Ирландская колдунья - Фетцер Эми - Страница 17
- Предыдущая
- 17/80
- Следующая
— Но ведь вы же…
— Нет, — отрезала она таким тоном, что мужчины испуганно отшатнулись. — Я вернулась в Гленн-Тейз, чтобы дожить здесь остаток своих дней, и точка! — С каждым словом Фиона распалялась все сильнее. — И не пытайтесь найти в этом какой-то тайный смысл! — Несчастные, они даже понятия не имеют о том, на что толкают ее своими просьбами!
— Ступай в замок, девочка, — сказала Изольда. — Его бастион перекроет дорогу от моря к Кругу Камней. — И она махнула рукой в сторону лощины.
— Мне запрещено появляться в замке, и ты это знаешь, — отвечала Фиона, проследив за ее взглядом. — Точно так же, как вам запрещено со мной говорить! — Она вздохнула и жестом предложила старухе присесть на пенек. — Почему вы нарушили запрет?
— Вы спасли моего сына и мою жену, миледи, — отважно напомнил Дуган, — и отныне я ваш самый преданный слуга!
— Мне не нужны слуги! И где была твоя преданность в прежние годы, когда ты боялся даже посмотреть в мою сторону? — Дуган смешался, а Фиона уже напустилась на Майкла: — Разве ты не пугал своих детей сказками о моих чарах? Чтобы я приходила к ним в кошмарных снах? Разве вы не верите, что я могу испепелить любого одним своим взглядом? А теперь вы являетесь сюда и просите меня о помощи, хотя знаете, чем мне грозит нарушение запрета!
— Простите нас, леди Фиона, — взмолился Дуган. — Но ведь вы помогли Мейри и моему малышу! Почему же вы не хотите поговорить с новым лордом?
— Тогда речь шла о спасении жизни. А сейчас нет. Изольда протянула было руку, но при посторонних не отважилась прикоснуться к колдунье и лишь тронула край ее подола.
— Один лишь лорд Антрим не желает верить в твои силы.
— Это верно! — Фиона резко рассмеялась, и ее саму неприятно поразил этот язвительный, горький смех. — Мой клан не надо уговаривать верить в то, что я жарю на обед младенцев и танцую по ночам на могилах предков!
— Люди всегда боятся того, что не способны объяснить.
— А вы — нет?
Дуган снова переглянулся со своими спутниками, прежде чем обратиться к Фионе.
— Мы чтим старые обычаи, и я знаю, что сердце у вас доброе, миледи. Оно понятно: вы сердитесь неспроста. Мы это заслужили. Но я прошу вас на время позабыть о старых обидах и помочь нам сейчас. Ведь этот бастион уничтожит и ваш лес тоже. Они повалят все деревья, и вместо них на заповедной земле встанет этот урод. — Виллан тяжело вздохнул, комкая в руках шапку. — Никто, кроме вас, не посмеет перечить этому англичанину. По правде сказать, от него у меня сердце в пятки уходит, миледи. Но мы все же должны попытаться.
— Дуган, ты сам был с ним позавчера. Ты видел, как де Клер смотрел на меня и как он меня прогнал. Он не захочет снова со мной говорить. — Ее голос дрогнул от обиды, в которой Фиона не хотела признаваться даже самой себе. — И у тебя повернулся язык просить меня снова унижаться перед этим типом?
— Вы нам нужны…
Эти слова — словно соль на рану. Нужна! Наконец-то Фиону попросили вернуться домой, но не потому, что хотят этого, а потому, что она им нужна. Конечно, ее долг — защищать людей, и Фиона всегда делала это не по принуждению, а с радостью и любовью. И все же ее сердце обливалось кровью всякий раз от незаслуженной обиды. Они по-прежнему считают Фиону отверженной… Но что сделано — то сделано.
— Это не может подождать хотя бы две недели? — К тому времени срок изгнания подойдет к концу, и чародейка спокойно сможет явиться куда угодно.
— К тому времени они уже закончат бастион! — сказал Майкл. Это было вполне возможно — ведь у де Клера не было недостатка в рабочей силе.
— Если я нарушу запрет — неизвестно, кому придется расплачиваться. Вы же знаете, что он может наказать любого, кто подвернется под горячую руку!
— Он не знает о твоем изгнании.
— Это всего лишь вопрос времени, — с досадой возразила Фиона. Как только де Клер пронюхает о наложенном на нее наказании, он наверняка воспользуется этим, чтобы лишний раз поиздеваться над ней.
— Я пойду с вами. — Дуган решительно выступил вперед. — Я уговорю его выехать за ворота, чтобы вы могли с ним поговорить.
Она внимательно посмотрела на молодого виллана. Да, он понимал, что рискует стать таким же отверженным, как и она, если открыто появится с ней под стенами Гленн-Тейза.
— Нет, Дуган, — Фиона покачала головой, — тебе нужно заботиться о жене и сыне.
Дуган растроганно улыбнулся. В этом была вся она — ставить чужие интересы выше собственных. Оба понимали, что возле замка их запросто может растерзать толпа разъяренных фанатиков и что единственной призрачной защитой Фионе служит страх, внушаемый ее искусством непосвященным людям. Никто не хотел вызвать гнев такой могущественной колдуньи.
Убедившись в том, что Дуган полон решимости добиться своего, она приказала:
— Ступай вперед и уговори их выйти за стены замка, пока я не передумала. Я выполню твою просьбу, но ты должен знать, что у меня нет надежды на успех. Этот человек слишком упрям. — Оба виллана вздохнули с таким облегчением, что Фиона сочла нужным добавить: — Боюсь, что него приятности только начинаются и дело не ограничится простой резней и междоусобицей. Но ради спасения Гленн-Тейза я попрошу его остановить стройку.
Задыхаясь от волнения, Фиона с трудом преодолевала крутой подъем перед замком. Наконец она остановилась, не смея идти дальше. До Гленн-Тейза оставалось еще целых пол-лиги. Она обвела взглядом высокие стены в семь футов толщиной. Черный камень, из которого были сложены укрепления, больше не сверкал на солнце, как это было при ее матери. Гладкая поверхность стала шершавой и обросла кристалликами морской соли, а камни в основании стены потрескались под напором сорняков, поглотивших развалины домов и ферм, теснившихся вокруг крепости.
Фионе всегда было больно видеть эти следы былого процветания. Внезапно у нее за спиной раздался чей-то шепот. Она резко обернулась и откинула край капюшона, чтобы разглядеть собравшуюся на лугу толпу. Судя по всему, не только Дуган, Майкл и Изольда возлагали надежды на эту встречу. И все же Фиона не могла отделаться от ощущения, что каждый взгляд этих людей укоряет ее в предательстве. Да, когда-то она предала их ради человека, который даже и не любил ее по-настоящему.
— Отойдите, — вырвалось у нее, и все послушно отступили на несколько шагов.
Среди вилланов стояла и Шинид, держась за руку Изольды. Девочка гордо улыбалась, глядя на мать. Фиона украдкой подмигнула ей, и Шинид так и прыснула со смеху.
Но тут распахнулись ворота замка, и ей стало не до смеха. С тоскливо сжимавшимся сердцем Фиона следила, как поднялась над мостом чугунная решетка и под тяжелый цокот копыт на мост выехал грозный всадник на черном жеребце. Де Клер, с головы до ног одетый в темно-серое, в один миг преодолел разделявшее их расстояние. За его спиной неловко пристроился отважный Дуган. Повинуясь железной руке, жеребец встал как вкопанный в нескольких ярдах от чародейки. От толчка Дуган скатился на землю, выпрямился и проковылял к толпе. Он кивнул Фионе, и та ответила на приветствие, прежде чем набралась духу поднять взгляд на де Клера.
Рыцарь спешился, небрежно отбросил поводья, похлопал Самсона по шее и только тогда направился к Фионе. Она впилась глазами в мощную фигуру. Сегодня де Клер был особенно хорош. Он двигался с такой непринужденной грацией, что от каждого шага у Фионы сердце замирало от восторга. Пришлось напомнить себе, что этот человек терпеть ее не может и считает двуличной коварной лгуньей. Разве не эта ненависть тлела в угрожающем взоре темно-серых очей, готовая в любую минуту разрастись в настоящее пламя?
Реймонд остановился и посмотрел на Фиону сверху вниз. Из-под края капюшона виднелся только ее рот. Алые пухлые губки так и манили припасть к ним в поцелуе. Как всегда, в ее присутствии ему в голову лезла всякая чушь. Раздраженный собственной слабостью, Реймонд сурово промолвил:
— Я не привык подчиняться чужому зову — если только это не сам король!
— Ну да, конечно, ты привык, чтобы все плясали под твою дудку! — Она пожалела об этих словах, едва они сорвались с языка. Ну почему ей не хватает выдержки хотя бы на простую вежливость? В конце концов, это она явилась сюда в качестве просительницы!
- Предыдущая
- 17/80
- Следующая
