Будь нужным: Семь правил жизни - Шварценеггер Арнольд - Страница 21

Короче говоря, я вывалил на избирателей кучу деталей, копаться в которых большинству калифорнийцев в тот момент не было никакого интереса. Я просчитался – и зарекся так поступать с людьми. Не нужно, решил я, принуждать их решать споры между моей администрацией и законодателями. Двигаясь дальше, мы будем смотреть, в каких областях можем работать сообща, и сосредоточимся на проведении законов именно в этих сферах. Такое обещание я дал избирателям на брифинге – и исполнил его.

Не верится? Тогда послушайте, как прошли следующие несколько лет. В первый год мы сотрудничали с законодателями так плотно, как никогда прежде. У нас проходили удивительно плодотворные сессии, результатом которых стали закон № 32 – революционный акт о 25-процентном уменьшении эмиссии парниковых газов в Калифорнии к 2020 г.; закон № 1 – «миллион крыш-батарей», самая дерзкая из существующих программ использования солнечной энергии; инфраструктурный пакет на $50 млрд на ремонт калифорнийских дорог и шоссе, мостов, школ, дамб, доступного жилья, железнодорожной сети и многого другого… И знаете, что помогло продавать этот инфраструктурный пакет людям? Усвоив предыдущий урок, я почти перестал употреблять без объяснения термины вроде «инфраструктуры». Вместо этого я говорил о необходимости ремонтировать старые дороги и строить новые, чтобы родители не застревали в пробках и дети раз за разом не опаздывали на футбольные тренировки. Говорил о починке мостов и железнодорожных линий, чтобы все могли купить нужные товары, когда понадобится. Чем быстрее мы перевозим людей и товары, говорил я, тем больше растет наша экономическая мощь. Я перестал говорить о коррупции и джерримендеринге – но объяснил избирателям, что хочу вырвать власть из рук политиков и отдать народу. Я рассказывал свою историю на понятном покупателю языке. В июне 2006 г. меня переизбрали на пост губернатора еще большей долей электората (55,9 %) и еще большим числом голосов (4,85 млн), чем в 2003-м.

Представьте, что я не собирал того брифинга после референдума. Что я закрылся в кабинете, отказывался давать комментарии и с кем-либо разговаривать о том, как налажал. Это изобличило бы во мне типичного политика, полную противоположность тому, чего люди хотели, голосуя за меня. Хуже того, я выдал бы всем медиа, освещавшим референдум, карт-бланш заполнять эфир собственными версиями событий. Вне всякого сомнения, они бы расстарались! Примерно так: «Прошло лишь два года, и Арнольд сам превратился в проблему – очередной бездушный, безразличный, оторванный от жизни чиновник». Так и вижу язвительные заголовки: «Арнольда терминировали избиратели», «Бесследный киногерой», «Hasta la vista, губернатор!»…

Только ни одного такого заголовка не появилось. Новости, вышедшие по итогам брифинга, нисколько не походили на статьи 2003 г. об отзыве Грея Дэвиса, внеочередных выборах и теледебатах. Никакого потрясения или удивления. Никакой желтухи и клюквы. Статьи и телепередачи были просто скучными. Деловыми. Почти до зевоты. Просто политическая аналитика и комментарии. Потому что я сделал выбор, который можете сделать и вы: признать свою историю и писать ее самому.

В первые два дня после референдума аналитики, предсказавшие мой провал, считали невероятным, чтобы продемократическое законодательное собрание хоть на минуту задумалось о возможном сотрудничестве с губернатором-республиканцем, которого все теперь считали заведомо выбывшим из игры. А чтобы меньше чем через восемь месяцев меня переизбрали с триумфальным перевесом… ну, это смахивает на сюжет научно-фантастического фильма. Но это быль.

Лучший способ что-то продать – правдивая история, рассказанная реальным человеком. Особенно если это история о нем самом. И это относится не только к выборам или к журнальным публикациям. Тот же принцип работает, когда вы просите у босса прибавки, хотите привлечь внимание парня или девушки, получить благословение родителей на военную службу. О чем бы вы ни мечтали – вы продаете себя и историю той жизни, которую пытаетесь для себя построить. Или вы рассказываете ее открыто и честно, своими словами, или кто-то делает это за вас – и за ваш счет пожинает плоды.

Может, вас это сейчас пугает, но я обещаю: вы сможете. Я давно живу на свете. Я знаком со множеством счастливых успешных людей с разных концов мира. Знаменитых, влиятельных, интересных, творческих. Нормальных, хороших, трудолюбивых. У них всех есть кое-что общее: они не позволяют другим рассказывать их истории. Они лучше, чем кто бы то ни было, знают, как, что и кому продавать, – и спокойно идут по жизни, уверенные в себе.

В марте 2020 г. я, как и большинство из нас, сидел дома, прилипнув к телевизору, и смотрел новости о смертельном вирусе, разлетевшемся по планете и только что отправившем в карантин большую часть моей страны. Мы раз за разом слышали и от президента, и от губернатора Калифорнии, где я живу, о нехватке аппаратов ИВЛ или масок и респираторов для врачей, медсестер и парамедиков. Они говорили, что у нас есть аварийный резерв, но он разлетится моментально и понадобятся недели, а то и месяцы, чтобы произвести достаточно защитных средств для удовлетворения растущей нужды в них; по аппаратам же ИВЛ даже сроков назвать никто не мог.

Я не верил ушам. Мне это казалось безумием. США – крупнейшая экономика земного шара, третья в мире страна по численности населения. Как это – не хватает масок? Невозможно.

Я обзвонил несколько лос-анджелесских больниц, с которыми много лет поддерживал связь – как пациент или как государственный служащий. Связался с медицинским факультетом Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, с медицинским центром «Седарс-Синай», с больницей имени Мартина Лютера Кинга, с мединститутом Университета Южной Калифорнии, с клиникой Санта-Моники… Везде я спрашивал руководство, как у них дела, – и везде творился кошмар. Аппаратов ИВЛ было не достать. В нескольких больницах врачи и сестры уносили маски домой – стирать к следующей смене. Другие приближались к этому, но надеялись, что государство успеет прийти на помощь.

Все это меня не на шутку раздосадовало. Еще в 2006 г., во время вспышки птичьего гриппа в Азии, я выделил больше $200 млн, чтобы создать в штате медицинский буфер – стратегический резерв материалов и оборудования на случай подобной эпидемии. Туда входили 50 млн респираторов N95, почти 2500 аппаратов ИВЛ, оборудование для развертывания временных больниц площадью с футбольное поле и средства для обновления запасов. Но через пять лет мой преемник остановил финансирование буфера, чтобы сэкономить несколько миллионов баксов в год и справиться с дефицитом бюджета. В итоге все маски и аппараты, даже розданные в больницы, пришли в негодность: никто не давал денег на их содержание.

В те первые дни пандемии наш стратегический резерв мог бы легко обеспечить все больницы. Но нет, во втором по величине городе страны мы с врачами сидели и смотрели на власти крупнейшего штата страны, а те – на власти богатейшей страны всех времен, и никто не понимал, что делать. Неудивительно, что люди терпеть не могут политиков. Вы что, думал я, о торговых сетях не слышали? Дуйте на Alibaba.com да закажите на китайских фабриках 10 млн масок! Или позвоните в любую из огромных логистических компаний: это же их работа – массово закупать такие штуки и развозить по всему миру!

Эта некомпетентность меня просто бесила – и все-таки я воздержался от публичных заявлений и обличений. Во-первых, я сам бывал на месте этих чиновников и знаю, что кризисные ситуации зачастую оказываются гораздо сложнее, чем представляется со стороны. Но важнее было другое. У меня есть правило: никаких претензий, пока ты сам не готов что-то сделать для улучшения ситуации. Если ты видишь проблему, но не способен положить на стол вариант решения, прекращай скулить, как все плохо. Не так уж плохо, если ты даже не почесался.

Кроме того, когда нытье приближало хоть кого-то к цели? Чтобы осуществить мечту, надо не ныть, а работать. Кроме того, трудности и передряги – обычная часть каждого жизненного пути: какой бы ни была мечта, за нее придется побороться. Проходить через тяжелые испытания. Не на шутку задалбываться. Нужно уметь проходить такие этапы, научиться переключать передачи и видеть светлую сторону вещей. Знать, как переосмыслить провал и оценить риски. Отказ от нытья и выход на поединок с проблемой дает возможность развить эти умения.