагрузки. Плаванье — это огромная польза для здоровья, и при этом оно не напрягает организм. Для пожилых и лентяев лучшей физкультуры не найти.

— Купаешься?

Вопрос заставил меня растеряться и хлебнуть водички. Откашлявшись, я повернулся на звук и увидел спускающегося по лестнице, одетого в синие плавательные трусы и такую же как у меня, зеленую, с резиновыми «цветочками», шапочку деда Юру. Левая половина тела обожжена, на правом боку, сзади — зарубцевавшийся шрам. Непросто экспресс до трона и радикальные реформы Андропову дались.

— А ты как здесь? — удивился я.

Дед окунулся с головой, вынырнул, потряс головой и улыбнулся:

— Так экономическая зона. Будем с японским премьером и Эйдзи Тойодой первый камень автозавода закладывать.

Стеклянный глаз вынул — техника безопасности, надо полагать, поэтому улыбка прямо жуткая. Но это для непросвещенных, я-то точно знаю, что Андропов — добрейшей души человек.

— Прикольно, — оценил я. — А на Сахалин поедешь?

— Не, это уже Косыгина вотчина, — ухмыльнулся он и предложил. — Наперегонки?

— Давай! — я не был против и доплыл до мелкой половины бассейна.

Я на дорожке номер три, дед — на первой. Встали у бортика, он отсчитал, и я рванул вперед кролем. Дедушка поплыл брассом, естественно, оставаясь далеко позади меня.

— Притча про кролика и черепаху здесь не работает! — обернувшись, подколол я его.

— Кто знает? — философски спросил он. — Впереди еще половина дистанции.

Хмыкнув, я поплыл дальше, и тут из-за корзинки с плавательными снарядами выскочил здоровенный мужик с татуировкой Сталина на груди, в трусах и плавательной шапочке. Пробежав по бортику, он сиганул в воду и вынырнул передо мной, натянув на лицо ухмылку с посылом «не пройдешь».

Я попытался сменить дорожку, но дедов охранник деликатно схватил меня за руки.

— Так нечестно! — пожаловался я.

Проплывающий мимо меня Андропов ухмыльнулся:

— Привыкай к большой политике!

Дед чисто по-родственному заночевал в моей квартире и не погнушался зайти с утра, чтобы меня растолкать.

— Я рад, что ты приехал в гости, — пробурчал я и потер глаза. — Но в половину седьмого утра-то будить зачем?

— Я в твои годы вставал с петухами, — Андропов остался безжалостен.

— Ты пожилой и всю жизнь работал в органах, — простил его я. — Поэтому у тебя атрофированная эмпатия. Я это понимаю и не обижаюсь.

Махнув на меня рукой, дед ушел из комнаты. Нужно одеваться — просто так бы не разбудили. За завтраком он поделился хохмой:

— Либеральные республиканцы собираются выдвинуть для участия в досрочных выборах — они на ноябрь назначены — негра. Эдвард Брук — действующий сенатор от штата Массачусетс и бывший генеральный прокурор. Автор Акта о гражданских правах трехлетней давности.

— Какой образцово-показательный, призванный показать своим братьям, что их голоса слышат в Белом доме, чернокожий, — умилился я. — Он же первый чернокожий сенатор и генпрокурор, правильно?

— Правильно, — с улыбкой кивнул дед. — А теперь у него есть отличный от нуля шанс стать первым черным президентом. Но эти шансы невелики.

— Негры потупее может и порадуются за своего «брата», — кивнул я. — Но остальные будут понимать, что им кинули подачку вместо реальных изменений в обществе. Про белых и говорить нечего, особенно южные штаты. Как сверхдержавой может править нигер? Это же невыносимо!