Протокол "Второй шанс" (СИ) - "slip" - Страница 76

Как, Аид его забери, ситуация могла настолько радикально измениться за ночь?

И почему его наблюдатели из лагерей второго и третьего утром в один голос отчитались, что все спокойно? Неужели за ночь успели переманить и их? Другого объяснения он не видел.

Предатели. Его окружали сплошные предатели.

Быстрые шаги преследователей приближались. Марку даже казалось, что он слышит их голоса, но разобрать слов он не мог. Короткая передышка подошла к концу.

Пытаясь определиться, куда бежать дальше, он покрутил головой по сторонам. Проулок, застроенный со всех сторон шестиэтажными инсулами, заканчивался тупиком. Глухой стеной. И только в одной из окружающих его с трех сторон стен была дверь.

Другого выхода у него не было.

Что ж.

Насколько это было возможно в ограниченном пространстве, Марк взял разбег и, навалившись всем весом, врезался плечом в дверь напротив. Он не имел ни малейшего представления, куда она ведет, но зато отчетливо осознавал, куда его приведет путь назад. В лапы преследователей. А затем на плаху. Надежды на хваленое милосердие Цезаря не было. Не сейчас. Не по отношению к нему. В такой ситуации стоило рискнуть и окунуться в неизвестность с головой.

Дверь жалобно скрипнула и слетела с одной из петель от первого же удара. Совсем хлипкая. Марк нырнул в слабоосвещенное незнакомое помещение, что скрывалось за ней, и прислушался. Торопливые шаги, что все это время раздавались сзади него, теперь сместились куда-то влево. Пронесло. Не заметили.

За спиной раздался удивленный женский вскрик. Марк вздрогнул всем телом и мгновенно обернулся, машинально сжимая кулаки. Зрение понемногу адаптировалось к полутьме.

Перед ним стояла немолодая женщина и, глазами по пять ассов, смотрела на него в упор. Грудь ее вздымалась так, словно она копила воздух, чтобы закричать еще громче.

Только этого ему не хватало.

Марк пересек помещение в один прыжок и, прежде чем она начала верещать, выдавая его с головой, зажал ей рот ладонью.

- Тихо! – прошипел он. Его свободная рука скользнула на пояс, туда, где в ножнах все еще болтался меч, - Тихо, - еще раз повторил он уже спокойнее, - Давай без резких движений.

Женщина что-то промычала через его ладонь и попробовала отстраниться. К сожалению, - а может и к счастью, тут с какой стороны посмотреть, - у нее за спиной была стена и этот маневр провалился.

- Тихо. У меня есть деньги. Много. Прямо с собой. Я заплачу за молчание, - он убрал руку с эфеса меча, аккуратно снял с пояса мешочек с деньгами и поднял так, чтобы женщине было видно, - Здесь двести денариев. И они могут стать твоими, если ты не будешь кричать и притащишь мне какую-нибудь тогу. Идет?

Женщина тут же энергично кивнула, глаза ее алчно заблестели. Марк убрал ладонь от ее рта и сказал:

- Давай сначала половину – за молчание, - он открыл мешочек и быстро отсчитал сотню денариев, - А остальное потом, когда тогу принесешь. Идет?

- Идет, - еще раз кивнула она.

- Отлично, держи, - отсчитанные Марком монеты перекочевали в ее руку, - А я тут подожду.

Только сейчас у него появилось свободное мгновение – и он оглянулся, пытаясь понять, где находится. Помещение было уставлено кухонными столами и утварью. От печи распространялся жар, а на одном из столов стояли готовые к подаче блюда. Кухня какой-то из многочисленных местных лавок. Это удачно его занесло.

- Можно я пирожок пока возьму? - кивнул в сторону одного из блюд Марк, - Со вчерашнего вечера толком ничего не ел.

Женщина немного опешила от его наглости. Еще бы. К ней на кухню ворвался мужик, которого ищет, наверное, уже весь Город, и как ни в чем ни бывало, требует тогу и пирожок. Было от чего обалдеть.

Видимо, так и не найдя подходящих к ситуации слов, она снова молча кивнула и ретировалась. Пожав плечами, Марк схватил с тарелки один из еще теплых пирожков и принялся жадно его жевать.

В голове роилось множество вопросов.

Откуда Цезарь только взялся на их голову? Как он умудрился выжить? Где он был все это время? Что вообще случилось четыре года назад, пока они с Августом были в Греции?!

Несмотря на все старания Августа и его головорезов-германцев, ответов они так и не получили. Память о неожиданной и случайной кончине Лепида была слишком сильной, и они опасались пускать в ход даже самую малую толику своего обширного арсенала, поэтому вряд ли такой исход можно было назвать удивительным. Однако вопросы никуда не девались – и их становилось все больше с каждым моментом.

Казалось, словно весь мир сговорился – и теперь планомерно рушил то благополучие, к которому Марк с остервенением шел все эти годы.

Дверь на кухню открылась снова, когда он уже дожевал один пирожок и голодным взглядом сверлил тарелку с остальными. Машинально схватив со стола нож, он приготовился биться не на жизнь, а на смерть, но в комнату вошла все та же женщина. В руках она держала простую белую претексту. Он облегченно выдохнул и тут же положил нож на место.

- Извини, я подумал это кто-то другой, - оправдываясь, сказал он.

- Держи, - отозвалась она, протягивая ему тогу, - Давай деньги и вали отсюда. Ты меня не видел, я тебя не видела.

Мешочек перекочевал из его руки в ее. Спешно накинув тогу и замотавшись в нее до ушей, Марк аккуратно высунулся из черного входа забегаловки и оглянулся. В проулке не было ни души, и ни один подозрительный звук не доносился до его ушей.

Пронесло. Ушел.

Стараясь не создавать лишнего шума, он аккуратно прикрыл за собой дверь и быстро вышел из проулка назад на улицу. Пусть ему и казалось, что весь Город уже должен был стоять на ушах, выглядывая его лицо в каждом прохожем, действительность не имела ничего общего с его фантазиями.

Люди шли мимо по своим делам, не замечая его. Замотанными до ушей странными типами обитателей Субурры было сложно удивить – и для них он сейчас должен был выглядеть как очередной мелкий бандит, который обстряпывает дело и не хочет быть пойманным с поличным. Идеально.

Нужно было решать, что делать дальше, но никаких идей, как назло, не появлялось. Еще какую-то четверть часа назад он четко знал, что ему нужно за стены, на Марсово, к третьему легиону. Поднять его по тревоге, ввести в Город на помощь второму – и задавить эти беспорядки в зародыше.

Сейчас эта идея не казалась такой уж хорошей. Второй дрогнул слишком быстро. Слишком легко. Так, словно весь этот вялый бой был не более, чем театральным представлением, призванным вынудить их с Августом поступить именно так, и заманить их в расставленную ловушку, готовую захлопнуться. После поражения второго, ввести третий в Город было единственным возможным решением – и именно поэтому там его наверняка уже ждали.

Головоломка складывалась идеально. В нее встраивалось все – и усыпляющие бдительность доклады на фоне все растущего напряжение, и слишком легкое бегство гладиаторов от дома Бальба, и утренние отчеты наблюдателей о том, что все в порядке. Пусть то, что отставники в ожидании триумфа частенько покидали свое расположение и пересекали померий в поисках развлечений и не было ни для кого новостью – это никогда не происходило в подобных масштабах. Там, на форуме, им противостояла целая армия, и пропустить выход такого количества людей из лагеря было попросту невозможно.

Точнее не им. Ему. Ему противостояла целая армия.

Он все никак не мог привыкнуть к тому, что Август погиб – и оставил его в полном, оглушающем одиночестве. На Мецената рассчитывать не приходилось. Их третий друг больше всего на свете любил литературу и, как в военном, так и в политическом деле, был полнейшим профаном.

Других влиятельных союзников у него не было – и со смертью Августа, все видимое благополучие в одно мгновение рухнуло как песочный форт, выстроенный ребенком слишком близко к воде, во время прилива.

Ему нужно было бежать. За стены. Не к легионам предателей, нет. Ему нужно было бежать из Города. Из Италии. Он еще не понимал куда, но буквально всеми внутренностями ощущал, что других вариантов не закончить в петле Туллианума у него не было.