Будь нужным: Семь правил жизни - Шварценеггер Арнольд - Страница 5

Я много думал об этих людях тогда, вечером, пока струи воды в джакузи снимали напряжение с мышц моей шеи и плеч, затвердевших после рабочего дня. Мало-помалу я пришел к выводу, что увиденное нами в тот день не было изъявлением политической воли и попыткой оживить древо свободы кровью патриотов и тиранов, как сказал бы Томас Джефферсон… Это был крик о помощи. И мне хотелось помочь.

С 2003 г. точка сборки моей жизни – помощь людям. Служение обществу. Стремление улучшить жизнь как можно большего числа людей, задействуя все возможности, которые дают слава и официальная должность. Это направление, которое мое видение приняло еще в третьем акте моей жизни.

Но на сей раз было важное отличие. Дополнение. Я смотрел все эти репортажи, я в реальном времени читал в Twitter и Instagram посты людей, которые участвовали в событиях. Протестующих. Полицейских. Очевидцев. Репортеров. Если они могут обратиться ко мне через соцсети, подумал я, то и я смогу обратиться к ним!

Образ моментально сложился у меня в голове. Я увидел себя за письменным столом с мечом Конана-варвара в руках: я произношу речь, которая рубит в крошки всю разделяющую нас риторику. В то воскресенье я выложил свою речь в Instagram в надежде, что, обратившись напрямую к людям, у которых, что называется, особенно подгорает, я смогу им помочь и, глядишь, они исцелятся. Я впервые использовал для такого свой блог. Я рассказал, как мечтал об Америке. Потом, как и представлял накануне, взял в руки меч Конана – и заговорил о том, что этот меч может стать метафорой нашей демократии, если мы того захотим, что он выходит тем тверже, острее и крепче, чем суровее его обрабатывают кузнецы и оружейники. Пламя, молот, вода, точило – снова и снова.

Я назвал свою речь «Служение в сердце» – не только потому, что именно это нам требовалось, чтобы миновать черные дни, но и потому, что я чувствовал себя словно бы в долгу перед страной. С 15, а то и с 10 лет я считал Америку главной страной мира, величайшей в мире демократией. Все, что у меня есть, все, чего я добился, кем я стал, – все это сделала возможным Америка. Она – единственное место на планете, где мои мечты могли стать реальностью. И вот ей грозит беда, а я, всем сердцем служа ей, встаю на ее защиту. «Служение в сердце» – этими же словами можно описать мое новое представление о соцсетях – как о способе помочь как можно большему числу людей во всем мире, напрямую, как никогда прежде. Так эволюционировало мое 20-летнее понимание служения обществу – и начался новый, четвертый акт жизни. Этого могло и не случиться, не будь у меня привычки каждый день находить время подумать и открыть дорогу новым устремлениям и идеям.

Гуляйте, ходите в спортзал, читайте, крутите педали, лежите в джакузи… Что именно вы делаете – неважно. Если вы в тупике, если пытаетесь получить ясное видение жизни, которой вам хочется, – ставьте перед собой небольшие цели, начинайте двигаться и каждый день находите время и возможность подумать, помечтать, посмотреть вокруг, окунуться в мир, впустить в себя вдохновение и идеи. А если не можете понять, чего же вы ищете, – дайте этой вещи самой заявить о себе.

Сказав, что увидел себя в кабинете за столом, произносящим речь о событиях 6 января, я выразился буквально. Эта сцена представилась мне так же отчетливо, как фильм на экране. Так было всю жизнь, с каждым моим важным видением будущего.

Мальчишкой я легко воображал себя в Америке. Не имея понятия, что я там делаю, я видел себя. Чувствовал кожей тропическое солнце и песок под подошвами. Вдыхал запах океана и слышал шум волн, хотя единственными волнами в моей жизни были тогда круги от булыжников, которые мы с мальчишками бросали в озеро Талер, искусственное водохранилище на окраине Граца. Оказавшись наконец в Калифорнии, я увидел, что все это – другое. Что-то оказалось лучше, что-то – хуже (песок – сущий кошмар!), но именно то, что я так отчетливо все воображал, стало для меня одной из главных причин переезда.

Увлекшись бодибилдингом, я не просто мечтал когда-нибудь стать чемпионом. Я видел этот момент в деталях, подсмотренных на страницах спортивных журналов, в фоторепортажах, где праздновали победу Рег Парк и другие чемпионы. Я видел себя на верхней ступени пьедестала, с чемпионским кубком в руках. Видел других призеров, глядящих на меня снизу вверх – с завистью, но и с почтением. Видел их натянутые улыбки и даже цвет их трусов. Видел судей, аплодирующих стоя. Видел толпу, в экстазе скандирующую мое имя: «Ар-нольд! Ар-нольд! Ар-нольд!» Это не было фантазией. Это было воспоминанием о том, что еще не произошло. Так я это чувствовал.

С кино было то же самое. Еще до того, как впервые получить главную роль, я видел свое имя написанным над названием фильма на афишах кинотеатров и билбордах – подобно именам Клинта Иствуда, Джона Уэйна, Шона Коннери и Чарльза Бронсона, чьи фильмы я любил. Продюсеры и ассистенты режиссеров с самого начала пытались уговорить меня взять псевдоним – Арнольд Стронг или что-то вроде этого. Мол, Шварценеггер – слишком длинно, язык сломаешь. Они не знали того, что я видел ясно как день: слово ШВАРЦЕНЕГГЕР над названием фильма выглядит просто oхереннo.

А политика? Не один год я с удовольствием помогал спортивному сообществу, работал и с участниками Специальной Олимпиады, и с неблагополучными подростками. А в 1990 г. удостоился чести стать председателем Президентского совета по физической культуре и спорту и проехать по всем 50 штатам, где мы проводили фитнес-саммиты, чтобы привлечь детей к спорту. Так я понял, что могу влиять на многое, и задумался, как бы помочь еще большему числу людей, в том числе – через политику.

Мысль о государственной должности я переварил не сразу: четкого видения, как это будет выглядеть, не возникало. Картинка расплывалась. Я избираюсь в конгресс? Становлюсь мегадонором[5]? Кто-то предлагал баллотироваться в мэры Лос-Анджелеса, но кому в здравом уме захочется взяться за такую неблагодарную работу? Себя я там не видел. Наконец, в 2003 г. губернатор Калифорнии Грей Дэвис оказался под угрозой отзыва. Ситуация сложилась катастрофическая: веерные отключения электричества, заоблачные налоги. Люди и бизнес покидали штат. Каждую неделю приходили очередные плохие новости о Калифорнии, и с каждой неделей я становился все злее и надеялся, что Дэвиса отзовут. И вот, когда это наконец случилось, моя картинка обрела четкость. Я увидел себя в губернаторском кабинете в Сакраменто. Увидел, как беседую с депутатами подконтрольного Демократической партии законодательного собрания, работаю для людей, вытаскиваю Калифорнию из ямы. И я решил: иду на выборы! Иду, чтобы победить. Картинка в моей голове была такой отчетливой, что хоть в рамку и на стену.

Точно так же было с видением, которое сложилось у меня в январе 2021 г. Я видел стол. Видел все, что на нем. Видел, во что я одет, где стоит камера, где софит. Видел и чувствовал ладонями меч Конана. Слышал, как меняется тон моего голоса, когда я говорю о наших больших проблемах и предлагаю решения.

Прежде чем продолжить, уточню: я сознаю, что все это весьма смахивает на бредни о «материализации», вроде «Тайны»[6] и прочих брехливых шарлатанских книжек о «законе притяжения». Я не о том. Я не говорю, что достаточно представить мечту, и она сбудется. Чёрта с два. Придется планировать, трудиться, учиться, оступаться и снова учиться и трудиться, и опять оступаться. Жизнь не обманешь. Таковы ее законы.

Я говорю другое: если вы хотите, чтобы ваша мечта сбылась, чтобы результат с максимальной вероятностью оказался именно тем, чего вы захотели, решив изменить жизнь, – нужно сделать свое видение кристально ясным и наколоть его на внутренней стороне век.

Нужно ВИДЕТЬ.

Люди из большого спорта это знают. Они хорошо умеют визуализировать цель. Строго говоря, в этом и состоит разница между хорошими и великими спортсменами на «верхних этажах». Олимпийский чемпион по плаванию Майкл Фелпс с отрочества славился тем, что на тренировках представлял до долей секунды время, за которое проплывет дорожку, – и точно попадал в него раз за разом. Австралийский гольфист Джейсон Дэй перед каждым ударом отступает на шаг от мяча и, закрыв глаза, воображает удар – от подхода и замаха до контакта с мячом и траектории полета, заканчивающейся точно в лунке. Немецкий автогонщик Себастьян Феттель за годы участия в чемпионатах «Формулы-1» прославился тем, что перед квалификационным заездом сидит в болиде с закрытыми глазами, прокручивая в уме каждый поворот, каждое переключение передачи, каждый разгон и каждое торможение. Сегодня практически любой гонщик «Формулы-1» может с закрытыми глазами, выставив перед собой руки, будто сжимает руль, провести вас по кольцу трассы, которую проезжает каждый сезон.