Второй шанс 4. Инсургент - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 6

– Ладно, с рабочими и служащими после разберемся. Думаю, восстановить производственные цепочки много времени не займет. В данный момент, майор Забелин, меня интересует местный архив и вся хранящаяся в нём документация.

– С удовольствием препровожу туда, Вашу Милость, – козырнул военпред, – разрешите выполнять?

– Извольте, голубчик. – Несмотря на гнетущее безлюдье на территории производственного комплекса, настроение главы имперской комиссии начало постепенно повышаться. Не беда, что народ разбежался, лишь стоит объявить о новом наборе, тут же у ворот начнется столпотворение, сокращать уровень доходов трудящихся государь не намерен, более того, дал добро на десятипроцентное их повышение и сохранение всех льгот, установленных Андреем Драгомировичем. Оно, конечно, со временем весь этот популизм потихоньку искоренят, но в настоящий момент Российской Империи нужны самолеты и не только российской.

Получив разрешение от вышестоящего руководства, майор направился к отдельно стоящему в окружении здоровенных лип двухэтажному зданию из красного кирпича, по ходу давая пояснения, членам комиссии:

– Здесь, уважаемые господа, заводская управа. – Войдя внутрь, он указал рукой на ведущую в подвал неширокую металлическую лестницу. – Нам сюда. Здесь хранится маго-технологическая документация по всем моделям летательных аппаратов, когда-либо сошедших со стапелей нашего сборочного комплекса. Доступ сюда ограничен, однако мне удалось буквально выцарапать ключи от архива у здешнего управляющего, поскольку отлично осознаю, какую важность представляют хранящиеся в нем документы.

– Вы молодец, Забелин, – Прокудин не поскупился на похвалу для явно нарывавшегося на неё служаки. – Нисколько не сомневаюсь, что Государь Император по достоинству оценит ваше радение, о чём я непременно отмечу в своем докладе.

– Рад стараться Ваше Высокопревосходительство! – рявкнул военпред, но тут же, изобразив на физиономии показушное смущение, проявил, якобы, скромность: – Токмо мы это… без задней мысли о наградах. Главное, чтобы на пользу государству нашему могучему и богом данному Государю Императору. – После этих слов он протянул главному магу связку ключей от входной двери в хранилище и всех находящихся там стальных ящиков с документацией.

Иван Артемьевич выбрал из связки ключ с металлической биркой «Архив» и как только вставил его в скважину замка, ощутил неладное. Он почувствовал как сработало внедренное в дверное полотно сторожевое заклинание, послужившее триггером для активации тысяч и тысяч магоформ огненной стихии не только на этом заводе, а на всех прочих предприятиях, принадлежавших ранее роду Воронцовых.

– Всем срочно на выход! – Прорычал чародей.

Народ, мгновенно осознав грозящую опасность, лихо рванул по узкой лестнице вон из подвала. Не обошлось без казусов. Один толстый генерал из свиты ведуна поскользнулся и неудачно приложился лицом к металлической ступеньке. По этой причине на лестнице создалась давка, слегка повлиявшая на скорость эвакуации.

Сам Иван Артемьевич, не обращая внимания на происходящее за спиной, попытался погасить магическое пламя хотя бы в комнате с документацией. Но куда там, хитроумный Воронцов установил настолько продвинутое заклинание, что любое чародейское вмешательство лишь «подливало масло в огонь». Получилось так, что столкнувшись с огненной стихией, водный конструкт лишь усиливал жар, добавляя энергии в «топку». Осознав свою ошибку, ведун откачал весь воздух из очага горения, не забыв укрепить дверь в архив специальным заклинанием, чтобы её не выдавило вовнутрь внешним атмосферным давлением. При этом Прокудин позаботился и о собственной безопасности – накинул на себя мощный защитный полог, полностью изолирующий мага от внешней среды. Вакуум не помог. Хранящиеся в комнате бумаги как горели, так и продолжали гореть, даже без доступа кислорода, выделяя при этом в пространство мегаджоули тепловой энергии. Что с этим делать, один из самых выдающихся одаренных Российской Империи так и не смог сообразить. А буквально через пару минут огненная стихия, уничтожив часть кирпичной перегородки, вырвалась на волю. Как результат случился сильный «бабах». Благо люди к тому времени находились на открытом воздухе и задрав полы шинелей мчались к выходу из опасной зоны. Туго пришлось бы Прокудину, если бы не воздвигнутый им защитный полог. Поскольку все попытки спасения бесценной документации оказались безуспешными, пришлось ведуну покинуть опасное место.

Оказавшись на открытом воздухе, Иван Артемьевич наконец-то смог по достоинству оценить масштабы задуманной Воронцовым диверсии. Как оказалось, огненные заклинания были внедрены в каждый станок, в каждый кирпич огромного производственного комплекса. На глазах мага сгорали миллионы рублей, и это только здесь. Зная обстоятельность Андрея Драгомировича, Прокудин ни на йоту не сомневался, что на всех его заводах в данный момент творится точно такая же огненная вакханалия. Таким образом Российская Империя одномоментно осталась не только без опального боярского рода, но и без авиационной промышленности. О чем в этот момент думал многое повидавший за долгие двести тридцать шесть лет своей жизни маг, мы не ведаем, однако по хмурому выражению его лица несложно догадаться, что мысли его были далеко не радостными. Выйдя за ворота сгорающего в яростной огненной стихии сборочного комплекса, он кратко бросил поджидавшему его адъютанту:

– Василий Егорович, немедленно свяжите меня с Государем Императором.

***

Николай Васильевич Аристархов, третий по силе и значимости ведун при дворе Государя Российского Ивана VI с нескрываемым удивлением смотрел на только что поднятый из-под воды самолет бывшего патриарха одного из самых влиятельных российских родов. Влиятельных не по древности, а по значимости, разумеется. Удивительно, но пробив толщиной в четверть сажени лед, фюзеляж ничуть не помялся, только крылья оторвало – аккуратно так срезало. Тело пилота в кабине, разумеется, обнаружено не было. Если оно вообще там находилось, его могло унести течением, однако отточенная за долгие годы жизни ведуна чуйка однозначно подсказывала Николаю Васильевичу, что в момент соприкосновения летательного аппарата с ледяной поверхностью Воронцова в кабине не было. Оно, конечно, исключать его гибель пока не стоит, но пусть этим займутся его помощники из одаренных.

Сам же Аристархов, склонившись над картой местности, изучал маршрут движения летательного аппарата, установленного из опроса местных жителей.

– Интересно, где же мог покинуть борт самолета их бывшее высокопревосходительство Воронцов? – Задумчиво пробормотал ведун и вновь углубился в изучение карты. – Так, Боровеск, что-то знакомое… Чёрт, не могу вспомнить…

– Разрешите доложить, Николай Васильевич? – неожиданно к ведуну обратился один из его помощников – подающий большие надежды маг Виталий Северин.

– Докладывай, Виталий.

– В десяти верстах от Боровеска находится родовое поместье потомственной дворянки Третьяковой, в котором Андрей Драгомирович провел детство. Оттуда ушел сначала на учебу во Владимирский университет, а потом попал в армию в качестве вольноопределяющегося, там еще какая-то грязная история приключилась…

– Ах да, – едва не шлепнул себя по лбу архимаг, – как же я мог запамятовать? Василиса Егоровна Третьякова, её фирма по производству омолаживающих кремов и притирок для дам, а также пилюль, стимулирующих потенцию у мужчин известна как в Российской империи, так и далеко за её пределами. За это прежний государь лет тому как десять назад пожаловал предпринимательницу потомственным дворянством. Именно эта женщина сыграла очень важную роль в судьбе своего безродного дальнего родственника. Впрочем, народная молва бездоказательно приписывает Воронцову благородное происхождение, якобы тот является бастардом едва ли не самого покойного Государя Петра Васильевича.

Тут и Виталий Северин проявил толику эрудированности в данном вопросе:

– Насчет таинственной фигуры Андрея Драгомировича много всяких сплетен, дескать тот каким-то образом связан с родами Иноземцевых и Шуйских, но это всего лишь досужие слухи и домыслы. Впрочем, в войне с Шуваловыми, оба этих рода, хоть и неявно, все-таки выступили на стороне Воронцовых, чем предотвратили вмешательство в кровавую свару других боярских родов.