Делегат (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 9

Усилием воли я разгоняю воздушные потоки, уплотняю и сбиваю их вместе. Падающее тело врага оказывается подхвачено и с силой подброшено вверх. Его перекручивает, вознося чуть выше балкона. Седая шевелюра растрёпана. В глазах искреннее удивление. Он же должен сбежать, чтобы продолжить охоту на меня и моих близких.

Нет.

Хер тебе.

Плазменный кнут размазывается в движении, стегая пространство передо мной раз за разом. Десяток ударов за неполные полторы секунды. Я секу беззвучно и бесстрастно. Вынесший приговор, должен приводить его в исполнение, и я привожу. Моя рука превращает Майкла в коллекцию асимметричных подгоревших кусков мяса. Ветер со шлепком впечатывает их в стену по левую руку от меня.

Возможно, позже я испытаю радость от его смерти, но сейчас мне плевать.

Потому что Мэтт корчится, упав подбородком на моё плечо, как уже корчилась Накомис. Регенеративные инъекторы не помогут. В нём сидит паразит. Безмозглый и бездушный, но на диво исполнительный. Я понадеялся, что со смертью Гарланда корешок станет инертным, но не срослось.

Краем глаза вижу блеск жетона, сияющего в груде мяса. Старик мёртв, дело не в этом. Значит, вложенной арканы хватит, чтобы паразит исполнил его последний приказ — убил своего носителя.

Ни в одном диапазоне я не могу найти отросток внутри грудины Гидеона, а потому, судорожно стянув перчатку, просто запускаю голую ладонь внутрь. Пиромант орёт из последних сил, я причиняю ему боль, но иногда боль — неотъемлемая часть исцеления.

На ощупь изучаю пространство, а Мэтт пытается отодвинуться от меня. Я повторяю какие-то успокаивающие, но бессмысленные фразы.

Вместо плоти и костей чувствую ребристую пористую поверхность, сомкнувшуюся кольцом вокруг сердца амиша. Это действительно пиявка, самая отвратительная из всех.

Сжав, я тяну её на себя, и Гидеон начинает хрипеть.

А иногда боль — предвестник смерти.

Попытка вырвать растительный отросток делает лишь хуже. Если продолжу, он умрёт. В этом уверен, как в том, что завтра взойдёт солнце.

Отпустив паразита, я сжимаю бледное окровавленное лицо Мэтта обеими руками. Его дыхание, хриплое и неровное, возобновляется. Проморгавшись, он встречает мой взгляд.

— Егерь… пришёл. Я… знал…

— Мэтт, — говорю твёрдо и громко, хотя внутри всё скручивается узлом, — посмотри на меня! Слушай внимательно! В тебе паразит. Он обхватил твоё сердце.

— Спасёшь… меня…

— Нет! Только ты можешь спасти себя.

Взгляд парня рассеивается, и я крепче сжимаю его.

— Мэтт, мать твою! Спаси себя! Ты — пламя! Распали его! Оно тебе не страшно́! Сожги его к чертям!

— Ошибаешься… не… смогу…

— Я знаю, что тебе безумно больно и страшно, но это единственный способ! Ты — огонь, а огонь всегда сильнее тьмы. Я верю в тебя. Борись! Борись, чёрт побери!

Я уже не говорю, а кричу ему в лицо.

И, наконец, вижу искру решимости в его глазах. Амиш слабо кивает.

Несколько секунд ничего не происходит, а затем слабые пульсации бегут по коже Пироманта. Почти незаметные, они постепенно усиливаются. Пламя начинает распространяться по телу Мэтта, словно живое существо, пробуждённое из глубин его души.

Этот жар заставляет меня отступить, прикрыв глаза. Руки Мэтта обволакиваются пламенные потоки, и его глаза сверкают яркой оранжевой энергией.

Паразит, находящийся внутри моего друга, начинает проявлять признаки беспокойства. Слышу его беспокойные шорохи и скрипы, Гидеон хрипит от боли, но не уступает. Он поддерживает свой огонь, усиливая его с каждой секундой.

В какой-то момент амиш перестаёт дышать. Я не слышу его, и с криком пытаюсь пробиться сквозь огонь. Пламя истончает мой защитный барьер.

Мэтт не двигается и не дышит.

Свет…

Вырывается изо рта, глаз и глубокой раны на его груди. Интенсивность вспышки ослепляет. Мой щит уходит на перезагрузку. Вспыхивает щетина и волосы.

Жар резко спадает.

…

…

…

И мой товарищ открывает глаза.

Долгую секунду я шумно дышу, пытаясь привести мысли и эмоции в порядок. Наконец, протираю лицо, стряхивая напряжение, и говорю:

— Чёрт, выкарабкался!.. Как ты?

— Ох, паршиво, — скрипит Мэтт. — Ощущение, будто меня сквозь мясорубку пропустили.

— Молодчина! Я знал, что ты не уступишь и дашь этой твари прикурить.

Он начинает смеяться, срываясь на кашель. Сообразив, что сказал, я тоже усмехаюсь. Эх, Нако бы оценила этот каламбур.

— Сам не ожидал, что во мне столько силы, — произносит Гидеон. — Твои слова подействовали, как искра, что-то внутри меня отозвалось и словно вспыхнуло. Я понял — это мой шанс. Если не выложусь на полную, умру, и что хуже, подведу тебя.

На секунду от его слова в горле встаёт ком. Насколько этот парнишка верит в меня… Надеюсь, хоть наполовину оправдать эту веру.

Стиснув его плечо, тепло улыбаюсь и говорю:

— Ты не способен подвести меня, и я мало чем помог. Это был ты сам, Мэтт. Твой внутренний стержень. Я видел его тогда — в деревне, вижу его и сейчас. Эта готовность бороться наперекор всему, не сдаваться, когда хочется опустить руки, и делает тебя настоящим воином.

Пиромант порывается что-то сказать, но сзади с сарказмом скрипит Арианнель:

— Как трогательно.

Она стоит у стены и, судя по всему, находилась здесь всё это время, возможно, даже с начала поединка с Гарландом. Вот как ей это удаётся? Она же Стрелок, а не грёбаный ниндзя⁈

Хочется сказать ей пару ласковых, но в отдалении гремит взрыв, нарушая спокойствие момента.

— Пошли, — вздёргиваю амиша на ноги. — Нужно убираться отсюда.

Собрав аркану с монстра и прихватив жетон Майкла, возвращаюсь по своим следам. По пути приходится поддерживать амиша — парень едва стоит на ногах после пережитого, а Регенеративный инъектор не успел сделать своё дело.

В главном зале меня дожидается Шелкопряд, держащий руку на мече.

— Полагаю, моя помощь не потребуется? — уточняет он.

— Нет. Вопрос решён.

— Вот и славно. При всём уважении к старости, тот ублюдок мне ни капли не нравился, — скалится Ткач теней. — Несмотря на все его усилия, тебе удалось спасти своего человека. Поздравляю.

— Э-э, он с нами? — шепчет мне на ухо Гидеон.

— Да.

Через сломанные двери внутрь комнаты залетает взъерошенный Тай и при виде Шелкопряда поднимает меч. Тот мгновенно принимает защитную стойку.

— Стоп, — командую я. — Свои.

Николай удивлённо вскидывает бровь, но не спорит. Вместо этого добродушно кивает Мэтту.

— Рад тебя видеть, парень.

— Спасибо! — сияет амиш.

На выходе нас встречает картина следов ожесточённого сражения. Убитые и раненые, кровь на камнях и тяжёлый запах железа. Кухулин и Эрис склонились над Соловьём. Кореянка вяло шевелится, пытаясь прийти в себя.

— Что с ней? — громко окликаю спутников.

— Зацепило в бою, — отзывается Лиам. — Крепкий гад попался. Еле вдвоём совладали. Укол уже сделали, сейчас она оклемается.

— Бери её на руки и пошли.

Только сейчас он замечает идущего бок о бок со мной Мэтта и радостно скалится.

— Всё получилось! Слава Богу! Парень, ты родился в рубашке!

— Мне ли не знать, — вздыхает Пиромант.

— Ковбой, какой дальше план, а? — задаёт вопрос Эрис. — Выгоняем местных и расширяем собственную жилплощадь?

— Ага, — хмыкаю я, — мы все уходим, а ты здесь остаёшься за главную. Будешь поднимать целину.

— А что, я могу! — подбоченившись, отвечает Ана. — Главное, оставь мне этого красавчика, — она указывает на Тая и подмигивает ему.

Тот… смущается.

Если бы не увидел собственными глазами, ни за что бы не поверил.

Мечник торопливо достаёт банку пива из кармана, вскрывает её и делает глубокий глоток.

— Всегда готов? — хихикает Эрис. — Да ты настоящий бойскаут! Люблю хозяйственных мужчин.

Николай пьёт ещё быстрее.

Пока они флиртуют, несколько односторонне, мы идём по тоннелям. Наконец показывается выход из лабиринта. Я глубоко вдыхаю свежий воздух, наслаждаясь ощущением свободы после пережитой неприятной тесноты.